Витус Беринг - Камчатские экспедиции

Тогда Анадырскому острогу от Дежнёва положено основание построением на том месте зимовья. Там он имея жительство, весьма заботился, как бы ему впредь дойти назад до реки Колымы или бы хотя только отправить туда известие о своих приключениях. К учинению сего показали ему дороги некоторые люди, пришедшие туда апреля 23 дня 1650 года сухим путем через горы.

После отъезда Дежнёва производились с реки Колымы также и другие отправления, как сухим, так и водяным путем, с тем намерением, чтоб проведать дальние восточные страны. Из таких отправлений достопамятно одно, происходившее по морю, не столь по изобретениям, при том учиненным, как для случая, которой к сему пути подал причину.

Михайло Стадухин, казак якутский, поставив в 1644 года с некоторыми товарищами своими Нижний Колымский острог, возвратился на другой год в Якутск с некоторыми известиями, чтоб предложить оные там на рассмотрение. Некоторая женка из живущих по реке Колыме народов сказывала ему, Стадухину, что-де есть на Ледовитом море Большой остров, которой простирается против реки Яны и Колымы и с матерой земли виден.

С реки Чукочьей, впадающей в Ледовитое море от Колымы по западную сторону, переезжают будто чукчи на оленях на тот остров одним днем, побивают там моржей и привозят с собой головы и зубы моржовые, коим-де молятся по их вере. Стадухин хотя сам не видал у чукчей таких зубов, однако слышал у промышленных людей, что находятся таковые зубы у оного народа, да и кольца у оленьих санок сделаны из моржового зуба.

Промышленные люди подтверждали то ж об упомянутом острове и почитали оный за продолжение Новой Земли, куда с Мезени ездят. Сверх сего наведался Стадухин о большой реке Погыче, или Ковыче, что она впала в море за рекою Колымою с лишком три дня хода по тому морю способным ветром. И ежели-де указано будет умножить людей и послать их в сии страны, то-де можно ожидать оттуда великой в казну прибыли и проч.

По сим известиям и предложениям отправлен Стадухин июня 5 дня 1647 года во второй путь на реку Колыму с наказом, чтоб ему ехать оттуда на реку Погычу, построить при оной зимовье, привести тамошние народы в ясачный платеж и проведывать о предъявленном острове.

Он зимовал при реке Яне и, отправившись оттуда на исходе 1648 года на нартах, пришел в 7 недель на реку Индигирку, построил там коч и поехал морем на реку Колыму. Оттуда ходил он летом 1649 года на двух кочах, из которых один на сем пути разбило, для обыскания реки Погычи. По его объявлению, бежал он на парусах семь суток, только никакой реки не видал.

Чего ради остановившись, послал людей для приведения языков. Но и сии ни о какой реке не объявили. Понеже берег состоял из крутого камня, то нельзя было ловить рыбу. Для сей причины недоставало у Стадухина съестных припасов, и он принужден был идти назад на реку Колыму.

Искал ли он объявленного на море острова и нашел ли оный, о том ничего не показано. Вся прибыль состояла в некотором числе привезенных моржовых зубах, которые Стадухин послал в Якутск с таким представлением, чтоб для большего оной кости промысла отправлять туда нарочных.

Тогда известно учинилось, что Погыча есть та же самая река, которая называется Анадырем. Перестали думать, что река сия впала устьем в Ледовитое море. Через языческих народов уведомленность, что до ней идти сухим путем ближе, нежели водою. И сие подало случай к следующему отправлению.

Столь полезное о дороге сухим путем на реку Анадырь известие получено в походе, в который ходили казаки с реки Колымы в начале 1650 года вверх по реке Анюю, потому что взяты были тогда языки из народа ходынского, которые сами показали дорогу на реку Анадырь.

Как тогда о Дежнёве еще никакого известия не было, то многие охочие люди из казаков и из промышленных подали приказчику челобитную, чтоб повелено было им идти на реку Анадырь для приведения тамошних народов в подданство. Некто Семен Мотора был у них начальником. Захватив марта 23 дня в верховье реки Анюя одного из лучших ходынских мужиков, привел его с собой на реку Анадырь, куда он апреля 23 дня приехал.

Мотора соединился с Дежнёвым. Но Михайло Стадухин, отправившись после Моторы по той же дороге и препроводив в пути 7 недель, по прибытии своем на реку Анадырь не заезжал в зимовье к Дежнёву, но исправлял дела свои особо, для того что он с Дежнёвым и Моторою имел всегдашнюю ссору.

Дежнёв и Мотора, желая оставить его в покое, пошли на реку Пенжину, но за неимением проводника, путь знающего, принуждены были воротиться назад на реку Анадырь. Потом отправился на реку Пенжину Стадухин, после которого времени не находится о нем никакого известия.

Дежнёв и Мотора построили суда при реке Анадыре, чтоб идти по морю для обыскания других рек. Но сие намерение пресеклось смертью Моторы, который убит в 1651 году в бою с анаулами. После того ходил Дежнёв на оных судах летом 1652 году до устья реки Анадыря, где присмотрел мель, простирающуюся далеко в море по северную сторону оного устья. Таковые мели называются в Сибири коргами.

На сей корге лежало много моржей, с которых Дежнёв, добыв несколько зубов, почел сие за довольное награждение трудов своих. В 1653 году приготовил он лес на строение коча, чтоб на оном отправить собранную по то время ясачную казну в Якутск морем, но понеже не доставало прочих судовых припасов, то отменено было оное строение. Также слышал Дежнёв, что море около Большого Чукотского Носа бывает не всякий год от льда чисто.

Второе отправление на коргу за моржовыми зубами учинилось в 1654 году. Тогда ходил с Дежнёвым вместе казак Юшка Селиверстов, которой прежде обретался в морском пути при Михайле Стадухине, и от него послан был в Якутск с представлением, чтоб повелено было добывать ему для казенной прибыли моржовые зубы, что ему и дозволено.

В наказной памяти, данной оному Селиверстову, упоминается сверх Анадыря и о Чендоне-реке, впадающей в Пенжинскую губу, где приказано ему приводить в ясачной платеж живущие около оных рек народы, почему заключить должно, что о действиях Дежнёва тогда еще не было ведомо в Якутске.

От сего произошли опять великие несогласия. Селиверстов, желая себе приписать изобретение корги, утверждал, что он до сего места доходил со Стадухиным в 1649 году морем. А Дежнёв доказывал, что Стадухин и Селиверстов не только до корги, но и до Большого Чукотского Носа не доезжали: сей Нос, по объявлению Дежнёва, состоит весь из камня, он-де довольно о нем известен, потому что Анкудинова коч у оного разбило, и сей-де Нос не тот, что первый от Колымы-реки, называемой Святым Носом.