Павел Пашков - Ярость Севера. Книга первая

– Мой вождь, – прислужник подбежал к конунгу и растянулся в дурацкой улыбке, – наши насчитали четыреста восемьдесят два судна! Впереди идут драккары конунгов и ярлов, мы насчитали сначала четырнадцать, но потом вперед вырвались еще два судна, выходит шестнадцать!

– Хорошо, вели рабыням принести к столу шестнадцать высоких стульев! Застелите их шкурами, лавки сдвиньте! И все самое вкусное поставить ближе к конунгам! Выполнять! Паль быстро сверкнул взглядом в сторону Зигфрида, давая понять, что все серьезно и двинулся дальше к заливу. Воины, следовавшие за ним, раскачиваясь от собственной важности, с гнусными лицами двинулись вперед. Через час все драккары остановились в относительной близости от берега, на каждом из них по одному воину забралось к изголовью кораблей и в таком положении воины замерли, не шевелясь. Это было нужно для того, чтобы показать, что они не призраки, таков был обряд. К берегу медленно подошли шестнадцать драккаров и не менее ста воинов сошли на берег, окружая своих ярлов и конунгов. После того как они поздоровались и познакомились друг с другом, Паль добродушно пригласил их пройти к столу и отведать с дороги вкусных угощений да выпить хмельного медку. И уже после обсудить детали будущего набега. Во главе стола сел Паль на самый высокий трон. На рядом стоящие, не менее высокие стулья, уселись конунги, чуть дальше ярлы и на лавки кто уж успел, сели воины, охранявшие своих вождей. На конце стола даже завязалась драка. Когда один викинг не захотел уступать место другому, тот выволок его в сторону и, усевшись на него сверху, стал усердно колотить того по морде, в то время как на свободное место уселся третий викинг и со спокойным лицом принялся угощаться хмельным напитком, закусывая отменной жареной бараниной. Застолье началось, все раскрепостились и вскоре, когда хмель скрасил краской лица мужиков, за столом все дружно стали рассказывать смешные истории, громко хохотать и произносить тосты за будущие набеги! Все конунги и ярлы сдружились друг с другом, перезнакомились и наперебой принялись хвалиться своими навыками ведения боев, женщинами и богатствами. Солнце тихо спустилось к горизонту, окрасив край неба в розовый цвет, перья облаков смешались друг с другом, создавая из себя необычные рисунки. Где-то вдали стая птиц плавно коснулась заката и исчезла, растворившись в этом вечернем чуде. Всем сейчас хорошо, в этом кругу, кроме конечно остальных воинов, что остались сидеть на своих драккарах. Им можно будет ступить на землю только завтра, таков обряд. И вот тогда и начнется самое веселое, тот момент, когда дети прячутся по домам, а улицы оккупируют пьяные мужики. Драки, смех и хмель.

– Паль, скажи, любовь то у тебя есть? Ты так молод, я знал твоего отца, когда то мы вместе ходили в плаванье. – старый конунг далекого города обратился к Палю.

Его зовут Кнут, и именно он привел самое большое количество кораблей, две тысячи воинов ходят под его знаменем. Паль побледнел, услышав вопрос о его жене, потом, взяв себя в руки, уверенно солгал.

– Да, у меня есть жена, прекрасная Астрид. Она сейчас в гостях в городе Герд, у своей давней подруги. Вернется не скоро.

– Как хорошо! Очень рад за тебя! – прокричал с улыбкой Кнут, – тогда сейчас я желаю выпить за ваш союз! За Паля и Астрид! Чтобы увидеть мне еще ваших детей, веселых и красивых! Скол! – «Скол! За союз! Скол» – отозвалось со всех уголков стола и мужчины стали жадно пить хмельной мед, проливая его на себя, заливая липким сладким напитком бороды и одежды. Паль встал из-за стола и, подняв свою кружку, только хотел что-то сказать, как его прервал истошный крик одной из рабынь. Сразу как по реакции, конунги, ярлы и викинги повставали из-за стола и изумленные уставились в полумрак. Оттуда послышались крики еще нескольких женщин, потом громкий голос мужчины: «Держите коня!» и с изумленными глазами, бедное животное, вороной конь, влетел на центральную площадь. Он стал рысью бегать вокруг стола, задевая людей, а за ним на корабельной веревке, связанная по рукам и ногам, с кляпом во рту, вся в крови, волочилась Астрид Пестрокрылая. Ее было сложно узнать, единственное, почему Паль сразу разглядел в ней свою жену, это платье, в котором девушка постоянно ходила. Незамедлительно Паль вскочил из-за стола, подскочил к коню и, что есть сил, врезал ему топором по голове. Конь взбрыкнул, подкосился и свалился с шумом на холодную твердую землю. На его седле, на веревках, болтаются пять голов славных воинов, одна из которых с черной бородой и рыжей головой, принадлежала когда-то охотнику Кьеллу. Паль дрожащими руками перерезал веревку, что крепила Астрид к коню и, взяв ее на руки, не сказав ни слова, бросился к себе домой. Он ногой открыл дверь, которую только сегодня починили, и отнес Астрид в спальню. Через минуту дверь дома с шумом закрылась, послышался скрежет стального засова. Все конунги, ярлы, викинги и местные жители стояли в полной тишине. Никто не понимал, что происходит. Изумленные, в полном непонимании, они тупо уставились на дом Паля. Обстановку решил разрядить старый конунг Кнут.

– Ну давайте же! Выпьем! А вы! – он указал рукой на музыкантов, – давайте ка нам веселую музыку! Ну же!!!

Музыканты заиграли на своих инструментах, все мужики снова уселись за стол и веселье продолжилось. Старый Кнут махнул Зигфриду, хиленькому прислужнику Паля.

– А ну иди сюда!

– Да Кнут, чем могу помочь? – глаза прислужника суетливо забегали от волнения.

– Кто эта девушка?

– Жена нашего конунга, Астрид… – сказал прислужник.

– А эти? – Кнут указал пальцем на головы мужчин, что болтались на седле коня.

– Не знаю. – Зигфрид пожал плечами и сделал вид, что не знает о чем идет речь.

– Иди отсюда! – фыркнул Кнут и принялся дальше пить хмельной мед.

Стало совсем темно. В глубине домов, откуда великолепно видно, что происходит на центральной площади, сверкнули злобные глаза. Прислонившись плечом к дереву, с полным рогом хмельного меда на летних травах в руках, стоит Ниялль. Он плюет в сторону площади, чешет свою задницу, залпом выпивает весь напиток из рога и запевает песню:

Тьма опустилась на город. Весь залив горит от тысячи факелов с драккаров. Центральная площадь заливается смехом, полыхают огни, играет музыка и рекою льется хмель.

В первый день своего правления, конунг Рангвальд, запретил всем чужеземцам проезжать через город Герд. Это была вынужденная мера, дело в том, что никто не удосужился пригласить их в набег на Англию и не предупредил о том, что огромное войско северян пристанет к берегам соседнего города Йорвик. В спешном режиме Рангвальд собрал тинг для мужчин, на котором было решено закрыть город для въезда и выезда, а так же привести всех воинов в полное боевое положение. Город Герд насчитывает в своих рядах свыше полутора тысяч мужчин, которые способны держать в руках топоры и биться за поселение. И две с половиной тысячи мирных жителей, женщины, дети, старики. Вообще, не каждый город на севере может похвастаться такой военной силой, но Герд лежит поодаль от берегов моря и не имеет своих драккаров, а бывший его конунг шел по пути экономического развития поселения, тем самым оберегая мужчин от смерти где-нибудь на далеком Английском побережье. Но вот что странно, если в Йорвик прибыли северяне, то почему никто не пригласил к сотрудничеству город с такой военной силой как Герд? Это был самый главный вопрос, никому и в голову не приходило, что гонец был послан Нияллем, к старому конунгу, который убив гонца, решил не рассказывать никому про объединение северян. А может, просто не успел. Еще тридцать воинов в городе Герд, которых отпустил Паль, знали про убийство конунга Адальштейна, но никто не рассказывал им про то, что кто-то собирается объединяться, для общего похода. Эта путаница стала поднимать панику в Герде, создавая реальную угрозу для всех.