Жорж Блон - Великие тайны океанов. Атлантический океан. Тихий океан. Индийский океан (сборник)

Дэвид Сарнов, склонившись над своим самодельным приемником, вытирал со лба крупные капли пота, тщетно надеясь поймать новое послание с терпящего бедствие судна. Короткий обмен мнениями между береговой службой на мысе Кейп-Рейс (Ньюфаундленд) и двумя судами, находящимися в море, убеждал в том, что, похоже, больше никто не ловит сигналов «Титаника».

Корабль кренился все сильнее. Маленькие настольные лампы, французского ресторана, с абажурами из разноцветного шелка разбились, усыпав осколками пол, но хрустальные люстры еще освещали розовый ковер и деревянные панели. Потом свет стал гаснуть. Кочегары, пытавшиеся все это время поддерживать давление пара, покинули свои рабочие места, когда вода дошла им до пояса.

Капитан вошел в радиорубку. Там был радист Филлипс с помощниками. «Вы больше ничего не можете сделать. Уходите». Филлипс попытался отправить еще одно послание, но сигнал передатчика был слишком слаб, чтобы кто-нибудь мог его услышать. Он с помощниками покинул радиорубку. Было 2.11.

В шлюпках сидели 600 человек. Некоторые пассажиры прыгали с борта в море, надеясь добраться до них. На лайнере оставалось полторы тысячи человек, среди них женщины и дети. Спасательных жилетов не хватало. Оркестр стих, потом заиграл церковный гимн «Ближе, Господь, к Тебе». Молодые моряки курили сигареты; пассажиры молились, стоя на коленях. На двух шезлонгах, прислоненных к перегородке, старая супружеская пара предавалась воспоминаниям. Старика звали Айсидор Штраус, он был владельцем крупнейшего магазина Нью-Йорка. Его жена спряталась во время насильственной посадки в шлюпки: «Мы слишком долго прожили вместе, чтобы я по своей воле рассталась с тобой. Куда ты, туда и я».

Оркестр заиграл псалом, но не смог его закончить. Крен усилился, все, что находилось на корабле, поехало вперед. Пять фортепьяно понеслись к носу, пробивая одну переборку за другой. Десятки пальм в кадках скатились в море. Ящики разбивались, вываливая содержимое: теннисные ракетки, клюшки для гольфа. Из других ящиков полетели орехи, яйца, бутылки с пивом.

Крен еще увеличился. Огромные волны проносились по палубе, собирая с каждым разом новый урожай жертв. Стоять на ногах уже было невозможно. В 2.17 погас свет. Нос «Титаника» почти вертикально уходил под воду. Одна труба оторвалась и рухнула в море среди барахтающихся людей. Сорвавшиеся с креплений машины давили кочегаров. На борту еще оставались люди, цепляющиеся за ограждение или взобравшиеся на винт. Внезапно лайнер вздрогнул, покачнулся, словно пытаясь в последнем усилии выровняться, потом медленно и торжественно ушел под воду. Было 2.20.

До сих пор неизвестно, сколько человек из полутора тысяч, остававшихся на борту, были еще живы, когда лайнер погружался в бездну. Море успокаивалось и выравнивало гигантскую воронку после погружения лайнера, вода была ледяная. Спасшийся помощник капитана Лайтоллер говорил, что в тело ему вонзились «тысячи острых ножей». Те, кто умел плавать, пытались добраться до шлюпок. Кое-кому помогли, но таких было мало. Других оглушали и отталкивали веслами. На всех языках слышались вопли о помощи. «Словно рев трибун после футбольного матча», – позже сказал кочегар Джордж Кемиш. Ответственный за шлюпку № 14 помощник капитана Лоу оказался в окружении четырех других шлюпок – № 10, 12, 4 и D. Ни одна из них не была полной. Он пересадил своих пассажиров в полупустые шлюпки и обратился с просьбой к добровольцам отправиться на спасение тех, чьи крики неслись над поверхностью моря. На все это ушел целый час. Спасатели смогли выловить всего четверых умирающих, в том числе радиста Филлипса, который вскоре скончался. Остальные утонули. В шлюпках № 1, 5 и 2 также были свободные места, но впавшие в истерику женщины вцепились в весла, мешая морякам проплыть каких-то 300 метров, отделяющих их от утопающих. Восемнадцать шлюпок спасли всего тринадцать человек, находившихся в воде.

К 3.30 призывы о помощи стихли. Только из лодок слышалось иногда, как кто-то затягивал псалом или вопил накачавшийся виски пьяница. Старшие шлюпок перекликались между собой в полной темноте. Вдруг в небе вспыхнула ракета. Все смотрели только на нее!

«Карпатия» наконец прибыла в точку 41°46′ северной широты и 50°14′ западной долготы. Капитан Рострой тщетно всматривался в море – «Титаника» не было видно. Можно было подумать, что радист Филлипс дал ошибочные координаты. Ростром на всякий случай выпустил ракету. К своему великому удивлению, он заметил слабые ответные огоньки, вспышки, которые быстро гасли, словно огоньки, бегущие по поверхности моря. Он велел включить прожектора. В лучах света появились плавающие ящики, различные обломки, потом шлюпки с людьми, махавшими фонарями, разжигавшими костры с помощью сухих вещей, газет, шляп… Отсутствие «Титаника» говорило об ужасающей катастрофе.

«Карпатия» остановилась. На помощь потерпевшим кораблекрушение понеслись шлюпки. Только в 8.30 последний из 700 спасшихся поднялся на борт «Карпатии».

Перед тем как покинуть район бедствия, Ростром подвел корабль к месту, где затонул «Титаник». Из полутора тысяч человек никого не осталось. Не было даже трупов на поверхности воды.

Когда после Второй мировой войны лайнеры оборудовали радарами – изобретением военных лет, все вздохнули с облегчением. Теперь можно было избежать напасти столкновений.

В июле 1956 года «Андреа Дорна» покинул Геную, направляясь в Нью-Йорк. «Крестный отец» итальянского лайнера, человек, который командовал флотами Франциска I и Карла V, умер четыреста лет назад. Его «крестнику» исполнилось всего три года. Имея в длину 241 метр, в ширину 28 метров при водоизмещении 29 тысяч тонн, он развивал скорость в 23 узла. Во время рейса на борту было 852 человека, пассажиры и команда.

В то же время и в том же направлении из Швеции вышел похожий лайнер «Стокгольм».

Пассажиры капитана Пьеро Каламаи наслаждались оссо буко, фритти де пеше, фаршированными цуккетти и прочими шедеврами итальянской кухни, запивая изысканные блюда фраскати, граньяно или кьянти. Они танцевали под модные мелодии.

Пассажиры капитана Гунара Нордессона не упускали случая полакомиться копчеными угрями и селедкой, приготовленной под сорока разными соусами, – прекрасной закуской для ароматной водки.

25 июля «итальянский ужин» на одном лайнере и «шведский ужин» на другом проходили в веселой атмосфере. Как на «Стокгольме», так и на «Андреа Дориа» обменивались адресами и обещаниями всенепременно встретиться, поскольку Нью-Йорк был уже рядом и можно было строить планы. Море оставалось удивительно спокойным. Легкий туман, поэтичный и таинственный, побуждал молодых женщин, гуляющих на палубе, дарить поцелуи, в которых они раньше кавалерам отказывали.