Татьяна Козырева - Девушка с веслом

До похода оставалось ещё четыре дня. На это время Вика с Лёшей меня вписали и знакомились со мной ближе. Я блаженно расслаблялась.

Мне было непонятно, зачем они уже давно официально поженились, но не делают детей. Объяснить не получилось – видно, разные у нас социальные стандарты. Фамилия их была Соколовы («Сокол ты, Орлов! Орёл ты, Соколов!»), а жили в посёлке Сорокино. Забавно.

Раскладку из моего рюкзака мы распотрошили. Тушёнке и спирту инструкторы обрадовались, решили сделать мне на сплав скидку, в смысле за еду денег не брать. Но вот досада: там был весь общественный чеснок. Мининская группа осталась без чеснока, я его не ем, а у хозяев этого добра своего навалом.

У Лёши в гараже жил самодельный клееный каяк, узкий и длинный. Почему-то вспомнилось словосочетание «стул гнутоклееный». Юбка к нему тоже была самошитая. Ещё там хранился самодельный кат-двойка, который специально для меня надувать не стали, сказали, что увижу на сплаве. Такие каты ребята производят на продажу, предлагали и мне за 400 долларов (ага, и в Сибири бывают цены в баксах!), вполне приемлемо. А я как раз задумывалась, не пора ли стать судовладельцем.

Каяк мне выдали покататься по реке, называемой, как нетрудно догадаться, Бия. Река широкая и плоская, течения никакого, судоходства тоже не видать, кроме редких барж. Каяк отчаянно рыскал. А эскимоситься я не умела и в одиночку учиться не хотела. Зато можно было покататься по островам, понаблюдать птиц. Водяных птиц было мало, зато полное небо хищных. Никогда не видела столько соколов, беркутов, или кто они там, сразу. Один здоровый орёл уселся на ржавый катер прямо рядом, но стоило навести на него объектив, тут же снялся. Осторожный.

Больше заниматься было нечем, ну и ладно. Занимались болтовнёй, а пока хозяева утрясали походные вопросы по интернету, я изучала их краеведческую литературу. Ещё я помогла копать картошку – в тех краях бытует слияние города и деревни. Между хрущёвскими пятиэтажками свободно пасётся скот. Например, я наблюдала, как молодой бычок сосредоточенно мочится перед киоском «Союзпечать».

У хозяйского кота имя тоже было водное – Мичман, сокращённо Мич. Но в походы он не ходил, зато свободно гулял во дворе. Никто за него не боялся.

Мне ты не подставь щеки:

Не ангелы мы – сплавщики…

В.Высоцкий

Наконец настала пятница. С утра пораньше мы повытаскивали из квартиры чуть ли не половину её содержимого, включая бутылки с домашним квасом, и складировали около подъезда. Надо отдать должное: упаковки для множества вещей у ребят продуманные. Загрузили в подъехавший автобус и порулили на вокзал встречать утренний поезд (ах, как знакомо!) с клиентами.

В процессе перемещения в сторону гор я обнаружила, что часть встреченных – далеко не клиенты, а вполне опытный народ. Они участвовали в мероприятии на условиях, которые я так и не смогла уяснить. Я и свой статус уяснить не смогла. Денег с меня попросили больше, чем стоила бы заброска-выброска, но заметно меньше, чем с клиентов. Ко мне отправляли за консультацией и обещали посадить капитаном. Этого я ни разу в жизни не пробовала и волновалась.

По дороге в обязательном порядке посетили сувенирное место Аржан-Су. Я купила чилим (водный орех) на подставочке и лакированный – уж очень прикольно смотрится – и завязала тряпочку у водопадика.

Строились мы в стандартном для нижней Катуни месте: в устье речки Большой Яломан у посёлка Иня. На стапеле дела мне не нашлось: вся полезная деятельность была заранее распределена. Суда собирали мужики, обед готовили бабы. Суп варили в эмалированном ведре с оптимистичным изображением мухоморов. Я бродила и снимала на фото-видео, благо аппаратура с собой была. Катамараны надували большими насосами, которых было три. Автобусом-то легко возить. Один насос издавал громкие характерные звуки «хррр-уиии, хррр-уиии», и кто-то из группы сказал, что процесс напоминает спаривание хряка со свиноматкой.

У нас был рафт, гнутоклееный каяк, две четвёрки (одна нормальная, другая огромная, класса «катарафт») и несколько двоек. Одна из них была лично командирская, одну обкатывал Дима Гассан по прозвищу Вежливый Лось из Новосиба, собираясь купить. У него был здоровенный фотоаппарат, но пользовался он им редко. Рафтом заведовала Наташа по прозвищу Белка. Они были тоже членами клуба «Скат», который формально считался бийским. На суда присобачили клубные флаги с изображением рыбы ската и надписью «акуна матата!» На спасжилетах тоже были скаты. Катарафт обтянули сеткой, на которую усадили кучу пассажиров.

Меня определили кэпом на нормальную четвёрку с тремя абсолютными «чайницами». Вот я попала… Ну, посадила их в упоры на берегу, как когда-то со мной делали, прочитала лекцию, стала показывать основные движения. Увлекательно оказалось. Но в голове постоянно крутилось:

Антон Палыч Чехов однажды заметил,

Что умный любит учиться, а дурак учить…

В группе были дети старшего школьного возраста, про которых сообщили, что родители их «заказали» утопить. Дети вели себя вполне благочинно. За ужином Вика порадовалась, что группа попалась вменяемая. А то бывало, приходили девушки в мини-юбочках, на каблуках и говорили, что другой одежды у них нет. Несмотря на списки личного снаряжения, которые всем рассылались заранее. Или клиенты наотрез отказывались есть из железной посуды и требовали фарфоровую:

- Что мы, собаки, из мисок есть?

Обсуждали также, что несведущие люди часто называют водников сплавщиками, а на самом деле сплавщики – это те, кто занимается сплавом леса. Вот, значит, те, кто водит коммерческие группы, сплавщики и есть: часто занимаются сплавом таких брёвен! Но в этот раз повезло – попались люди.

По утрам мы собирались вполне оперативно, обедали тоже молниеносно. Рюкзаки ехали в автобусе, а мы налегке. Нас ждали многочисленные шиверы, которые по высокой воде выглядели мирно, на больших валах мы качались, как в море на лодочке. Я учила девчонок маневрировать, но с невеликим успехом. Вместо этого приходилось всю дорогу ставить им прямой гребок – ну, как обычно. Встречались большие воронки – для меня это было явлением новым. Но мы их избегали – не намеренно, просто проносило мимо…

Порогом «Шабаш» нас пугали (из нашего экипажа пугалась в основном я), а оказался он по нашей воде так себе. Но я обнаружила досадное обстоятельство: все три моих матроски, завидев большую бульку, плотно зажмуривались и дружно визжали, а вёслами при этом махали беспорядочно.