Василий Юнкер - Путешествия по Африке

Любопытной фигурой был арабский дервиш {61} 61 Дервиш (перс, darvis — нищий) — нищенствующий мусульманский монах. , должно быть, из Мекки, появившийся у Ндорумы незадолго до моего возвращения. Он приходил несколько раз с Ндорумой ко мне. Он умел посредством фокусов эксплуатировать в свою пользу суеверие туземцев; Ндорума также порядком боялся и соглашался с требованиями «святого мужа», бывшего непрочь добыть рабов. Тот утверждал, что способность творить «чудеса» он получил от аллаха. Он, например, показывал, будто извлекает из острия ножа капли воды, и хотел, растерев их с маслом и шерстью, всучить мне в качестве снадобья против всякого рода болезней. Чтобы укрепить людей в вере в его чудодейственную силу, он применял особые средства. Больше интереса, чем все эти фокусы, вызвал у меня полученный от этого дервиша образец дикого риса (Oryza punctata). Дикий рис, широко распространенный в северных тропических областях Африки и достигающий Сенегам-бии, мало отличается от культурных сортов. Он часто встречается в северных областях во время дождливого сезона, но туземцы не умеют извлекать из него никакой пользы. Он имеет грязновато-серый цвет и с трудом разваривается, но вполне съедобен.

Бондорф, уехавший с Кипой по приглашению Сасы, писал мне, что владения последнего находятся гораздо дальше, чем мы предполагали, и что поэтому он сможет возвратиться лишь к Новому году. Это побудило меня ускорить мой отъезд от Ндорумы и выехать со всем багажом навстречу Бондорфу в лежащий на юго-западной границе владений Ндорумы район к вождю Мбиме. Необходимо было использовать сухой сезон, к тому же я боялся, что при возможном начале новых военных столкновений Ндорумы с Мбио труднее станет собрать носильщиков. Я постепенно подготовлял свой багаж к отправке, упаковывал и перевязывал его мокрыми ремнями из шкуры буйвола. Когда они высыхают, они держат прочно, как обруч. Во время этих работ я в середине декабря снова испытал несколько легких приступов лихорадки. Избавившись от них при помощи хинина, я начал страдать от чесотки, которая мучила меня в последующие годы. Втирания масла с солью приносили временное облегчение. Другую чувствительную неприятность причиняли блохи в это сухое время года. Несмотря на чистку, подметание, обрызгивание земли водой, я не мог от них избавиться. Лишь последующий опыт научил меня успешно с ними бороться. Я заметил, как замечал и впоследствии, что блохи привязаны преимущественно к одному месту. Например, я почти их не видел в стране Макарака, встретив их только в отдельных местах. Мой слуга Фа-раг’Аллаутверждал, будто их распространение зависит от рода травы, которой покрыты хижины. Другие путешественники, побывавшие в соседних со мною областях, утверждают, что они там никогда и нигде не страдали от блох.

Шестнадцатого декабря я ожидал затмения луны, но когда луна взошла, затмение уже почти закончилось, и я увидел лишь узкую затемненную полосу. Я продолжал вести метеорологические наблюдения до конца месяца. Показания приборов снимались и записывались по-прежнему, по воскресеньям даже ежечасно. Сухой период, особенно декабрь, отличался восточными и северо-восточными ветрами, дувшими преимущественно днем, тогда как вечером наступал штиль. Температура воздуха доходила в полдень до 32–33 °C в тени, но все же ртуть за ночь опускалась до 15 °C. Ночью часто выпадала обильная роса, реже появлялись туманы. 8 декабря утром был такой туман, что на тридцать шагов ходьбы нельзя было ничего разглядеть. Небо по вечерам было безоблачным. Только 20 декабря и 1 января явились редким исключением, когда небо уже с утра покрылось тучами, но дождя так и не выпало.

К Рождеству свыше 100 тюков были упакованы и стояли готовыми к отправке. Багаж, по прошествии года, значительно уменьшился. Много зерна из Дем-Бекира, изрядное количество хартумских сухарей, тяжеловесный сахар и многое другое из провианта и снаряжения было уже использовано, так что для транспортировки оставшихся предметов требовалось меньшее число носильщиков. Большую часть я отослал прямо к вождю Мбиме, куда думал впоследствии направиться, чтобы познакомиться с северо-западными районами Ндорумы.

Двадцать девятого декабря ушли, наконец, носильщики с резервным грузом под надзором Фараг’Аллы, с которым я послал Бондорфу указания и список тюков багажа. На радостях по этому поводу я подарил Ндоруме еще некоторые вещи и среди них большое складное кресло. Он получил также козла, так как собирался завезти коз из области Бахр-эль-Газаль. Мне же это животное было ни к чему, так как подрастал молодой козлик. Наконец, я подарил ему петуха, так как эта важная птица была еще достаточно редка в этой области. Последний день 1880 года я провел в писании писем родным.

Назначенный на 1 января 1881 года отъезд от Ндорумы неожиданно задержался на один день вследствие прибытия князя Сасы. Он, примирившись с приказчиками Рафаи и узнав о поездке Бондорфа к Кипе, прибыл сюда и спешил дальше на запад, чтобы лично сделать распоряжения в его вассальной области. Он был братом Тикима, отца Земио, находился уже давно в оживленных сношениях с нубийцами, научился арабскому языку и, как Земио, принял внешность нубо-араба, так что только по лицу можно было судить, что он занде. Саса был значительно старше Земио. Он выступал с достоинством и своим обликом и предупредительностью вызывал доверие. Эта встреча была для меня тем более желательна, что я намеревался тогда оставить в области Сасы запасный груз под надзором Кипы. Я угостил его, и он остался на ночь в хижине Бондорфа. Он проявил интерес ко многому, осмотрел с удивлением огород и собственноручно собрал немного семян. С особенной гордостью я преподнес Сасе большой огурец и несколько редисок.

Рано утром, при густом тумане, Саса отправился по прямой дороге к Мбиме. Я же через некоторое время взял направление на северо-запад к вождю района, Тото, брату Ндорумы. Князь проводил меня немного, и мы расстались в добром согласии.

Бросив прощальный взгляд на станцию, я вышел в путь. Дорога к Тото шла приблизительно в том же направлении, по которому я в свое время пришел от Коммунды к Ндоруме, но на сей раз больше на запад. Мы перешли через речку Бикки еще ближе к ее истоку; она образует границу между округом Тото и областью, непосредственно управляемой Ндорумой. На этом участке пути мы встретили поля дурры, которую вообще редко разводят в южных и ньям-ньямских странах, и небольшие рощи бананов. Нам встретилось мало рек, хотя как раз этот район достоин внимания как область истоков больших рек, ибо на северо-западе берет начало Мбому, на юге Бикки, приток Суе-Джур, на западе Дума, самый большой приток Уэре. Хижины Тото были расположены непосредственно на водоразделе малых притоков Бикки и северных притоков Уэре, так что я в первый день пути еще раз оказался в отдаленных участках бассейна Нила, тогда как в последующие дни мы пересекали только притоки Уэре.