Эрик Вейнер - Как я стал знаменитым, худым, богатым, счастливым собой

Они предпочитают, чтобы их основной курс смеха служил аперитивом юмора.

Я спрашиваю Стивенса, возможно ли, учитывая достаточное количество времени и ресурсов, реально изменить психологический климат места. Он, почти не думая, отвечает, что уровень счастья, без сомнения, упорно стабилен.

— Я полагаю, что это возможно, — говорит Стивенс. — Есть многие вещи, которые я хотел бы сделать — работу со школами, например, создать чувство общности.

Достойные цели. Ни одна из них не подойдет для хорошего телешоу.

Стивенс убеждает меня поехать в Слау и оценить результаты самому. Меня немного пугает эта идея. После моей последней поездки в несчастливое место, Молдову, я был подавлен еще в течение нескольких недель после этого. Я боюсь, что Слау может отправить меня еще глубже в пропасть.

Для того чтобы укрепить свой дух, я встречаюсь с Тимом Лебоном, «консультантом философии». Он использует учение древних, чтобы помочь людям двадцать первого века решить их проблемы. Проблемы в отношениях? Непонимание с боссом? Тим окунается в глубокий колодец философии Аристотеля или Платона, или, если он чувствует себя достаточно амбициозным, Ницше.

Тим слышал о моих поисках счастливых мест и о разговоре с иммиграционной службой Хитроу, которая задалась вопросом, что, черт возьми, я делаю в Великобритании. Мы встречаемся в одном из самых счастливых британских учреждений: местном пабе. Он называется Queen Boadicea. Здесь дымно, многолюдно и уютно. Нам удается занять диван и заказать пару пинт пива.

У Тима есть несколько клиентов. Все иностранцы. Англичане не прибегают к терапии, философской или любой другой по той же причине, по которой они не покупают книги по самосовершенствованию. Это рассматривается как слабость. Тим рассказывает мне историю. Он пошел в местную библиотеку в поисках американской психологической книги под названием «Меняющиеся навсегда». Ближайшее по смыслу, что он смог найти, это книга об английском этикете.

Британский горе-терапевт. Даже друзья Тима не понимают, чем он зарабатывает на жизнь. Незнакомцы прямо-таки тревожились. Они в ужасе отшатывались, как будто он признавался в педофилии. Или в том, что он американец.

С одной стороны, я понимаю их скептицизм. У меня было много опыта с психологами, и я не могу сказать, что это сделало меня более счастливым. В то же время в Британии мне все же непросто. Никто ни разу не пожелал мне здесь «хорошего дня». Я получаю отчетливое впечатление, что они не хотят, чтобы у меня был хороший день, или, по крайней мере, их это не волнует. Может быть, здесь есть затаенное тепло, подземный канал человеческой любви, но если он и есть, то он зарыт очень, очень глубоко.

Я чувствую жалость к британцам, лишенным благотворных преимуществ промышленного комплекса самопомощи. Разве это не есть то, что мы можем сделать для этих печальных душ? Возможно, это план Маршалла нового времени. Я представляю себе самолеты, полные книг и компакт-дисков Дипак Чопра и Уэйн Дайер и разбрасывающие их над английской сельской местностью. Небольшие парашюты замедляют их спуск на землю, конечно, ибо нет ничего более болезненно ироничного, чем получить по голове книгой Дипак Чопра и потерять сознание. Акустические системы могут транслировать Марианну Уильямсон в метро. Да, это был бы другой блицкриг, хотя на этот раз бомбы были бы дружественными, полезными нагрузками славного самообновления.

Тим также преподает курс позитивной психологии, но он не является его истинным последователем. Иногда он говорит мне, люди выбирают не быть счастливыми, и это нормально. Фрейд умер от рака недалеко от этого паба, но он отказался от морфина. Он хотел продолжать работать и не хотел, чтобы его разум был затуманен. Если вы считаете, что удовольствие, или, по крайней мере, отсутствие боли, является высшим идеалом человека, то в решении Фрейда не было никакого смысла. Но счастье, как Тим видит его, это больше, чем просто непрерывный ряд приятных моментов, и это точка, в которой чувствует промахи движения положительной психологии.

Тим также находит сомнительным акцент позитивной психологии на оптимизме. Оптимизм замечательная вещь, но не всегда. Тим приводит мне пример. Допустим, вы находитесь в полете, и возникает проблема: двигатель загорелся. Хотите ли вы оптимистичного пилота за штурвалом? Может быть, но то, чего вы действительно хотите, это мудрый пилот. Мудрость рождается из многолетнего опыта.

— Часть позитивной психологии говорит нам о положительности, но иногда смех и клоуны не подходят. Некоторые люди не хотят быть счастливыми, и это нормально. Они хотят жить осмысленной жизнью, а это не всегда то же, что и счастливая жизнь.

Я не могу с этим поспорить. Тим, я понимаю, аккуратно сочетает в себе американский оптимизм и британскую осмотрительность в одном пакете. Я держу пари, что он хороший терапевт.

Слау находится в нескольких милях к западу от аэропорта «Хитроу», в непосредственной близости от автомагистрали М25, лондонского эквивалента кольцевой дороги в Вашингтоне. Это ставит Слау в положение пограничной территории — ничьей земли. Не лучшее пространство. Я прогуливаюсь по Хай-стрит. Достаточно приятно. Это пешеходная зона, которая сразу же подкупает меня. Трафик никогда не был связан со счастьем, и это справедливо и для водителей, и для пешеходов. Здесь есть и магазинчики Fish&chips, и ларьки с курицей карри, а также непомерное количество ломбардов и букмекерских центров. Цвета приглушенные и варьируются от насыщенно-серого до бледно-серого. Люди, кажется, тоже серые и слегка растрепанные. На ум приходит слово «непривлекательный». Да, Слау является непривлекательным местом.

Слау имеет большую долю «хулиганов» — « yob », британский термин для молодых людей, которые ищут себе неприятностей (« yob » — это «мальчик» на английском, написанный наоборот). Я был предупрежден об этом. Я не могу серьезно воспринимать эту угрозу, впрочем. Для меня « yob » звучит как мягкая игрушка, а не социальная угроза.

Я беру местную газету, «Обозреватель Слау», и просматриваю заголовки. Вот история о растущей устойчивости к «ползучести супермаркетов» и обилию мегамоллов, а вот — о странном парне, который наблюдает за женщинами в отделе замороженных продуктов. Вот история о вражде, которая разразилась между конкурирующими перевозчиками такси. Судя по всему, они борются за то, кто имеет право забрать пассажиров на железнодорожной станции. Вот история о языковых курсах для новых иммигрантов и о том, кто должен платить за них.

Слау, как и большая часть Великобритании, мультикультурен. С одной стороны, это хорошая новость. Иммигранты приправляют мягкую британскую кухню и мягкую британскую личность. С другой стороны, влияние иммигрантов приносит проблемы. В частности, исламские террористы. Это то место, где политкорректность и счастье расходятся. Разнообразие, обязательный атрибут толерантности, необязательно делает место счастливым. Самые счастливые страны — Исландия, например, имеют тенденцию быть этнически однородными.