Геннадий Невельской - Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России

Н. В. Буссе, препровождая конверты на имя генерал-гу-бернатора Восточной Сибири и Главного правления Компании, сообщал мне, что в командах вверенного ему поста обстоит все благополучно, больных один человек. По случаю невозможности транспорту «Иртыш» зимовать на Сахалине или следовать в Петропавловск он должен был послать его на зимовку в Императорскую Гавань, но при этом не нашел возможным исполнить моего предписания о снабжении надлежащими запасами транспорта; наконец, согласно данным ему и Рудановскому предписаниям, он при первой же возможности пошлет ко мне почту и отправит Рудановского для осмотра заливов Анива и Идунки.

Таково было положение Амурской и Сахалинской экспедиций к наступившему новому, 1854 году. Главная цель, к которой стремился я с моими сотрудниками, была достигнута: главные пункты страны были заняты, и тем страна эта фактически объявлена принадлежностью России! Оставалось только осмотреть окончательно южную часть острова Сахалина и побережья Татарского пролива; но, ввиду этого, прежде всего необходимо было принять все меры к обеспечению людей, неожиданно собравшихся на зиму в пустыне Императорской Гавани, на что я и обратил, как мы увидим ниже, все мое внимание.

Меры, принятые мной для обеспечения Константиновского поста. — Известие о разрыве с Турцией и возможном разрыве с западными державами. — Постройка парохода «Аргунь». — Мои действия одобрены государем. — Уведомление Кашеварова. — Донесение Буссе из Муравьев-ского поста от 9 января 1854 года. — Выписка из журнала Рудановского об исследовании реки Сосуя. — Северо-восточный и восточный берега залива Анива по описи Рудановского. — Бухты Иноскомонай и Тебесани. — Река Кархпуне и озеро Тообучи. — Юрта Тоитзе. — Пути в Найбу. — Восточный и западный берега Сахалина до мысов Тубу и Нотора. — Заключение Н. В. Рудановского о заливе капитана Невельского (Идунки) и сведения, собранные им о поселении тунгусов на Сахалине

Положение Бошняка было ужасное; надо было выручить его от голодной смерти. Я знал, что ближайшие к Петровскому кочевья оленных тунгусов были на озерах Чля и Орель и что между рекой Амуром и лиманом и рекой Тумнин и морем находятся пастбища, а потому вызвал с озера Чля тунгуса Афанасия с оленями. Этот тунгус со своим товарищем и с восемью оленями согласился отправиться в Мариинский пост и, взяв оттуда запасы, следовать с ними как можно скорее в Императорскую Гавань. Независимо от этого 15 января 1854 года я послал на двух нартах в Мариинский пост Разградского и приказал ему, по прибытии туда, уговорить тунгусов, кочевавших на озере Кизи, отправиться с оленями в Императорскую Гавань. После этого Разградский должен был следовать вверх по реке Амуру, в селение Хунгари, и там постараться нанять туземцев, чтобы доставить в Константиновский пост запасы. Вместе с тем начальнику Мариинского и Александровского постов А. И. Петрову мной было приказано наблюдать за скорым отправлением тунгусов с запасами и, если возможно, настоять, чтобы они на собаках отвезли эти запасы по тому пути, по которому ехал Д. И. Орлов, то есть по реке Тумнин.

Сделав эти распоряжения, я надеялся, что тем или другим путем около половины февраля команды в Императорской Гавани, а в особенности больные, будут снабжены необходимыми запасами и будут иметь оленье мясо, которое, по мнению нашего доктора, особенно полезно при скорбуте. Тунгусы, согласно условию, по прибытии в Императорскую Гавань должны были состоять в непосредственном распоряжении начальника Константиновского поста Н. К. Бошняка, а приведенные ими олени употреблены в пищу командам. Кроме того, тунгусы обязаны были охотиться за сохатыми и доставлять их мясо в Константиновский пост для продовольствия команд.

Вот все, что можно было тогда предпринять, чтобы облегчить положение и здоровье людей, столь неожиданно собравшихся в пустыне в самое позднее время года и при самых неблагоприятных обстоятельствах, что произошло от несвоевременных распоряжений из С.-Петербурга и оттого, что там не обращали внимания на мои представления.

17 февраля 1854 года мы получили в Петровском почту из Аяна; с ней генерал-губернатор уведомлял меня, что экспедиция подполковника Ахте {93} 93 Экспедиция подполковника Ахте в 1849 г. была организована Главным штабом и направлена им в Забайкалье и к югу от Станового хребта, в истоках правых притоков Зеи, Гилюя, Уркана и других, где проработала с 1849 по 853 г. Провела многочисленные астрономические наблюдения, которые послужили исходным материалом для составления первых достоверных картографических сведений о северных притоках Зеи и Амура. , направленная им в Удский край, после тщательного исследования северного склона Яблонового хребта близ верховьев реки Уды, подтверждает точными данными мои донесения о том, что, согласно Нерчинскому трактату, только верхнюю часть Амура от Усть-Стрелки до устья Бурей можно считать принадлежащей Китаю; что же касается до страны, лежащей к востоку от этой реки, то она должна по всем правам принадлежать России. Затем Николай Николаевич уведомлял меня, что объявлена война с Турцией {94} 94 Разрыв дипломатических отношений с Турцией и отъезд князя А. С. Меньшикова из Константинополя произошел 21 мая 1853 г. Состояние войны было объявлено 4 октября Турцией и 20 октября Россией, а западными державами — 31 марта 1854 г. До Невельского же известие о начавшейся войне с турками и предполагаемом разрыве с Англией и Францией дошло только 17 февраля 1854 г. и ожидается разрыв с западно-европейскими державами; что в Забайкальской области строится для реки Амура пароход «Аргунь» и, наконец, что предварительными распоряжениями моими, то есть занятием залива Де-Кастри, острова Сахалина и открытием Императорской Гавани, государь остался весьма доволен. Он писал, что ожидает моих дальнейших действий по исполнению возложенного на меня весьма важного поручения по окончательному утверждению нашему на острове Сахалине, в заливе Де-Кастри, в селении Кизи и в Императорской Гавани.

Начальник Аянского порта Кашеваров сообщал, что бриг «Константин» не приходил в Аян и что Главное правление Компании уже сделало распоряжение о снабжении на 1854 год Сахалинской экспедиции.

В то же время 18 февраля в Петровское прибыл с почтой из Муравьевского поста приказчик Компании Самарин с донесениями Н. В. Буссе и Рудановского. Последний писал с западного берега Сахалина, из селения Найборо, от 8 января 1854 года.

Буссе, донося мне о благополучии поста и команды и препровождая журнал описи реки Сосуя и северо-восточного и западного берегов залива Анива, произведенной Рудановским, писал, что японцы, ушедшие вначале из селения Тамари, вскоре возвратились и в настоящее время спокойно живут на своих местах. Сношения его с ними, а равно и с айнами, вообще дружественны и миролюбивы. Отправленному на западный берег острова Сахалина лейтенанту Рудановскому он приказал сообщить мне о результатах своих исследований и, наконец, писал, что признал нужным оградить пост забором с башней и редутом.