Сергей Сергель - На золотых приисках

Хлынул ливень, но под шалашиком было сухо, и мы хорошо поспали до утра.

Днем опять ласково сияло осеннее солнце. К вечеру прибыли на Беррикуль, в котором до трех тысяч рабочих и служащих, считая и их семьи. Впрочем, женщин и детей здесь видно мало.

Но это поселение резко отличается от уездного городка как по содержанию жизни, так и по внешнему облику.

Здесь все работают на одном деле, у всех один распорядок дня, и здесь нет ничего не делающих, если не считать жен высшей администрации, иногда приезжающих сюда варить варение да покататься верхом.

Не видно торговцев. Все необходимое рабочие и служащие получают из склада и магазина предприятия. Не видно праздношатающихся, жизнь, видимо, насыщена напряженным трудом.

На руднике —восьмичасовой рабочий день. Заработок— один рубль в день и выше. На приисках всегда ощущается нехватка рабочих рук, и заработок здесь всегда удовлетворительный.

Строения рудника раскинулись по долине потока Беррикуля, заняв и боковые склоны долины. На самом потоке стоит завод рудника, здесь же ход в шахты и штольны.

Неподалеку контора, склады, магазин, дома управляющего, инженеров, штейгеров (горных техников), разных служащих конторы, складов и пр. Дальше раскинулись казармы и домики рабочих.

С моим пребыванием здесь совпал приезд на рудник окружного горного инженера, обязанностью которого является следить за выполнением требований закона относительно мер безопасности работ, санитарного состояния рабочих жилищ, доброкачественности отпускаемых рабочим продуктов и т. д. Как раз та плохая мука, которую в трудную минуту подобрал Петр Иванович, была выброшена из склада но требованию этого горного инженера.

Я попросил разрешения присутствовать при обходе. Это было разрешено, и, таким образом, мне удалось видеть весь процесс добывания золота из руды от начала до конца.

Обходившая рудник группа состояла из следующих лиц. Управляющий прииска — седой благообразный старик из местных крестьян, отлично знающий тайгу и рабочих и умеющий хорошо ладить с ними. Инженер прииска — знаток золотого дела, окончил Фрейбургскую (в Германии) горную академию, весь ушел в спою специальность. Штейгер — полный человек, что называется собаку съевший на своем деле, следит за работой в главном забое. Окружной горный инженер —спокойный и уравновешенный человек, который мало говорит, по много смотрит.

Сначала отправились к подземным работам.

В немногих словах ход работы, как я его наблюдал на Беррикуле, таков.

Труд на руднике хорошо механизирован, работают пар и сжатый воздух. В маленьких вагонетках по рельсам спустились по наклонной шахте на глубину девяноста сажен. Здесь в разные стороны шли штольны, горизонтальные ходы, приводившие к забоям. Порода была очень крепка, верх штольны сводчатый, и поэтому креплений было мало. Отовсюду сочилась и капала вода, проникавшая сюда по трещинам к породе. Под ногами часто попадались лужи, Для откачки води имеются механически работающие насосы - без них подземные выработки скоро заполнились бы водой. Освещаются ходы электрическими лампочками. В общем сыро и темновато.

Средний по размерам прииск и Кузнецком Ада-тау.

Первое время, со света, итти приходилось почти ощупью. Потом глаз приник, и стало видно довольно хорошо. Кое-где держались клуби тумана, и в них фигуры рабочих казались бесформенными темными тенями. Воздух проветривался искусственными вентиляторами, доставлявшими, согласно установленным законом правилам, один кубический метр воздуха в минуту на одного рабочего.

Рабочих видно было немного. Все они были в брезентовых костюмах. Лица многих смотрели угрюмо, другие окидывали группу осматривавших презрительными и враждебными взглядами. У многих лицо выражало усталость и изможденность.

Пожалуй, предпочтешь двенадцатичасовой рабочий день в ледяной канаве смыва этому восьмичасовому рабочему дню.

Подошли к забою. Около него, среди груды обломков пород, пять серых фигур нагружают рудой вагонетки. Наполнив их доверху откатывают к шахте, где могучий пар подымает их наверх и доставляет на завод.

Когда забой очистился от загромождения, штейгер пустил в ход бур, приводимый в движение сжатым воздухом. Весело было слушать и смотреть на эту работу. Что-то бодрое и задорное есть в частом, оглушительно-звонком и четком стуке бура. Не менее красива и та легкость, с которою он сверлил и входил в породу, словно перед ним была не каменная скала, но мягкое дерево.

Сделав восемь шпуров, штейгер заложил в них восемь же динамитных патронов и, быстро зажегши один за другим восемь затравок, поспешно отошел вместе с рабочими и нами за поворот штольны.

Прошло несколько секунд в ожидав ни, и затем один за другим оглушительно ударили восемь взрывов, от которых, казалось, дрогнули сами скалы штальны. Воздух густыми и сильными волнами понесся по штольне, гудя и шумя в ушах.

Подойдя опять к забою, увидели огромную кучу обломков, за которые принялись те же рабочие. От забоя пошли на завод — обширное здание с рядом механизмов, шаг за шагом извлекающих из руды золото. Из шахты вагонетки доставляют руду сначала к толчеям. Это огромные ступы, в которых руда толчется многопудовыми пестами. Каждый пест поднимается на определенную высоту так называемым «кулаком», особою зацепой, непрерывно вращающейся. Там пест соскакивает с кулака и всею тяжестью надает в ступу, дробя обломки руды, пока другой зубец кулака снова не поднимет пест кверху. Работа этих грузных и массивных снарядов сопровождается сильным шумом. Толчеями руда измельчается на куски величиною с орех.

От толчей материал переправляется к "бегунам". Бегуны — эго мощные жернова, которые не вращаются в горизонтальной плоскости, как на обычных мельницах, но попарно «бегают» но кругу в большом резервуаре по обработанному толчеями материалу и крошат его почти в муку. Каждые два бегуна поставлены вертикально и соединены между собою на известном расстоянии горизонтальною осью. Горизонтальная ось особым механизмом приводится во вращательное движение в горизонтальной плоскости и, таким образом, бегуны непрерывно катятся по кругу. Через резервуары с бегунами пропускается вода, которая увлекает материал дальше и несет его по наклонной системе широких желобов, дно и бока которых сложены из амальгамирован пых медных досок, т.-е. из меди, пропитанной ртутью. Поперек досок в нескольких местах залегают порожки — плинтусы.

Перед обедом, около полудни, с досок снималось золото, предварительно растворенное в ртути на медных досках.