Пауль Вернер Ланге - Континент коротких теней

Серебрянное нагрудное украшение (Сомали)

В 1856 году Бёртон добился, что Королевское Географическое общество снарядило под его руководством экспедицию в глубинные районы Африки. К тому времени он уже был известен в научных кругах: его труды об Индии, Аравии и Восточной Африке снискали широкую признательность. Поэтому нет ничего удивительного, что его намерение нашло поддержку, были выделены необходимые средства, и даже министерство иностранных дел предоставило в его распоряжение 1000 фунтов. Было решено, что сопровождать его будет Джон Хэннинг Спик. Не часто две столь яркие индивидуальности совместно отправлялись исследовать мир.

«Нож подтачивает оселок, оселок — нож» (фанг, Камерун)

В декабре 1856 года они прибыли на Занзибар. С тех пор как войска оманского султана занялись изгнанием из этих мест португальцев и временно основали на Занзибаре самостоятельный султанат, остров стал арабскими воротами в Восточную Африку. Отсюда высылались флотилии для борьбы с правителями Момбасы, Малинди и Килвы, здесь располагался перекресток почти всех торговых путей восточной части континента. Многие годы французы закупали здесь рабов для своих владений в Индийском океане, а арабские дхау вывозили «черное золото» в северном направлении. Невольничий рынок был самым оживленным местом на Занзибаре, но лишь к концу века он стал служить британцам и немцам отправной точкой для свершения откровенных злодеяний. Однако Бёртон и Спик видели там и другую сторону торговли. Североамериканские корабли выгружали хлопчатобумажные ткани и изделия из латуни, британские загружались гвоздикой, смолой и копрой, трюмы арабских судов были наполнены отливавшей всеми оттенками красного цвета каменной солью из Омана. Рабы несли на натруженных плечах слоновую кость, складывали на набережной горы мешков, полных черепашьего панциря, раковин каури, плодов пальм и цветного бисера. Именно на торговле основывалась власть султана над континентальными районами между Могадишо и Келимане. Он мог позволить себе не смазывать лафеты своих пушек, пока возле его дворца располагались английские, американские, ганзейские и индийские конторы и консульства.

Оба британца запаслись на Занзибаре товарами для обмена и наняли караван носильщиков. Ибо нет таких вьючных животных, которые могли бы вынести вредоносные укусы мухи цеце. Но большое количество носильщиков вынуждает каждую экспедицию брать с собой больше провизии, что в свою очередь требует новых носильщиков. А вместе с ростом числа участников увеличивается подорожная пошлина, которую приходится выплачивать в глубинных районах страны. Соответственно увеличивается и объем вещей в виде тюков ткани, стеклянных бус, раковин каури и других товаров для обмена, и количество носильщиков вновь возрастает. Торговые караваны поэтому часто насчитывали по двести, а иногда по пятьсот и даже тысяче человек. Бёртон и Спик не располагали такими средствами и возможностями, но если бы и располагали, все равно не смогли бы их употребить. Когда они в июне 1857 года в прибрежном городе Багамойо решили усилить свой караван, арабские купцы распространили такие зловещие слухи, что все попытки нанять носильщиков сорвались.

«Когда рана залечена, исчезают и мухи» (суто, Юго-Восточная Африка).

Британцы вынуждены были купить вьючных ослов, и вскоре им пришлось беспомощно наблюдать, как умирали животные, а груз оставался лежать на дороге. Значительно больше повезло им с ближайшими помощниками, взявшимися их сопровождать. Это были Сиди Бомбей и Мвиньи Мабруки из племени яо, жившего к северу от реки Рувумы. И хотя Бомбей, Мабруки и оба исследователя обменивались не только словами, но иногда шли в ход и кулаки, тем не менее оба африканца постоянно оставались незаменимыми помощниками. Позже они еще раз сопровождали Спика к озеру Виктория и вниз по Нилу, привели Стэнли к озеру Танганьика, а Бомбей в конце концов вместе с английским морским офицером Верни Ловеттом Камероном (1841–1894) пересек Африку от Багамойо до Бенгелы.

Еще во время пребывания на Занзибаре Бёртон и Спик совершили короткое путешествие в Момбасу и в горы Усам-бара в бассейне реки Пангани. Они сразу же заболели жесточайшей малярией, хотя и принимали хинин, исцеляющее воздействие которого было известно уже несколько столетий. Но никто не знал правильной дозировки. Подорванное здоровье многих исследователей Африки того времени, признаки опьянения, полуобморочные состояния, о которых то и дело упоминалось в дневниках, объяснялись неправильным использованием этого препарата. Бёртон, употреблявший смесь хинина, алоэ и опиума, обрек себя, кроме всего прочего, еще и на иное воздействие.

В июне 1857 года экспедиция, насчитывавшая восемьдесят человек, отправилась из Багамойо на поиски внутреннего моря, описанного Эрхардтом. В прибрежной области Узарамо их путь буквально устилали жертвы эпидемии оспы. Дальше тоже встречались печальные картины: покинутые деревни, следы охоты на людей. Вначале исследователи продвигались вдоль караванных путей арабских купцов и в ноябре добрались до Таборы. Здесь они впервые услышали о трёх больших озерах, расположенных во внутренних районах страны, и, несмотря на жесточайшие приступы малярии, которые мучали обоих, без промедления устремились дальше. 13 февраля 1858 года Спик и Бёртон — а с ними и Европа — открыли озеро Танганьика. Путешественники отнеслись к своему открытию без особого восторга. Спик страдал от какой-то местной болезни глаз и увидел «вместо большого озера только туман и дымку».Бёртон писал, что вначале был ужасно огорчен, что пожертвовал здоровьем ради такого незначительного события. Но, выйдя из леса на обрывистом берегу озера, он пришел в «восторг и восхищение».Водная гладь переливалась всеми оттенками светло-голубого цвета, вдали просматривались мягкие очертания серо-голубых гор. Стаи уток, цапель, бакланов и пеликанов гнездились у берега густо поросшего тростником.

Как позже Ливингстон и Стэнли, Бёртон и Спик принялись искать на северном берегу озера вытекающую из него реку, но безрезультатно. Поскольку припасы экспедиции подходили к концу, Бёртон решил, что разумнее вернуться на побережье, но Спик не соглашался. И когда его спутник слег в Таборе с очередным приступом малярии, он отправился на поиски озера Ньянза, или Укереве, по рассказам арабов находящегося севернее Танганьики. Он вышел к нему 30 июля 1858 года неподалеку от Мванзы