Борис Красногорский - Острова эфирного океана

Плавание по волнам эфира, эта заветная мечта человечества, осуществилась при помощи аппарата русского изобретателя Имеретинского, об устройстве и снаряжении экспедиции которого, а также о первом не совсем удачном подъеме, было рассказано в нашем первом романе "По волнам эфира".

20 сентября 19… года в 12 верстах от Петербурга, по Финляндской железной дороге, при помощи воздушных шаров аппарат Имеретинского вторично поднялся в верхние слои атмосферы, где под влиянием лучевого давления он полетел по волнам мирового эфира к заранее намеченной цели: он должен был попасть на Венеру, изучить которую хотели члены этой небесной экспедиции — сам организатор и ее душа, Имеретинский, дочь председателя клуба "Наука и прогресс", Наташа Аракчеева, астроном Добровольский и зоолог Академии наук, добродушный Карл Карлович Флигенфенгер.

Как только первый корабль вселенной, "Победитель Пространства", покинул земную атмосферу и удалился от нее на расстояние, позволявшее обозреть всю Землю, наши путешественники прильнули к окну вагончика, чтобы еще раз полюбоваться на свою родную планету, уже как на небесное тело.

— Вот мы, слава Богу, опять в свободном пространстве, сказал Флигенфенгер, радостно отирая руки. Надеюсь, что это путешествие будет продолжительнее первого.

— Посмотрите, какова погодка на матушке-Земле, — перебила его Наташа: вся видимая часть полушария от полюса до берегов Средиземного моря, покрыта сплошной пеленой облаков!

Так как путешественники отставали от планеты в ее движении по орбите, то находились сбоку относительно Солнца и видели только половину освещенного полушария. На громадном полудиске от 60° зап. дол. до 30° в. д. от Гринвича ясно вырисовывались ледники антарктического материка. Они сияли ослепительной белизной и рядом с ними воды Южного Ледовитого и Атлантического океанов казались совсем темными.

Отсюда можно было производить ценные географические съемки; все таинственные области южного полюса были видны, как на ладони. К несчастью, только наблюдения нельзя было производить долго, так как земной диск быстро начал убывать.

Африка была почти вся освещена и представляла довольно пеструю картину: желтые пески и камни Сахары, темная зелень экваториальных лесов, светлые пятна и тени гор — резко отделялись друг от друга.

Земля в пространстве

Лазурное Средиземное море отсюда, с высоты многих тысяч километров, нисколько не оправдывало своей славы: оно было просто темным причудливым пятном; зато тем ярче выделялись на нем гористые острова и полуострова Южной Европы. Хорошо также выступала восточная часть Южной Америки. Все остальное, т. е. север Атлантического океана и Европы, Гренландия и прочие полярные земли — было закрыто облаками, которые казались белым снежным полем и напоминали ледники антарктическая материка.

Любуясь этой красивой панорамой, путешественники испытывали грустное чувство отчужденности. Издали Земля была так хороша, так приветлива и спокойна, что забывались людские горе и злоба, которых так много на нашей старой планете. Еще раз мысленно простившись со всем, что они оставили на этом блестящем полудиске, висящем в глубине черного пространства, пассажиры принялись устраиваться в вагоне, где им предстояло прожить не менее 35 дней.

Флигенфенгеру на уборку нужно было немало времени, так как он по примеру предыдущего раза привез с собой ужасающее количество банок, склянок, пинцетов и проч. Теперь надлежало разместить все эти драгоценности в порядке на полках шкапов верхней комнаты.

Добровольский и Наташа, наоборот, имели немного багажа и потому стали помогать зоологу, что едва не вызвало ссоры между вечно враждующими друзьями.

Между тем Имеретинский, занятый управлением аппарата, не отходил от рычагов. Сначала он внимательно следил за показаниями манометра и как только "Победитель Пространства" вышел из атмосферы, повернул зеркало так, чтобы лучевое давление как раз уравновешивало силу земного притяжения и инерцию, которую имел аппарат в своем движении вместе с Землей. Таким образом "Победитель Пространства" был неподвижен относительно Солнца, а Земля убегала от путешественников со скоростью 20 килом. в сек.

Этот искусный маневр вполне избавил экспедицию от опасности быть унесенной от Солнца силой инерции, как то предсказывал Штернцеллер.

Имеретинскому оставалось только, следя по весам Гольцова за удалением Земли, все более косо поворачивать зеркало; а через 5 часов, когда Земля умчится на 520 тысяч километров, и сила ее притяжения станет в 4 раза слабее солнечной, он совсем прекратит действие лучевого давления, и аппарат начнет неудержимо падать на Солнце. Изобретатель решительно заявил, что на этот раз он не согласится ни на какие посторонние экскурсии, тем более, что Луна находилась между первой четвертью и полнолунием и освещено было опять ее видимое полушарие.

В 4 часа аппарат соскользнул с платформы воздушных шаров и повис в пространстве; через 10 минут он миновал толщу атмосферы; ровно в 9 часов Имеретинский повернул зеркало ребром к Солнцу. Его роль шкипера и машиниста небесного корабля была закончена, и он присоединился к остальной компании, занятой приготовлением ужина и чая.

— Господа, наше падение к Солнцу началось; увлекаемые силой тяготения, мы дней через 50 будем у цели путешествия.

Аппарат уже давно вышел из сферы земного притяжения и все предметы стали почти невесомыми, а вагончик повернулся нижней, более тяжелой стороной к Солнцу.

За ужином разговор сосредоточился на пути, который предстоял экспедиции.

— С какой средней скоростью пролетим мы наш путь? — спросила Наташа.

— А вот считайте. От Земли до орбиты Венеры 41 милл. килом.; 41 день составляет около 3.540.000 сек. — это дает 11 6/7, почти 12 клм. в сек. Как видите, скорость почтенная. Она в 15 раз больше самого быстрого ядра и только в два с половиной раза меньше земной.