Вячеслав Гончаров - На суше и на море 1987

Казалось, сквозь глубину тысячелетий мы перенеслись в далекий, загадочный третичный период, когда пространство от Монголии до Западной Европы занимало море Тетис. Вот таким оно и было — теплым, огромным, с неповторимым царством птиц, заполнявшим бесчисленные лагуны и острова. Позднее Тетис стал уменьшаться и распался на ряд отдельных водоемов. Усилившееся поднятие Центрального Кавказа разделило один из них — единый морской бассейн — на Кавказскую и Азово-Черноморскую области. Связь между ними осуществлялась через пролив, сохранивший черты моря Тетис. Так появилась долина Маныча с цепью больших озер и реликтовой фауной птиц.

А вот новое волшебство. Черноголовые хохотуны разом взмывают ввысь, и на их месте, словно из-под земли, вырастает огромное стадо белоснежных птенцов. Оказывается, взрослые птицы прикрывали своих малышей от палящих лучей солнца.

Отрывистые глухие крики парящих хохотунов сливаются с резким, пронзительным похохатыванием серебристых чаек. Наконец черноголовые хохотуны успокаиваются и вновь, подобно живому ковру, располагаются на земле. Угомонились даже серебристые чайки, рассевшись по колонии. Птичий город вновь жил своей жизнью.

Розовые и кудрявые пеликаны, черноголовые хохотуны, колпицы, кулики-шилоклювки и ходулочники — древнейшие птицы, в массе населявшие побережья Тетиса. С тех пор их внешний облик совсем не изменился, а вот численность катастрофически снизилась. Еще в XIX — начале XX века эти птицы были обычными на многих южных водоемах от дельты Дуная до Балхаша и Зайсана. Сейчас же их гнездовья можно пересчитать по пальцам. Усиление засушливости климата, наблюдающееся с начала текущего столетия, а также изменение ландшафтов по-разному отразились на животном мире. Одни виды оказывались в более благоприятных условиях, другие, лишившись типичных мест обитания, попадали в критическое положение. Особенно много видов животных оказалось на грани исчезновения в последние десятилетия, когда человек стал особенно интенсивно осваивать девственные территории, превращая их в пахотные земли, места выпаса скота, промышленные и гидротехнические комплексы. И тогда остро возникла проблема охраны редких и исчезающих видов животных.

Для того чтобы изучить главные причины, обусловливающие падение численности птиц, выявить наиболее важные места их обитания в период размножения и миграций, оценить общую численность тех или иных видов, мы и начали работу на Маныче.

…Осторожно продвигаюсь по острову Птичий. Страница за страницей заполняется дневник. Пересчитаны гнезда всех птиц, количество яиц в кладках и число птенцов, описаны особенности растительного покрова в зависимости от видов птиц, предпочитающих селиться в тех или иных растительных группировках. Эти данные помогут проникнуть в тайны процветания птичьих сообществ и послужат основой для разработки мер по их охране.

Такой была наша первая встреча с легендарным Тетисом.

А на следующий год, когда мы вновь приехали сюда, остров Птичий исчез, а с ним и колония птиц. Уровень воды в озере резко поднялся и затопил сушу. Весь день мы бороздили северную часть озера, но не нашли ни одной колонии. Куда же они делись? Завтра нужно обследовать дальнюю, южную часть озера.

Около полуночи, когда мы укладывались в палатке, сильный восточный ветер-астраханец погнал по Манычу огромные вздымающиеся гребни. В лунных бликах волны яростно ударялись о берег и глухо откатывались назад. Забравшись в спальный мешок, прикидываю: на «Грифе» — резиновой лодке с подвесным мотором «Вихрь» завтра нечего и соваться. Пойдем на новой дюралевой лодке «Прогресс» егеря Николая Стасенко. «Прогресс» — пятиметровая устойчивая посудина, и на ней можно надежно ходить при большом волнении. Мотор поставлю свой, на него я надеюсь, не подведет.

Рано утром под рокочущий прибой спешно завтракаем. Экипируем «Прогресс», стоящий на берегу, всей экспедицией. Самое сложное — отплыть. Столкнуть катер с земли нам помогают все, кто был на егерском кордоне. Но на воде, в накатывающихся на берег гребнях, мы должны справиться втроем: охотоведы Владимир Любаев, Юрий Козин и я.

Несмотря на общие усилия, волна вышвыривает катер почти на берег, и в этот самый последний момент гребцам удается вырваться на несколько метров вперед. Набегающая глыба воды опять кидает катер на берег. Однако мало-помалу мы продвигаемся вперед, и, чем дальше отходим, тем ритмичнее и увереннее движения гребцов.

Наконец можно заводить мотор. Корма катера то глухо проваливается вниз, то резко вздымается вверх. Несколько рывков стартера, и «Вихрь», взревев, пускает голубую струю дыма.

Теперь все внимание на волны. Огромные серые глыбы с пенящимися гребнями, словно спины динозавров, одна за другой атакуют катер слева. «Прогресс» хорошо стоит на волне, но от каждой обрушивающейся водной громады часть воды врывается в лодку, окатывая всех с головы до ног. Свинцовые густые тучи низко стелются над Манычем. Сквозь мокрую одежду прокрадывается холод, и мы начинаем коченеть. Скорее бы добраться до острова, походить хоть немного, обсушиться.

Наконец-то впереди показался крошечный клочок суши. Крутые, обрывистые берега, на которые яростно обрушиваются белесые волны. Нет, не показалось: большое стадо пушистых птенцов хохотунов разгуливает по острову. Лишь с западной части полого спускающаяся земля пригодна для схода птенцов на воду. Это и решило выбор поселенцев. Видны еще гнезда колпиц, серых цапель и серебристых чаек. Но нас больше всего интересуют хохотуны. В нынешнем году помимо переписи населения мы начинаем кольцевание птенцов. Без него невозможно разработать международные меры охраны птиц на путях миграций и на зимовках — в Иране, Индии, странах Средиземноморья и Экваториальной Африки, куда улетают наши подопечные.

Быстро, в течение пяти — восьми минут, в центре острова выстраиваем из кольев и сетей тридцатиметровой длины загон. «Детский сад» хохотунов с родителями отступил к самой воде, а часть птенцов даже вошла по колено в воду.

Обходим с двух сторон малышей, и вот их пушистая живая масса потянулась в глубь острова. «Поджимая» то справа, то слева, мы направляем послушное стадо к ловушке. Большинство птенцов заходит точно в загон. Лишь небольшое количество рассыпается в стороны, да кое-кто в самом начале, не пожелав идти за собратьями, так и остается у берега.

Смыкаем крылья загона, и наши пленники оказываются в небольшом, полностью изолированном дворике. Теперь нельзя терять ни минуты. Нужно постоянно смотреть, чтобы птенцы не сбивались в кучу и не могли бы подавить друг друга. Ведь их в загоне не менее полутысячи! Двое из нас принимаются кольцевать. Третий следит, чтобы малыши не скучивались и не давились в карманах загона. Он же подает кольца и записывает первый и последний номера каждой сотенной связки.