Рихард Хенниг - Неведомые земли. Том 1

(XXIX) Отчалив оттуда около полуночи, они проплыли около 1000 стадий до гавани Тальмены, с хорошей стоянкой; оттуда они плыли до пустынного города Канасиды, отстоящего от Тальмены стадий на 400… И, уже страдая от голода, они плыли день и ночь и пристали к какому-то пустынному берегу. Неарх, боясь, как бы они, выйдя на берег, упав духом, не разбежались с кораблей, держал здесь корабли на якоре в открытом море. Отчалив дальше, они пристали к Канате [мыс Келат]. Проплыв отсюда около 800 стадий, они остановились в Таоях; на берегу были маленькие и бедные деревни; люди бросили свои жилища. Греки нашли здесь немного хлеба и фиников; они убили тут семь брошенных здесь верблюжьих самок и питались их мясом. Отчалив на рассвете, они проплыли 300 стадий и пристали к Дагасейре… Отчалив отсюда, они двигались без отдыха целую ночь и день, проплыли 1100 стадий и миновали здесь ихтиофагов, где они испытали столько страданий из-за недостатка в продовольствии. К земле они не пристали, так как у берега на большом пространстве был сильный прибой, а стали на якоре в открытом море…

(XXX) В дальнем океане водятся огромные киты и гораздо более крупные рыбы, чем в нашем Средиземном море. Неарх рассказывает, что, когда они плыли из Кииз, на рассвете они увидели, что вода в море высоко бьет кверху, поднимаясь как бы силою какого-то воздуходувного меха. Испуганные этим моряки спросили проводников на кораблях, что это такое и отчего это явление; они же ответили, что это киты: плывя по морю, они выдувают воду кверху. Гребцы так испугались, что у них из рук выпали весла. Тогда сам Неарх, проезжая по всей линии кораблей, обращался к людям со словами ободрения и воодушевления; и тем, мимо кого он проезжал, он приказывал повернуть нос корабля во фронт, как бы для сражения, и, поднявши боевой крик, среди шума воды частыми и сильными ударами весел производить возможно больше шума. Они ободрились и все вместе, как было приказано, двинулись против китов. Когда они уже приближались к этим животным, они подняли воинский крик, сколько у них хватило голоса, стали трубить в трубы и производить насколько возможно больший шум греблей. И вот киты, которые виднелись уже у самого носа судов, испуганные шумом, опустились в глубину и, немного позднее, вынырнув за кормой, держались на поверхности и вновь выкинули кверху большую струю воды. Тут среди моряков поднялся шум приветствий при этом неожиданном спасении и раздавались похвалы смелости и мудрости Неарха…

(XXXII) Когда от страны ихтиофагов флот прибыл в Карманию, в то место, где греки сделали первую остановку, они остановились в открытом море на якорях, так как далеко в море по всему берегу уходили подводные камни с сильным прибоем. Отсюда они уже плыли не к западу, а направляли свои корабли на [221] северо-запад. Кармания, сравнительно с землей ихтиофагов и ореитов, гораздо богаче деревьями и фруктами, более обильна травой и водой. Они остановились в Бадисе, населенном месте Кармании; здесь росло много культурных деревьев, кроме оливковых, много хорошего винограда и много хлебов. Двинулись отсюда и, проплыв 800 стадий, они пристали к пустынному берегу. Отсюда они увидели большой гористый мыс, далеко выдающийся в море; этот мыс, казалось, отстоит на один день плавания: люди, знающие эти места, говорили, что этот далеко выдающийся мыс принадлежит уже Аравии и называется Макета; что отсюда вывозятся в Ассирию корица и другие такого же рода пряности. И от того берега, где на якорях в открытом море стоял флот, и того горного мыса, который они видели по ту сторону сильно выдающимся в море, простирается внутрь залив [это мнение и мое, и равным образом таково же было мнение Неарха], образуя, как вполне вероятно, Красное море. Когда они увидели этот мыс, Онесикрит велел плыть, держа направление на него, чтобы не терпеть всяких бед, ведя корабли вдоль берегов этого залива. Но Неарх ответил Онесикриту, что он глуп, если не знает, с какой целью Александр отправил этот флот. Он послал эти корабли не потому, что не мог сухим путем в целости вывести все войско, но потому, что хотел точно разузнать все берега вдоль пути флота, все стоянки и острова, и если встретится какой-либо залив, проехать его весь, узнать, какие там есть приморские города, какая земля плодородна, какая пустынна. Итак, они не должны уничтожать всего дела, находясь близко к концу своих трудов, не нуждаясь к тому же ни в чем необходимом для плавания. Неарх указал, что он боится, если этот мыс уходит так далеко к югу, как бы не встретиться там со страною пустынной, безводной и сожженной солнцем. Это мнение Неарха одержало верх, и для меня по крайней мере ясно, что этим предложением Неарх спас все войско…

