Генри Стенли - Как я отыскал Ливингстона

Хотя главною целью Гена могла быть охота за слонами и буйволами, тем не менее, это нисколько не снимало с него обязанности сопровождать, направлять и поддерживать его при достижении главной цели экспедиции, которую они все обещали поддерживать. Лейтенант Генн мог отличаться непостоянным характером; однако он выказал большую настойчивость, хотя целью его и служила охота, когда вторично отправился в Багамойо, чем м-р Нью, который, возвратившись из Багамойо, никогда не возвращался к исполнению своих обязанностей, но вернулся домой, предложил свои услуги и снова взял свое предложение назад, и все это потому, что ему было предложено начальство, пока еще Генн не высказал окончательного решения, и когда тот решился идти с экспедицией, то начальство было вверено ему, как и следовало по договору, а не достопочтенному Карлу Нью.

М-р Нью должен был идти под начальством Гена, так как он обещал это; если же Генн оправдал бы предсказание доктора Кирка, то он с честью и достоинством мог бы принять на себя начальствование, которого, судя по его собственным словам, так сильно жаждал.

Хотя М-р Нью показывается не в слишком завидном свете в этой маленькой комедии «как этого не сделать», однако в первом действии ее он является героем и я почувствовал к нему глубочайшее уважение, как к правдивому, горячему и смелому человеку. После девятилетнего пребывания в Африке, накануне своего отъезда в Англию, куда должен был отправиться для поправления своего здоровья, он получает предложение сопровождать английскую экспедицию для поисков в качестве переводчика; после некоторых и притом только незначительных колебаний он предлагает свое полнейшее содействие и обещает делать все возможное для достижения священной миссии, лежащей на небольшой группе англичан. До тех пор, пока он не узнал от моих людей о том, что Ливингстон найден, он посвящает себя этому делу со всей энергией своей натуры; он плывет из Занзибара в Момбас и тотчас же возвращается с двадцатью солдатами для охраны экспедиции; своим усердием и преданностью делу он привлекает все сердца. М-р Нью оставил весьма хорошую память между европейскими консулами и, по их единодушному отзыву, отлично повел бы обширную и дорогую экспедицию, если бы я не прибыл так скоро. Я не колеблясь утверждаю, что он обладал всеми качествами, необходимыми для его дела, благодаря своей энергии и продолжительной опытности.

Великая ошибка при устройстве экспедиции заключалась в желании соединить в одно гармоническое целое столь несродные характеры. Ни один из членов нисколько не походил на другого. Один был честолюбив, положителен и склонен к властолюбию; другой был жив, подвижен, впечатлителен и непоследователен; третий неровен, энергичен, набожен и слишком чист; четвертый небрежен, горяч и решителен. Нью и Ливингстон отлично повели бы дело вдвоем. Даусон один исполнил бы его лучше, чем с кем-нибудь. Генн, будучи единственным начальником, с честью выполнил бы свой долг, потому что мужество и честь составляли два главнейшие элемента его характера. В трех из них недоставало качеств, необходимых для образования одного целого. Один из них не мог соединится ни с кем и должен был остаться нейтральным среди различных партий. Если бы они выступили, то между ними неизбежно возникли бы ссоры, что было бы хуже, чем не идти вовсе. Поэтому прибытие мое спасло честь англичан от унижения видеть разрушение их предприятия по причине внутренних неурядиц.

В Занзибаре весьма редко представляются случаи отплыть от острова. Корабль ее величества «Сорока» снялся с якоря на следующий же день после моего прибытия для производства крейсировки, и мы узнали впоследствии, что на море он встретил, как и рассчитывал, «Росомаху» и передал через этот военный корабль депеши и письма на Сешельские о-ва и в Англию. Если справедливо, что английский военный корабль не может простоять и часа даже ради Ливингстона, то я не имею права претендовать, что корабль этот не дал мне времени написать через него даже самую маленькую депешу относительно Ливингстона; но в тоже время мне кажется странным, что капитан одного военного корабля может ехать на своем корабле в Багамойо для охоты, а другой не может подождать нескольких минут, чтобы получить от меня письмо, извещающее о безопасности Ливингстона. Мне говорили, опираясь на авторитет одного английского духовного, что если бы даже сам д-р Ливингстон появился на берегу Занзибара, то британский крейсер не мог бы быть задержан даже на один час, чтобы отвезти его; но я с трудом верю, что необходимая дисциплина английского военного корабля не могла бы несколько ослабеть ввиду столь исключительных обстоятельств.

Распустивши свою экспедицию, я тотчас же принялся снаряжать другую, как того просил д-р Ливингстон. Чего не доставало английской экспедиции, то я купил на деньги, взятые у Освальда Ливингстона. Ружья, числом пятнадцать были также доставлены им из запасов английской экспедиции; таким образом, у нас были снаряды, китайские материи для дани вагогцам и материи для продовольствования караванов. М-р Ливингстон усердно работал для своего отца и помогал мне всеми своими силами. Он передал мне для запаковки морской альманах за 72, 73 и 74 год, а также хронометр, хранившийся у д-ра Кирка и принадлежавший некогда Ливингстону. Все это, кроме журнала, конвертов, записных книжек, писчей бумаги, закупоренных плодов и рыбы, небольшого количества вина, чая, ножей, столовой посуды, газет и частных писем и депеш, было запаковано в герметические жестяные ящики, вместе со 100 ф. прекрасной американской муки и несколькими ящиками с содою. {8} 8 ...несколькими ящиками с содою. Нет, Стэнли не был фанатом мытья посуды. Он пишет про «some boxes of soda biscuits», то есть про обычное песочное печенье на соде. — В.И.

До 19-го мая предполагалось, что Освальд Ливингстон поведет караван своего отца; но приблизительно около этого времени он удивил меня заявлением, что он решил не идти в Унианиембэ по причинам, которые считает достаточными. Я попытался убедить его, что он должен идти, так как уже дошел до Занзибара, но было очевидно, что он поступает так, как ему кажется лучше. Принимая во внимание, что доктор Кирк советовал ему не вредить своему здоровью и своим занятиям, когда не было положительной необходимости в его личном начальствовании караваном, я пришел к тому убеждению, что он поступает правильно и обдуманно. Доктор Кирк был другом его отца и товарищем на Замбези, и так как молодой Ливингстон весьма сильно полагался на его мнение, более чем на свое собственное, то было весьма естественно, что он поступал по его совету.

В виду этих обстоятельств я должен был, следуя инструкциям доктора Ливингстона, приискать хорошего предводителя, араба, чтобы вести его караван до Унианиембэ. С этою целью я написал письмо к доктору Кирку, прося его воспользоваться своим влиянием на султана. В ответ я получил следующее: