Борис Красногорский - Острова эфирного океана

Несмотря на то, что аппарат пролетал каждый день сотни тысяч километров, фигуры созвездий нисколько не изменились, сравнительно с тем, что мы видим на Земле. Мало того, путешественники могли бы умчаться далеко за пределы Нептуна, этого стража планетной семьи, и все-таки относительное положение звезд осталось бы прежним. Они заброшены так бесконечно далеко в пространстве, что пройденные 4 миллиарда килом. были бы совершенно незаметны. Цифры, выражающие подобные расстояния, превосходят силу людского воображения.

Путешественники с удовольствием смотрели на старых знакомых: "Кита", с его удивительной переменной звездой, которую даже называют "Мира", на "Тельца" с красным "Альдебараном", на прекраснейшее из всех созвездий, гиганта Ориона и прочее.

Звездная куча в Центавре

Другую половину неба занимали менее знакомые светила южного полушария, так как небесный экватор проходил как раз над верхним окном вагона. Тут были: Эридан, Скульптор, Феникс и проч. Но главные диковинки южного неба, как то: знаменитый Южный Крест и великолепный Центавр, главная звезда которого (α) Альфа ближе всех от Солнца, открывались из бокового окна нижней комнаты. Альфа Центавра удалена от Солнца "всего" на 40 биллионов килом.; свет от нее доходит в 4 года, а курьерский поезд шел бы 50 миллионов лет без остановок. И это "ближайшая" звезда, другие находятся в десятки и тысячи раз дальше. Таковы бездны, которые открывает нашему воображению царица наук — астрономия.

Понятно, что Добровольский не скучал, изучая несравненные красоты неба. Изобретатель деятельно помогал ему и вместе с тем вел журнал экспедиции. Он каждый день по несколько раз отмечал скорость аппарата и все замечательное, что встречалось по пути.

Имеретинский особенно интересовался показаниями двух электрических термометров, в которых температура определяется по изменению силы тока. Один, привинченный с теневой стороны у верхнего окна, показывал температуру безвоздушного пространства: он стоял все время около абсолютного нуля, т. е. -273° Цельсия. Другой, наоборот, был укреплен у нижнего окна и непрерывно освещался жгучими солнечными лучами; он показывал с самого начала экспедиции 78° Ц. и все поднимался по мере приближения к Солнцу. Изобретатель мечтал по возвращении на Землю обработать свои наблюдения и опубликовать их под именем "Физики межпланетного пространства". Наташа, конечно, увлекалась и астрономией и физикой, она была как бы ассистенткой у обоих ученых. Все трое находили, что межпланетное пространство настоящий рай, и Добровольский иногда говорил:

— Многие предсказывали, что мы будем страшно скучать во время долгого переезда до Венеры. Они были совершенно не правы: я охотно прожил бы так не то, что 50 дней, а 50 месяцев!

Имеретинский и Наташа вполне с ним соглашались.

— А вы, Карл Карлович, не скучаете без ваших насекомых? — спросила как-то Наташа.

— Иногда, — ответил зоолог. — Но у меня все-таки есть работа: я рисую, хозяйничаю и проч.

И вот в один прекрасный день, шестой со времени отъезда, терпение Флигенфенгера было вознаграждено; настал праздник и на его улице.

Любуясь звездами из бокового окна, он заметил на расстоянии нескольких десятков сажен от вагончика небольшой предмет, ярко блестевший в солнечных лучах. Зоолог принял его за камешек. Любопытно было, что этот камешек почти не отставал от аппарата, хотя последний несся уже со скоростью 2 1/2 килом. в сек.

Флигенфенгер взял со стола бинокль. В ту же минуту у него вырвался невольный крик удивления.

На расспросы всех остальных путешественников он отвечал, задыхаясь от волнения и не отрываясь от бинокля!

— Смотрите… там… вероятно… какая-нибудь из Libellulidae!

Никто ничего не понимал.

Наташа пошла наверх и принесла подзорную трубу.

Мнимый камешек оказался насекомым, похожим на стрекозу.

Это было действительно в высшей степени странно: откуда могла взяться стрекоза в холодном эфире, за миллион килом. от Земли? Каким образом попало живое существо в это мертвое царство безмолвия? Тщетно задавали себе путешественники такие вопросы, никто не мог ответить на них.

Когда прошла первая минута волнения, то зоолог засвидетельствовал, что таинственное насекомое несомненно принадлежит к семейству Libellulidae, т. е. стрекоз. Но является ли оно одним из известных уже ученым видов или нет — этого зоолог не брался определить за дальностью расстояния.

Нежные крылышки насекомого переливались на солнечном свете; стрекоза постепенно отставала от аппарата, но окончательно скрылась из виду лишь через 4 часа.

Флигенфенгер все время изучал ее, стараясь уловить малейшие детали строения, и в конце концов получил прекрасный рисунок.

Само собой разумеется, что стрекоза была мертва, ибо ни один организм не может жить без воздуха и пищи и при температуре близкой к абсолютному нулю.

— Нельзя ли подойти поближе к ней и постараться достать интересное насекомое, попросил зоолог Имеретинского. Стрекоза из небесного пространства! Ведь это произвело бы фурор среди энтомологов всего мира.

Но изобретатель решительно восстал против каких бы то ни было нарушений маршрута. Ловля стрекозы замедлит падение аппарата и таким образом экспедиция потеряет несколько дней. Мольбы Флигенфенгера были тщетны и Имеретинский остался непреклонен. Через 4 часа, как сказано выше, стрекоза исчезла из виду.

— Меня больше всего удивляет, сказал Добровольский, что наша оригинальная попутчица летит не с такой же скоростью, как аппарат.

— Отчего? — спросил зоолог.

— Очень просто. Мы так сказать падаем с Земли на Солнце, тоже самое и стрекоза. А так как в безвоздушном пространстве все тела падают с одинаковой скоростью, то стрекозе нет причин отставать от нас.

— Но почему ты уверен, что стрекоза непременно земного происхождения? Отряд сетчатокрылых или точнее ложносетчатокрылых, к которому принадлежат Libellulidae, очень древнего происхождения. Он существовал на Земле задолго до появления млекопитающих. Может быть, наша стрекоза увидела свет на планете, которая переживает каменноугольный или меловой период.

— Да, конечно. Во всяком случае остается открытым вопрос, каким образом она преодолела притяжение своей планеты и вышла из ее атмосферы?

— Я думаю, — сказал изобретатель, что насекомое было подхвачено сильным восходящим током воздуха и унесено в его верхние слои; а там, действием какой-нибудь неисследованной электрической или магнитной силы, оно было брошено в межпланетное пространство и стало падать на Солнце. Теперь его, вероятно, задерживает лучевое давление и поэтому мы его обогнали.