(XXXIII) Двинувшись от этого берега, они плыли, держась близко к земле, и, проплыв около 700 стадий, стали у другого берега: название этого берега Неоптана. И опять перед рассветом они двинулись в море и, проплыв 100 стадий, пристали к реке Анамису [Минаб]; это место называлось Гармозией [Ормуз].

Тут все было приятно; страна изобиловала плодами; здесь не росли только оливки. Тут они сошли с кораблей и с удовольствием отдохнули от многих трудов, вспоминая, какие бедствия перенесли они раньше… Тут перед ними явился какой-то человек в эллинской хламиде и вообще одетый, как эллин, и заговорил с ними на эллинском языке. Первые, увидевшие его, говорят, даже заплакали… Они стали спрашивать его, откуда он пришел и кто он такой. Он сказал им, что отделился от войска Александра, что лагерь и сам Александр находятся недалеко отсюда. С криками радости и шумом они привели этого человека к Неарху. Неарху он тоже [222] все рассказал и что лагерь и царь находятся от моря на расстоянии пяти дней пути…

(XXXV) И некоторые из них, желая раньше сообщить эту счастливую весть, бегом несутся вперед и сообщают Александру, что «вот сам Неарх, а с ним Архий в сопровождении других пяти человек едут к тебе»… Александр, клянясь именем Зевса Греческого и Аммона Ливийского, сказал, что этому сообщению он радуется больше, чем известию, что он завоевал всю Азию…

(XXXVII) Выполнив все эти религиозные обряды, греки снова отплыли. Проплыв мимо пустынного и скалистого острова, они пристали к другому острову…; они проплыли 300 стадий от того места, где стояли на якоре… Начальник этого острова Мазен поплыл с ними вместе до Суз, став добровольно руководителем этого плавания…

(XXXVIII) Длина плавания вдоль берегов Кармании равна 3700 стадиям…

(XL) Вдоль персидской земли — 4400 стадиям…

(XLI) Стали на якорь в устье Евфрата у какого-то поселка Вавилонской области; его название — Диридотис… По словам Неарха, от устья Евфрата до Вавилона путь равен 3300 стадиям.

(XLII) Здесь к ним пришло известие о прибытии Александра в Сузы. Отсюда они сами поплыли назад, с тем чтобы подняться вверх по реке Паситигру [Карун] и соединиться с Александром… Когда пришло известие, что Александр приближается, они вновь поплыли вверх по реке и остановились около понтонного моста, по которому Александр собирался перевести свое войско в Сузы. Здесь оба войска объединились, и Александр принес жертвы за спасение войска и флота и устроил состязания. И где только ни появлялся Неарх среди войска, его засыпали цветами и венками. А затем Александр одарил Неарха и Леонната золотыми венками. [8] Арриан, Индия, III, XX-XLII, «Вестник древней истории», 1940, № 2, стр. 332, 245-262.