Тим Северин - По пути Синдбада

Несмотря на прочный деревянный настил под моими ногами, окружавшая меня обстановка казалась призрачной, эфемерной, походившей на сновидение. Вокруг до самого горизонта расстила лось бескрайнее тропическое море, синие воды которого и бороздил наш корабль, оставляя за собой кильватерную струю. Впереди корабля кружила стая крикливых птиц, которые время от времени стремительно пикировали к самой воде, чтобы схватить небольшую рыбку из поднявшейся к поверхности моря стаи, привлеченной движением нашего корабля. Теплый бриз надувал три треугольных паруса, вздымавшихся над моей головой. На каждом парусе красовалась эмблема — две скрещенные сабли и увязанный с ними кривой кинжал, что свидетельствовало о том, что корабль был собственностью султана. Разумеется, об этом свидетельствовал и красно-бело-зеленый флаг, развевавшийся на флагштоке.

До меня доносились звуки, постоянно сопровождавшие наш парусник, прокладывающий себе путь в океане: непрерывный скрип оснастки, кряхтение рангоута [1] Рангоут — собирательное понятие для обозначения всех деревянных частей корабля, как то: мачт, стеньг, брам-стеньг, рей, гиков, гафелей и т. п. — Здесь и далее примечания переводчика. , шипение и плеск волн — все эти звуки улавливались гротом [2] Грот — нижний парус на грот-мачте; в данном случае — центральный и самый большой из трех парусов. , который, как громадный звуковой отражатель, их тут же усиливал. Мой взгляд скользил по паутине снастей, по изгибу фальшборта и останавливался на обращенном к востоку бушприте, который мерно вздымался и опускался, повинуясь волнению моря.

Я знал каждый закуток этого корабля, каждый дюйм его такелажа, и тем не менее я не переставал им восхищаться. Это был типичный арабский торговый корабль, словно сошедший со страниц «Книги тысячи и одной ночи». Однако в настоящее время он был уникальным, единственным в своем роде, и этот корабль уверенно нес наш экипаж из двадцати человек в далекий Китай, лежащий за семь морей от нас [3] Семь морей: Фарис, Ларви, Харканд, Калах-Бар, Салахат, Кундранг и Канхай — соответственно Персидский залив, Аравийское море, Бенгальский залив, Андаманское море, Малаккский пролив и Южно-Китайское море, которое древние арабские мореходы делили на два моря. . Путешествие это казалось фантазией, миражом, слишком необычным, чтобы быть похожим на правду, и я мысленно перенесся в те дни, когда идея об этом морском походе только зарождалась в моей голове.

Эта мысль пришла мне на ум в июне 1977 года в конце моего предыдущего путешествия, проходившего в совершенно других условиях. Тогда я совершал с тремя своими товарищами переход через Северную Атлантику с ее холодными водами на лодке из бычьих кож и приближался к Ньюфаундленду. Цель нашего путешествия заключалась в том, чтобы проверить, могли ли ирландские монахи пересечь Атлантический океан за тысячелетие: до Христофора Колумба. Наше суденышко было точной копией лодок из бычьих кож, которыми пользовались ирландские мореходы. Оно называлось «Брендан» [4] Книга Тима Северина «Путешествие на „Брендане“» впервые была издана на русском языке в 1983 г. в честь известного ирландского святого Брендана-мореплавателя, героя средневековых саг, повествующих о том, как он вместе с другими монахами ходил на другую сторону океана. Правда, мне и моим товарищам, по независящим от нас обстоятельствам, не удалось достичь американского континента, но мы явственно ощущали запах сосновых лесов Ньюфаундленда и пришли к заключению, что святому Брендану действительно удавалось в VI веке пересекать океан на лодке из бычьих кож. Тогда-то я и решил совершить новое путешествие, чтобы повторить путь других мореходов древности.

Подготовка к походу и плавание на «Брендане» послужили мне превосходной школой: я научился строить лодку из бычьих кож и управлять этим суденышком в океане. Я также на собственном опыте прочувствовал, каково ходить на беспалубном судне, открытом для непогоды и всех ветров, уподобившись мореходам прежних времен. Но если, как я убедился на практике, святому Брендану было по силам пересечь океан, то, вероятно, были и другие легендарные путешественники, не боявшиеся отправиться в опасное плавание. Ответ пришел сам собой: одной из таких легендарных личностей был Синдбад-мореход, один из героев «Книги тысячи и одной ночи», само имя которого связано с мореплаванием. Почему бы мне не проверить правдивость его увлекательных путешествий? Я был в определенной мере осведомлен о достижениях арабов в области мореплавания и потому счел возможным, что Синдбад мог вполне совершить свои путешествия.

После возникновения ислама в первой половине VII столетия образовался ряд центров арабизации в различных покоренных арабами странах Центральной Азии и Северной Африки, а арабские торговые корабли ходили на Занзибар и в Китай. Арабским купцам удалось наладить обширные торговые связи со многими странами, развернуть огромную торговую сеть, которая была вне конкуренции до тех пор, пока европейцам не удалось освоить пути на Восток, чему положили начало кругосветные плавания.

Арабы считаются жителями пустыни со своеобразным укладом жизни, обусловленным природными условиями. Но это верно только отчасти. Двенадцать веков назад арабские моряки отправлялись в дальние плавания, порой занимавшие три, а то и четыре года. Жителям пустыни к пустынному морю было не привыкать, и по стечению обстоятельств этому духу отшельничества, должно быть, следовали и ирландские мореходы, отправлявшиеся в дальние плавания на своих лодках из бычьих кож. Ирландские монахи, жившие в те далекие времена, писали, что они воспринимают океан как пустыню, имея в виду, что море, как и пустыня, весьма подходящее место для духовного совершенствования.

Похоже, что и арабам, отправлявшимся в дальние странствия, помогала их набожность. Пересекая с караваном пустыню или бороздя океан, они искренне верили, что их не оставит своими милостями Аллах и непременно поможет справиться с тяготами пути. И караванщикам, и мореходам помогали ориентироваться в пути навигационные звезды, которые, как считали арабы, именно с этой целью и вознесены Аллахом на небо.

Во время плавания на «Брендане» эти звезды помогали ориентироваться и нашему экипажу, и я нередко произносил их названия, большей частью арабские, ибо возникновению астронавигации мы обязаны арабским ученым.

Вернувшись из путешествия на «Брендане», я при первой же возможности взялся за изучение историй о Синдбаде-мореходе. Рассказы о его путешествиях вошли в «Книгу тысячи и одной ночи», собрание народных новелл и сказок, которое в Европе было впервые опубликовано в начале XVIII столетия, после того как французский ученый Антуан Галлан [5] Галлан, Антуан (1646–1715) — французский ученый и писатель. нашел в Сирии рукопись с этими занимательными рассказами. Галлану также удалось записать и другие легенды и сказки, которые передавались из уст в уста на Ближнем Востоке. Очевидно, что все эти рассказы зародились задолго до того времени, когда их записали. Обычно считается, что «Сказка о Синдбаде-мореходе», повествующая о семи его путешествиях, сложилась в конце VIII — начале IX века, во времена правления в Багдаде халифа Гаруна аль-Рашида. Однако, на мой взгляд, более вероятно, что сказка эта возникла столетием позже. Похоже, что она не является плодом устного народного творчества. Я также склонен предположить, что у этой сказки был автор, вполне конкретный грамотный и любознательный человек, который при ее написании пользовался арабскими географическими трудами, книгами путешествий и рассказами моряков.