Питер Мейл - По следу Сезанна

Оглянувшись, Андре увидел через заднее стекло, как закрывается бело-зеленый шлагбаум, охраняющий обитателей Купер-Кей от толп простолюдинов. Стояло чудесное солнечное утро, цветы казались особенно яркими на фоне тропической зелени, а старательные садовники торопливо подметали и подстригали свои владения, чтобы ни один увядший цветок или упавший на землю сухой лист не омрачал радужную картину мира. Андре опять опустился на сиденье, чувствуя смутное недовольство из-за зря потраченных двадцати четырех часов.

Денуайе держался с ним очень приветливо и — большую часть вечера — совершенно непринужденно. Рассматривая фотографии, он, вопреки ожиданиям Андре, не казался ни встревоженным, ни даже удивленным и, похоже, гораздо больше заинтересовался состоянием сада, чем судьбой полотна Сезанна. Только однажды, когда он увидел на снимке фургон, его брови удивленно приподнялись, а потом недовольно сдвинулись, но это продолжалось всего несколько мгновений, и через минуту хозяин опять улыбался. Водопроводчик — это старый copain [19] Приятель (фр.). Клода и часто выполняет всякие мелкие поручения, объяснил он Андре. Сезанн отправился на выставку в галерею хорошего знакомого в Каннах. Таким образом, все объясняется очень просто, хотя, конечно, надо будет поговорить с Клодом насчет такого странного способа транспортировки. Вот и все. Денуайе горячо благодарил Андре за проявленную заботу и настоял на том, что сам оплатит его номер в клубе. Однако в целом вечер и вся поездка обернулись разочарованием.

Небольшим утешением для Андре стало то, что оттепель в Нью-Йорке продолжалась и тротуар перед его домом больше не напоминал каток. Поднимаясь по лестнице, он решил, что заслужил утешение и потому сейчас же позвонит Люси и пригласит ее на обед. С этими мыслями он открыл дверь и бросился к телефону, но посреди комнаты вдруг остановился, с изумлением оглядывая царящий вокруг хаос.

Все его коробки с вещами были раскрыты и перевернуты. Книги, фотографии, одежда, сувениры из разных поездок валялись по всему полу неряшливыми кучами, точно специально разбросанные чьими-то нетерпеливыми, злыми руками Картотечные шкафчики, в которых он держал все свои слайды, разобранные по годам и странам, стояли пустые, с распахнутыми дверцами. Из кладовки, где он хранил аппаратуру, было вынесено все за исключением складной треноги и старого пластиночного фотоаппарата, который Андре собирался реставрировать. Исчезли все камеры, все линзы и фильтры, осветительное оборудование и сделанные на заказ сумки. Он прошел на кухню, распахнул холодильник и уже не удивился, обнаружив, что в нем не осталось ни одной отснятой пленки. Добро пожаловать в Нью-Йорк, в город самых дотошных грабителей!

В спальне были выдвинуты все ящики и выпотрошены шкафы, одежда валялась на полу, и даже матрас наполовину сполз с кровати. Первые минуты Андре не чувствовал ничего, кроме странного оцепенения. Злость и жажда мести должны были прийти позже. Осторожно пробираясь между остатками своего имущества, он дошел до рабочего стола, опустился на табуретку и взялся за телефон.

Прежде всего — полиция. Там с ним разговаривали вежливо, но без всякого интереса. Еще одно из нескольких сотен преступлений, совершенных в Нью-Йорке за два первых дня недели. По сравнению с убийствами, изнасилованиями, смертями от передозировки, а также с открытием охотничьего сезона в метро довольно мелкое и незначительное. Если Андре явится в полицейский участок и расскажет кому-нибудь подробности, кражу официально зарегистрируют. После его дело отправится на полку и будет долго там пылиться. Кроме того, ему посоветовали сменить замки.

Затем — страховая компания. Там к нему отнеслись подозрительно, выслушали с профессиональным недоверием, после чего забросали каверзными вопросами. Были ли закрыты все двери и окна? Работала ли сигнализация? Имеются ли у Андре все необходимые бумажки — чеки, даты покупки, серийные номера — и приблизительная оценочная стоимость украденного? Если нет, то никакие действия компания предпринимать не собирается. И ему следует поменять замки. Андре повесил трубку и вспомнил рекламный слоган компании — что-то насчет друзей, которые познаются в беде.

И наконец — Люси. Только тут он нашел простое человеческое сочувствие. Она пообещала приехать, как только закроет офис.

Стоя посреди гостиной, Люси обозревала разгром, и лицо у нее выражало одновременно отвращение и гнев. На голове у нее был тот самый берет, что Андре привез из Ниццы, и при виде его он впервые за день улыбнулся.

— Он идет тебе, Лулу. Надо будет еще подарить тебе велосипед и связку лука, чтобы носить на шее.

Они сняла берет и встряхнула волосами.

— Если ты собираешься изображать тут мужество и оптимизм, я не поведу тебя обедать, — пригрозила она. — Господи, ну и кошмар!

Они начали со спальни. Люси быстро и ловко складывала одежду, вешала ее на плечики или отправляла в корзину для грязного белья. Полюбовавшись, как Андре пять минут мучается с одним свитером, она отправила его в гостиную в надежде, что хотя бы с веником он умеет обращаться. Машинально Андре выбрал диск Боба Марли, засунул его в проигрыватель и только тут понял, что что-то не так. Почему они не забрали его стереофонический музыкальный центр? Сметая битое стекло, он мысленно составлял список оставленных грабителями ценностей: музыкальный центр, телевизор, коротковолновый приемник на тумбочке у кровати, мобильный телефон. Даже полдюжины серебряных рамочек для фотографий эпохи ар-нуво валялись на полу под полкой, на которой до этого стояли. Все это было странно и непонятно, если только воры не собирались стать профессиональными фотографами. Но зачем, утащив оборудование, они прихватили и его слайды? И пленки из холодильника. И почему устроили такой разгром? Что они искали?

Двумя часами позже квартира была приведена в относительный порядок, но Люси и не собиралась останавливаться. Она, похоже, не испытывала ни голода, ни жажды, которые уже давно мучили Андре и сильно отвлекали его от работы. Он остановил девушку, когда та несла к полкам стопку книг, доходящую ей до подбородка.

— Хватит, Лулу, хватит. — Он отобрал у нее книги и положил их на пол. — Я, кажется, слышал что-то про обед? Или ты так увлеклась, что не можешь остановиться?

Люси с удовольствием потянулась, расправляя спину.

— Ну ладно, на сегодня и правда хватит. У тебя тут кто-нибудь убирает?

— Что?

— Нет. Я так и поняла. Завтра же пришлю к тебе уборщицу. Эту квартиру не мешает хорошенько вымыть. И окна тоже. Их вообще когда-нибудь мыли? И знаешь, Андре, йогурт не может жить вечно даже в холодильнике. Когда он начинает светиться в темноте, выбрасывай его быстренько, хорошо?