Витус Беринг - Камчатские экспедиции

Телушкин с успехом работал до 1 августа 1742 г. Его труды этого года составляют блестящий венец длинного ряда экспедиций: он открыл и объехал самый северный мыс Азии, который потомство в честь его назвало Телушкиным. Главнейшую свою поездку Телушкин предпринял 16 декабря 1741 г. с Енисея, чтобы сделать съемку пространства от мыса Святого Фаддея на запад и связать его с сетью других.

Из Туруханска он отправился к Хатанге, взял оттуда с собою 15 нарт и поехал в половине апреля к северу. Вся дорога была чрезвычайно однообразна: берег был везде глинистый и низменный, только изредка ничтожные возвышенности, там и сям небольшие островки.

В прямом направлении к северу Телушкин проник 1 мая 1642 г. до мыса Святого Фаддея и, убедившись, что это самая северная точка Азии, он продолжал свое шествие вперед, по никем еще не виданному пространству. Открытие им действительной северной оконечности Азии Телушкин описывает в своем дневнике следующими словами: «19 мая на протяжении 10 верст к западу-северо-западу берег извилистый и низменный.

Три версты к северу и две к северо-западу берег высок и крут, глинист и покрыт валунами; здесь мы достигли 21 мая до скалистого, круто спускающегося мыса средней вышины, окруженного гладкою ледяною площадью без обломков и отдельных торчащих льдин. Этот мыс я назвал Северо-Восточным и поставил на нем сигнальный шест из привезенного с собой дерева».

Широту этого лыса он определил 77°34′ с замечательною точностью, ибо наблюдения Норденшельда 1878 г. показывают его под 77°42′ северной широты. Это может служить новым доказательством добросовестности славного Телушкина, заслуги которого неоднократно подвергались сомнению, но блистательно наконец доказаны Соколовым, заслуженным русским моряком-офицером.

27 мая 1742 г. Телушкин встретился с Хорошевым и еще одним якутом, которые были ему посланы навстречу Лаптевым с Таймура. Вероятно, он прежде всего связал свое описание со сделанным ими очертанием, а затем они все вместе переправились через тундру к устью Таймура.

После того все члены экспедиции съехались в Туруханске, а отсюда они отправились через Енисейск в Санкт-Петербург, где Лаптев лично представил Адмиралтейству свои отчеты.

Одновременно с Прончищевым, как мы уже упомянули, вышел в 1735 г. из устьев Лены лейтенант Лассениус, с тем чтобы, если возможно, пройти на своем двухмачтовом шлюпе через Берингов пролив в Камчатку или к устью Анадыря. 30 июня он выступил из Якутска сплавом по Лене, 2 августа был у ее устья и вышел Быковским рукавом в море.

Уже 13 августа дальнейшее плавание было остановлено громадными льдинами, так что они были вынуждены расположиться на зимовку в 130 км к востоку от Лены, у речки Хара-Улаха. В течение зимы цинга похитила большую часть команды, а наконец и самого начальника экспедиции.

Вместо Лассениуса был назначен Дмитрий Лаптев (не следует его смешивать с вышепоименованным Харитоном Лаптевым), который спустился по Лене на плоскодонных судах. В маленьких лодках он добрался вдоль берега до речки Хара-Улаха, но, по позднему времени года, возвратился в Быковский рукав Лены и перезимовал в местечке Хомутовке.

Так как он представил мнение о невозможности огибать мысы Борхая и Святой Нос, лежащие между Леною и Индигиркою, то он и получил просимое им разрешение возвратиться в Якутск. Тем не менее Сенат в Петербурге решил еще сделать попытку, чтобы с Лены проплыть на восток по Ледовитому океану.

Эту новую и более успешную экспедицию Лаптев предпринял из Якутска 7 июня 1739 г. Пока морское судно, будучи затерто льдами у мыса Быкова, стояло на месте, штурман Щербинин сделал съемку берега до мыса Борхая, вокруг которого Лаптев обошел 8 августа. 11 того же месяца экспедиция бросила якорь у устья Яны, после этого еще подалась немного на восток, но 9 сентября застряла во льдах у самого берега.

В этом беспомощном положении судовая команда оставалась до 20 сентября. 24 числа она дошла до русского зимовья, расположилась на берегу устья Индигирки, в 50–55 километрах от того места, где судно замерзло. До весны Лаптев воспользовался временем для местных исследований: он послал землемера Киндякова для обследования берега до Колымы, а сам занялся осмотром пространства до отмелого устья реки Хромы.

31 июля 1740 г. Лаптев опять вышел в море, дошел 2 августа до устья реки Алазеи и открыл 3-го числа первый из Медвежьих островов, которому дал название в честь Святого Антония. Только 14 августа дальнейшее шествие вперед на восток было остановлено необозримым, сплошным льдом у мыса Баранова. Долгое время после Лаптева это место считалось крайним пределом плавания на восток по Ледовитому океану.

В Нижнеколымске экспедиция перезимовала, и здесь неутомимый Лаптев выстроил две большие лодки для продолжения плавания в следующем году. К сожалению, и в этом году не прошли дальше Баранова мыса, так как и в этом году фарватер был закрыт бесконечными льдинами.

Уже 7 августа Лаптев вернулся в Нижнеколымск. Два месяца спустя он отправился на нартах сухим путем в Анадырск, куда он прибыл 17 ноября, и там перезимовал. Летом 1742 г. он отплыл по течению Анадыря до его устья, к осени возвратился в Анадырск, а оттуда через Нижнеколымск в Якутск. В Петербурге он лично представил свои отчеты о своей экспедиции, продолжавшейся семь лет.

Что же, в течение всего этого времени, совершалось на крайнем востоке Сибири, там, где Беринг, начальник всего этого предприятия, действовал лично? После того как капитан Шпангберг 21 февраля 1733 г. уже вперед уехал из Петербурга, Беринг сам пустился, 18 апреля, в путь. Шпангбергу было назначено заведовать южным плаванием, направляемым к Японии. Беринг же сам принимал на себя плавание на восток, к Америке.

Узнав о прекрасной гавани на восточном берегу Камчатки, о просторной Авачинской губе, немедленно отплыл туда на обоих своих кораблях, «Святом Петре» и «Святом Павле», в честь которых он назвал основанный им там городок Петропавловском. Это тот знаменитый Петропавловский порт, в котором находят убежище все суда, плавающие по северной части Тихого океана.

4 июня 1741 г. оба корабля вышли в море. Беринг, которому Стеллер сопутствовал, командовал «Святым Петром», а Чириков, в сопровождении Делиля де ла Кроера, «Святым Павлом». Когда Беринг стал совещаться со своими офицерами, какой курс держать, Делиль представил карту, которая как парижскими учеными, так и Санкт-Петербургской академией наук была рекомендована как документ, заслуживающий доверия.

На этой карте никаких земель на восток от Камчатки не значилось, а к юго-востоку под 46° северной широты — длинный берег, простиравшийся через 15 градусов долготы, со следующею надписью: «Terre vue par Jean de Gama Indien en allant de La Chine a La Nouvelle Espagne» [54] «Земля, увиденная Хуаном де Гама Индийским на пути из Китая в Новую Испанию» (фр.). . Видели будто эту землю с юга.