Константин Стогний - Пангапу, или Статуэтка богини Кали

Сам Йов где-то внутри понимал, что здесь что-то нечисто. Он не мог сообразить, откуда взялся этот ночной кошмар, – нервы колдун из джунглей потрепал изрядно.

После этой, отнюдь не веселой, игры пятеро бандитов были убиты, двое – тяжело ранены, трое из диких, примкнувших недавно, сбежали. Йов стал поднимать людей.

– Давайте, пойдемте.

Никто не хотел подчиняться. Люди еще не пришли в себя до конца.

– Пойдемте, я вам говорю… Вдруг он вернется?

Эти слова подействовали на гангстеров как удар бичом. Все буквально вскочили и продолжили путь. Полная луна освещала дорогу идущим впереди следопытам…

– Вик, ты безумец! – Пиакор глядела на Виктора не мигая.

Журналист сидел под араукарией и проверял стрелы, оставленные ему туземцами. Где-то неподалеку уже крепко спал Явар, но Пиакор все равно говорила вполголоса.

– Ты собрался сражаться против целой армии отморозков, не имея оружия.

– А кто сказал, что их будет целая армия? – невозмутимо ответил Лавров.

– Я знаю! Они уже несколько лет терроризируют остров. То из одной, то из другой точки приходят сообщения…

– Пиа, – перебил Виктор, – ты решила вести выпуск новостей для одного человека? Ты бы хоть Явара разбудила, а то рейтинга вообще не будет.

– Тебе опять одни шуточки! А ты о нас с Яваром подумал? – злилась Пиакор.

– Пиакор, а ты ничего не путаешь? Я разве уговаривал вас остаться, а не наоборот?

Девушке было нечего ответить. У нее просто текли слезы из глаз. Виктор сначала не замечал, но, не услышав очередной фразы Пиакор, просто посмотрел на нее.

– Э-э-э! Ты чего это вдруг придумала? Взрослая девочка, а плачешь.

Он подсел к Пиакор и обнял ее.

– Ну ты сама подумай, Пиа, что лучше? Бегать по джунглям от этой толпы или защищаться? Ведь все равно поймают, а здесь будет шанс хоть как-то обороняться.

– Я просто боюсь, что тебя убьют… Я ведь люблю тебя…

Обнимая девушку за плечо, Виктор вдруг закашлялся.

– Это… Пиакор…

Украинец был обескуражен таким откровением девушки. Он мог ответить на любой вопрос, разбуди его среди ночи – даже о корреляции дискретных сигналов импульсов, но чтоб вот так… Лавров не мог цинично отшутиться фразами наподобие: «И давно это у вас, больная?» или «А если я превращусь в обезьянку?» Он был не так воспитан и поэтому просто не находил, что сказать. Может быть, впервые за много лет.

– Да, люблю, – повторила Пиакор. – А ты?

Виктор пересел обратно к своим стрелам и стал неверными, порывистыми движениями проверять, как прикреплены острые наконечники. Ему совсем не хотелось романтики. Вернее, он не знал, как себя вести. В его жизни это все было, и, может быть, не один раз… Разница между мужчинами и женщинами состоит в том, что мужчины хотят от женщин секс, и все, а женщины от мужчин хотят все, и секс. Тем не менее он понимал Пиакор и сочувствовал ей. Поэтому все-таки, выдержав паузу, во время которой журналистка внимательно смотрела на него, Виктор решил расставить все точки над «і».

– Ты прекрасный человек. А прекрасные люди не автобусы: следующий не придет через десять минут. Но ты совсем ничего не знаешь обо мне, а я не верю в любовь, в которой люди еще не в курсе недостатков друг друга.

– Твое тело содержит Вселенную, и я хочу дотронуться до каждой звезды! – перебила Пиакор.

