Жорж Блон - Великие тайны океанов. Атлантический океан. Тихий океан. Индийский океан (сборник)

В 23.30 сильный удар заставил смолкнуть оркестры и пассажиров «Стокгольма». То же произошло на «Андреа Дориа». Короткое безмолвие разорвали вопли страха или боли. «Стокгольм» ударил итальянский лайнер прямо в середину левого борта. Через пробоину шириной 12 метров вода хлынула внутрь «Андреа Дориа». Очень быстро крен итальянского лайнера достиг 30 градусов, превратив половину спасательных шлюпок по левому борту в бесполезный груз. Шлюпки правого борта могли быть спущены на воду. Вскоре полсотни пассажиров «Андреа Дориа» перебрались на борт «Стокгольма», повреждения которого были поверхностными. «Иль-де-Франс», буквально прилетевший в ответ на сигналы бедствия, подобрал 758 человек. Капитан и команда, остававшиеся на «Андреа Дориа» до последнего мгновения, покинули лайнер в 10 часов утра следующего дня. В 10.30 лайнер ушел на дно.

Провели подсчеты: недосчитались 44 человек с «Андреа Дориа» и пятерых со «Стокгольма». Они утонули или погибли в момент столкновения. Дело попало в американский суд, но процесс не был долгим. Итальянская и шведская компании договорились выплатить жертвам и тем, кто имел на то право, крупные суммы. Эти люди сразу согласились на возмещение убытков, чтобы не ждать годами окончания судебных процедур. Обвиняя друг друга в тяжелых потерях, капитаны сыграли вничью. Никаких санкций не последовало. Пришли к заключению, что виноват во всем радар. То ли утонувшего судна, то ли судна, нанесшего удар. Был ли он плохо отрегулирован, или его показания неверно интерпретировали? Вопросы остались без ответа.

Лайнер-спасатель «Иль-де-Франс» получил заслуженную премию. Его капитану Раулю де Бодеану и нескольким офицерам вручили награды. Отремонтированный «Стокгольм» еще три года осуществлял те же рейсы. В 1959 году он был продан, на нем подняли немецкий флаг, и он продолжал плавать под несколько утопическим названием «Фолькерфройндшафт» («Дружба народов»).

Алену Бомбару, интерну в госпитале порта Булонь-сюр-Мер, часто приходилось сталкиваться с жертвами кораблекрушений. Большинство из этих людей умирали: их организм слишком ослаблен, обезвожен, не способен справиться с тяжелой психической травмой. Молодой врач считал такие смерти «бессмысленными». Он разработал теорию. По его убеждению, моря являются «естественной средой, безусловно опасной, но, несмотря на это, богатой всем, что необходимо для жизни или, по крайней мере, для выживания до тех пор, пока не придет помощь или человек не доберется до суши». Разве в «кубе воды не содержится в двести раз больше жизни, чем в кубе земли»? Тогда почему так много смертей? Не только потому, что спасательные шлюпки и плоты не такие, какими они должны быть, но и потому, что потерпевшие кораблекрушение не могут справиться со страхом и найти пищу.

И Ален Бомбар начинает анализировать все рассказы людей, выживших в кораблекрушениях. Первое очевидное заключение: в семи случаях из десяти крен гибнущего судна делает невозможным спуск на воду половины спасательных средств. Поэтому следует использовать надувные плоты – их можно спустить на воду вне зависимости от крена корабля и состояния моря.

Переход на моторной надувной лодке по неспокойному морю из Булонь-сюр-Мера в Фолкстон и обратно окончательно убеждает Алена Бомбара, что плавательное средство такого типа является идеальным для непосредственного спасения при кораблекрушении. После проведения повторных опытов в Океанографическом музее Монако Бомбар приходит к твердому заключению, что морская вода не столь губительна, как считается, и что разумное потребление спасает от обезвоживания в первые дни нахождения в море. Рыба, утверждает он, содержит пресную воду – достаточно извлечь ее с помощью соковыжималки. Таким образом, можно получить все необходимые для питания человека элементы. Что касается планктона, то он может снабжать организм нужным витамином С, без которого начинается цинга.

Его теория никого не убеждает. Бомбар решает доказать ее справедливость. Ему нужна надувная лодка, улучшенная по его чертежам, без двигателя, но с парусом. И он на ней пересечет Атлантику. Ему понадобился целый год, чтобы получить желаемую надувную лодку: 4,6 на 1,9 метра, квадратный парус и несколько самых примитивных принадлежностей. Бомбар назвал свою лодку «Еретик», ибо «мы попытаемся отправиться на плавучем средстве, признанном негодным для плавания, в определенную, заранее намеченную точку. Эта первая ересь напрямую касается морских специалистов, техников и мореплавателей. Более серьезным было то, что я покушался на всеобщую веру в невозможность прожить только за счет морских ресурсов и морской воды, которую, как считалось, пить нельзя».

Вначале Бомбар говорил «мы», потому что не планировал путешествовать в одиночку. Его компаньон Джек Палмер отказался от плавания после трудного перехода через Средиземное море (это была первая репетиция). Поэтому Бомбар в одиночку отошел от марокканского берега 24 августа 1952 года и через Канары направился к Антильским островам.

3 сентября, после одиннадцати суток плавания, он прибыл на остров Гран-Канария. «Еретик» в хорошем состоянии, «добровольная жертва кораблекрушения» – тоже, несмотря на несколько шквальных ударов. Бомбар проверил на практике свою теорию о морской воде, рыбе, планктоне и чувствовал себя превосходно.

Утром 19 октября он покидает Гран-Канарию. Другой возможной остановкой он наметил Антильские острова. В следующее воскресенье Бомбар делает в своем дневнике тревожную запись: «Не удается определить долготу». В понедельник у него день рождения. Ему исполняется двадцать восемь лет. «Судьба должна была быть снисходительной и преподнести мне праздничный подарок. Наживка на конце веревки тащилась позади лодки, как вдруг крупная морская птица, которую англичане называют буревестником (не помню французского названия), бросилась на наживку – летучую рыбу без головы. Несмотря на отвращение, я свернул птице шею». Мясо сырой птицы показалось путешественнику, не евшему ничего, кроме рыбы, вкуснее бифштекса, несмотря на привкус «даров моря».

28 октября вышли из строя единственные часы на борту. В ночь с 29 на 30 октября лодку атакует акула, но потом удаляется. Утром в дневнике уточнение: «Я потерял ноготь правого мизинца; более того, странное воспаление появилось на тыльной стороне кистей; я ужасно боюсь фурункулеза – он сопровождается страшными болями, но я не собираюсь его лечить, чтобы сохранить чистоту эксперимента». Надо сказать, что на борту был небольшой опечатанный ящик. В нем находились средства первой медицинской помощи. Бомбар считал делом чести не открывать его. «Пломбы» остались нетронутыми.