Всеволод Керов - Французская колонизация островов Индийского океана, XVII–XVIII вв.

В 1748 г., при губернаторе Давиде, перед Порт-Луи появилась английская эскадра из 28 кораблей. Силы англичан превосходили силы французов, но колонистам удалось помешать высадке десанта, и эскадра удалилась по направлению к Индии. Этот инцидент положил начало открытому англо-французскому соперничеству в этой части Индийского океана, приведшему к захвату в XIX в. Иль-де-Франса Великобританией, вернувшей острову название Маврикий.

Экономика островов, и особенно Иль-де-Франса, стала особенно быстро развиваться при губернаторе Буве де Лозье. Он поддержал инициативу предпринимателя-миссионера Пьера Пуавра, который занялся внедрением здесь различных пряностей — [105] перца, корицы, гвоздики, муската, а также суходольного риса. Буве де Лозье способствовал также развитию металлургии, начало которой было положено еще Лабурдоннэ, в районе Памплемусса, северо-восточнее Порт-Луи. Между тем колонисты, даже несмотря на наличие дешевого рабского труда, не хотели всерьез заниматься земледелием. Как указывалось в одном из отчетов, отправленных губернатором в Париж, «их единственной целью является обогащение и быстрейшее возвращение во Францию» /114, с.42; 86, с.344-350/.

Сменивший Буве де Лозье Рене Магон стремился всемерно развивать на Иль-де-Франсе земледелие, но делал это крайне неумело. В результате леса на острове почти полностью были уничтожены. Больше преуспел Магон в животноводстве. Он не жалел кредитов плантаторам на увеличение стад и расширение пастбищ. Особенно увлеченно занимался Магон промышленным развитием Иль-де-Франса. В своем собственном владении он организовал производство сахара. Примеру губернатора последовали некоторые зажиточные колонисты. Магон также организовал добычу соли. Еще Лабурдоннэ обнаружил на Иль-де-Франсе железную руду, которая оказалась очень высокого качества. Магон значительно расширил выплавку железа. Полученное железо использовалось правителем для оснащения кораблей. Потребность в железе для нужд флота возрастала.

С 1759 г. французские войска в Индии начали терпеть серьезные неудачи /29, с.166 и сл./. Это оказывало негативное влияние на экономическое положение Маскаренских островов. Теряя к ним интерес как к форпосту экспансии на Восток, метрополия отказывала островам в необходимых средствах. Ослабевал контроль за деятельностью местной администрации. В результате земледелие приходило в упадок, поля почти не обрабатывались, ремесленно-промышленное производство деградировало.

К началу 60-х годов XVIII в. французскую колонию на Маскаренских островах охватил глубочайший экономический и, в частности, финансовый кризис. Компания занимала монопольное положение в снабжении колонистов и в закупках у них местных товаров. Но завозила она товары низкого качества и по очень высоким ценам, а покупки делала по ценам смехотворно низким. Занималась компания и денежными спекуляциями. В итоге все это вело к обесцениванию денег. [106]

В создавшихся условиях губернатор решил созвать нечто вроде ассамблеи нотаблей — собрание наиболее именитых и зажиточных колонистов обоих островов, в том числе членов Высшего совета, действовавшего под его руководством. Ассамблея поручила двум своим участникам отправиться в Париж и известить морского министра о положении в колонии и о злоупотреблениях представителей компании. Однако, поскольку по Парижскому договору (1763) почти все французские владения в Индии отошли к Великобритании, метрополия больше не интересовалась базой на Маскаренских островах. Как уже говорилось, королевское правительство выкупило острова у компании.

К этому моменту на Иль-де-Франсе проживали 4 тыс. французов, 600 вольноотпущенников различного происхождения и индийцев, а также 15 тыс. рабов /112, с.314/. Ни освобожденные рабы, ни индийцы не были в правовом отношении равны с французами или другими европейцами. До 1707 г. основную часть рабов составляли выходцы с Мадагаскара, а после установления власти королевской администрации предпочтение стало отдаваться рабам с континента. Труд рабов, как уже говорилось, был основой хозяйства колонии.

В нашем распоряжении имеются данные о положении рабов на Иль-де-Франсе и Бурбоне в XVIII в. при королевской администрации. Оно определялось так называемым Черным кодексом, выработанным еще в 1685 г. и подтвержденным в 1723 г. Кодекс предписывал условия жизни, работы рабов и обращения с ними хозяев. Положение рабов регулировалось также последующими королевскими ордонансами, например ордонансом от 26 сентября 1767 г. Разумеется, общие положения применялись по-разному в различных колониях, в зависимости от конкретных условий. В частности, на Иль-де-Франсе распоряжения, касавшиеся рабов, издавал и Высший совет.

В соответствии со ст. 21 раб считался полной собственностью, «вещью» своего хозяина. Рабы Иль-де-Франса, а также и Бурбона подразделялись на различные категории: трудившиеся на плантациях, занимавшиеся всеми другими видами работ, наконец, домашние рабы типа прислуги. Эти категории рабов находились в личной собственности.

Но существовали и государственные рабы, находившиеся в ведении администрации; их называли «рабы короля». Они [107] использовались на общественных, например дорожных, работах. Чиновники имели право сдавать их в «аренду» частным рабовладельцам» В 1785 г. число таких рабов составило примерно 3,6-4 тыс. человек /104, с.312/. Королевских рабов широко использовали во время колониальных войн в Индии, в особенности при Лабурдоннэ. Они могли быть и рабочими, и матросами. Рабы этой категории скорее могли получить «вольную», чем остальные. В таком случав они получали в собственность небольшие участки земли. Такие же участки хозяева предоставляли на правах пользования своим рабам — полученная продукция оставалась у рабов. Невольники имели право разводить живность, заниматься рыбной ловлей и охотой на птиц и тенреков (животных типа дикобразов). Раб не имел права дарить что-либо кому-либо или передавать по наследству.

Рабы имели право торговать на рынке курами, свиньями и прочей живностью или продуктами. Для них были выделены специальные места. Могли рабы торговать и вразнос. Однако и в первом, и во втором случав они обязаны были иметь письменное разрешение своего хозяина, действительное лишь в течение одного дня. Запрещалось покупать у рабов товары, не указанные в записке хозяина.

Регламентировался и труд рабов на плантациях. С небольшими перерывами невольники работали с рассвета до заката солнца. Труд рабов кроме обработки полей и сбора урожая применялся также при уходе за скотом и при заготовке дров и т.д. Надсмотрщики поторапливали «нерадивых» бичом.

Рабы помещались на специальных участках, отдаленных от хозяйского дома. Здесь, в «лагере черных», находились их хижины. В каждой из них проживала группа людей. Хижины представляли собой сараи размером от 12 до 20 футов [1] Один фут во Франции того времени равнялся 33 см. в длину, от 10 до 12 футов в ширину, 6 футов в высоту. Такие сараи сооружались из досок и соломы. Спали невольники на подстилках из сухих банановых листьев. В середине хижины находился очаг, который растапливался листьями или дровами. Специального дымохода не существовало — его заменяла дыра в крыше. Огонь нагревал большой плоский камень, выполнявши роль кухонной [108] плиты. На горячий камень клали завернутые в листья куски мяca, a также рис.