– Пиакор, я взрослый мужчина. Мне сорок пять лет, и я, наверное, ровесник твоего отца…

– Ну и что? Ты нужен мне, чтобы я могла позволить себе быть слабой. Сильной я могу быть и без тебя, – наивно пояснила папуаска.

– А ты не думала, что у меня, может быть, уже есть другая женщина?…

– Когда вы приближаетесь к океану, знания о колодцах только мешают, – Пиакор, похоже, о многом подумала, прежде чем затеять разговор.

– Иногда люди встречаются и расстаются только для того, чтобы потом всю жизнь вспоминать об этом и признавать, что лучше им уже не будет никогда, – виновато улыбнулся Виктор. – Но я должен уехать. А когда затоскуешь по мне, просто взгляни на небо. Потому что, куда бы я ни уехал, луна над тобой и надо мной везде одна и та же.

«Сейчас она подпрыгнет и убежит в лес, – промелькнуло у Виктора в голове. – Так все делают, кто потерпел поражение на ниве любви, на почве разбитого сердца, на лоне потерянных надежд и мечтаний…» Виктор справлялся с глупой ситуацией с помощью своей неизменной иронии. Но вот беда – Пиакор не уходила и не убегала. Она удивительно стойко выдержала этот удар, долго смотрела на Виктора, который все еще не мог прийти в себя и делал глупые движения, протирая стрелы. Зачем их протирать, он и сам не знал.

– У людей уходят секунды на то, чтобы распознать «своего». А долгие прелюдии – это способ убедить себя полюбить «чужого», – таковы были последние слова Пиакор.

Шел третий час после встречи с Курусом, а гангстеры, гонимые своим главарем, все шли и шли. Их потери был невелики, и уже многие забыли, что произошло совсем недавно, даже и не вспоминали о погибших товарищах. Кто-то хлебал виски прямо из горлышка, все жевали тонизирующий орех бетель, от красного сока которого зубы превращаются в кровавый оскал людоеда, но силы все равно не беспредельны, и Йов объявил привал. Несмотря ни на какие уговоры следопытов выйти на открытую местность, гангстеры расположились на ночлег среди деревьев. И это было их ошибкой. То были кущи манцинеллового дерева – одного из самых ядовитых. Роса под ним убивает все живое.

Йов, которого вольготная, полная безнаказанности за свои поступки городская жизнь не приучила к самому главному – к бдительности, даже не выставил дозорных. Да и какие могли быть дозорные, когда сотня бравых парней, настоящих головорезов, держащих в страхе почти весь остров уже не один год, готова была разорвать кого угодно только по одному приказу своего главаря. Даже слово «полиция» у них вызывало презрение и насмешку. Но в их беспредел вмешалось другое слово – «джунгли». Здесь они хозяевами не были. А эти джунгли были вокруг них.

Бандитам помогло только то, что Йов сегодня почему-то не пил. Безжалостный убийца всмотрелся в предрассветные сумерки. Нет, ему не показалось. Между лежащих парней ходила пара папуасов и, будто арбузы на бахче, срезала головы умерших от утренней росы манцинеллового дерева. Йов вынул револьвер и выстрелил поочередно в незваных гостей. От выстрелов очнулись еще живые члены банды. Трое из них лежали без движения и были… без головы. Рядом лежало два папуаса, обмазанных желтой глиной. Йов застрелил их наповал.

– Что это, шеф? – в ужасе окликнул Йова один из бандитов, увидев то, что осталось от его товарищей.

Йов не успел ответить. Солнце взошло резко, как всегда на экваторе. Закричали тропические птицы, и стало видно, как почти вплотную к ночлегу банды подошел плотный ряд папуасов хули, готовых к бою. Раскрашенные желтым рожи с первобытным «пирсингом» в ноздрях и губах не сулили заединщикам Йова ничего хорошего. Банда «рэскол» оторопела от неожиданности, и многие от страха протрезвели. Йов беззвучно шевелил губами. Из рядов, потрясающих копьями и маленькими плетеными щитами, вышел Матаджи.