Дмитрий Шамов - Русский дух в стране самураев. Жизнь в Японии от первого лица

Ко мне опять подошла та же милая девушка, забрала бумажку, поставила стакан воды и что-то прокричала молодому парню в глубине кухни. Через минуту мне принесли большую миску риса, на котором лежала обжаренная с луком, нарезанная тонкими кусочками говядина, а также небольшую пиалу с мисо-супом. Все это обошлось мне всего в 280 йен, а вкус был очень насыщенным и нежным. Наверное, все дело в рисе, у которого совершенно другой вкус, и в необычном сладком соусе, которым было полито мясо.

Блюдо, которое я заказал, называлось гюдон (牛丼). При приготовлении этого блюда мясо выдерживают на медленном огне с добавлением сладкого соуса, поэтому вкус больше напоминает обжаренную говядину, чем вареную. В Японии есть несколько ресторанных сетей, которые занимаются только этим блюдом, их сетевые рестораны расположены практически у каждой железнодорожной станции.

Я посетил ресторан сети, которая называлась «Мацуя» (松屋) – ее легко узнать по большой желтой вывеске. Практически во всех таких ресторанах необходимо купить блюдо при входе в специальном автомате, а уже только потом садиться за стол. Такая система намного упрощает процесс и не требует наличия кассира. Если вы захотите дополнительно что-то заказать, то можно просто еще раз воспользоваться автоматом.

Такую систему используют не только рестораны с гюдоном, но и многие раменные, карри и другие небольшие заведения. Использование автоматов не только помогает автоматизировать процесс, но и упрощает жизнь иностранцам, не знающим японский язык. В первые несколько месяцев жизни в Японии я был постоянным посетителем таких ресторанов, а гюдон – до сих пор одно из самых любимых моих блюд.

Главным отличием любого японского ресторана от российского, на мой взгляд, является то, что вам всегда бесплатно принесут воду либо зеленый чай.

Совершенно не обязательно тратить деньги на напитки – можно только покушать. Также в Японии нет такого понятия, как чаевые. Вам всегда возвращают всю сдачу, даже если это всего одна йена.

Если же вы оставите чаевые и выйдете из ресторана, за вами побегут работники, чтобы вернуть деньги. Они подумают, что вы их просто забыли, а не оставили за хорошее обслуживание.

Кстати, обслуживание в Японии всегда на высшем уровне, ведь японцы относятся к клиенту как к божеству. Даже есть соответствующая фраза «お客様は神様です», которую можно перевести как: «Клиент – это божество».

После ресторана я еще немного погулял по району, затем вернулся домой за рюкзаком, в который сложил купленные недавно тетрадки и пошел в школу, чувствуя себя первоклассником.

Когда я поднялся на шестой этаж, в вестибюле школы находилось по меньшей мере пятьдесят студентов. Моя новая знакомая Ольга сидела за столом в конце помещения и пила клубничное молоко из бумажной упаковки. Увидев меня, она помахала мне рукой и отодвинула стоящий рядом стул, чтобы я мог сесть. От Ольги я узнал, что самое главное в начале изучения японского языка – как можно быстрее запомнить азбуки и полностью отказаться от использования латиницы. Сейчас я понимаю, что это был самый ценный и правильный совет, который я получил за все время занятий японским языком.

Прозвенел первый звонок, и приш ло время идти в свой класс. Я попрощался с Ольгой и зашел в ту же аудиторию, в которой писал пробный экзамен при распределении.

В классе, помимо меня, было еще 14 человек, все китайцы. Я занял место на третьем ряду у окна и стал ждать второго звонка. Китайские студенты говорили так громко и быстро, что было сложно на чем-то сконцентрироваться, и я просто уставился в окно.

По улице под предводительством учителя шла вереница детей в желтых панамках. У соседнего трехэтажного здания прямо на крыше был разбит сад, и стояло несколько скамеек. Осмотрев другие дома, я также заметил множество небольших садиков и даже пару теплиц. На застроенных улицах места немного, поэтому японцы озеленяют район, строя сады прямо на крышах домов.

Токио сильно отличался от Москвы и других городов России, в которых мне довелось побывать.

Казалось, японцев не заботит единый стиль оформления зданий и каждый строит кто во что горазд.

В каждом закутке стоял какой-нибудь дом, иногда совсем уж немыслимых форм, внешне совершенно непохожий на рядом стоящие постройки, а те, в свою очередь, также отличались от других. Но самое странное, что все эти здания каким-то непонятным образом гармонировали между собой, сплетаясь в уютные узкие улочки.

Прозвенел второй звонок, и в класс вошла молодая японка с кипой различных бумаг и учебников. Из всего, что она говорила, я понял только то, что ее зовут Миякава-сан. Она говорила исключительно на японском языке, причем я заметил, что почти все в классе ее понимали. Миякава-сан что-то писала на доске, рассказывала, некоторые ученики ей кивали и даже что-то отвечали.

Примерно через десять минут пришло время каждому по очереди представиться, как мы делали это на церемонии поступления. Китайцы начали вставать один за одним и называть свои имена, запомнить которые не представлялось возможным. Зато я смог выучить слово « Chuugoku », обозначающее «Китай». Его повторял каждый студент, пока наконец не подошла моя очередь. Я произнес тот же самый текст, что и на церемонии поступления, поклонился и сел обратно на стул. Затем преподаватель опять начала что-то говорить по-японски и стало как-то очень обидно, что я не понимаю ни слова. Я дал себе обещание выучить японский язык настолько быстро, насколько это вообще возможно и первой моей целью было овладеть азбукой до следующего занятия.

Прошло еще немного времени, и Миякавасан повела нас в вестибюль, где каждый смог получить свой комплект учебников. Основной учебник, тетради с заданиями для домашней и классной работы, справочник по иероглифам и целая папка с различными распечатками. Дополнительно каждому ученику выдали большой блокнот для ведения личного дневника. Решая организационные вопросы, учителя говорили только по-японски, а в непонятных ситуациях одна из работниц школы переводила на китайский язык, что совершенно мне не помогало. Я уже начал жалеть, что выбрал филиал, где учатся одни китайцы, но все изменилось, когда мы вернулись обратно в класс.

Миякава-сан начала первый урок по японскому языку и делала это так мастерски, что я начал понимать, о чем идет речь, и переводить слова, словно она говорила по-русски. Она использовала язык жестов, рисовала рисунки на маркерной доске, показывала картинки из учебников и доставала различные предметы из большой коробки со своего стола. Каким-то невероятным образом все эти действия складывались в одну картину и давали полное понимание происходящего. Сам того не замечая, я выучил первые пять слогов азбуки Хирагана и мог уже не только читать, но и записывать слова самостоятельно. Так одним из первых слов, изученных мной в языковой школе стало слово あおい (aoi), означающее «голубой» или же «синий». Но самое главное, что я смог на первом же уроке понять систему, по которой составляются слова и предложения в японском языке, что позволило мне уже самому заниматься по вечерам.