Николай Пржевальский - Путешествия к Лобнору и на Тибет

Теньге – наиболее распространенная в Восточном Туркестане мелкая серебряная монета средней стоимостью в 10 наших копеек металлом. Она заключает в себе 50 медных пул (у мачинцев только 30 тех же пул) или 25 китайских медных до-чан. Крупные кокандские и бухарские теньге (стоимостью в 20 коп.) здесь не ходят. Золотые монеты тилля, обыкновенные во времена Якуб-бека, теперь при китайцах почти исчезли из обращения. Китайские серебряные ямбы (около 4 1/ 2фунтов весом) мы меняли в Кэрии и Хотане [за] 1200–1250 теньге; между последними ныне встречается множество фальшивых.

Кстати упомянуть, что главными единицами веса в Восточном Туркестане служат: китайский гин (1 1/ 2наших фунтов) и чарык. Последний бывает большой, заключающий в себе 16 гин, и малый – в 12 1/ 2гин; 64 чарыка составляют батман. Сыпучие тела и жидкости меряются также на вес. Линейные меры составляют: ачин – равный нашему аршину; разделяется также на четверти, вершки (суп) и полувершки (пун), гулачь – маховая сажень и таш для меры расстояний. Последний бывает в 12 тыс. шагов (8 наших верст) и в 6 тыс. шагов (4 версты). Первый, старинный, употреблялся при Якуб-беке, последний введен китайцами.

По другим сведениям, начальник Кэрийского отдела подчинен прямо Кашгарскому дао-таю. В ведении этого последнего состоят четыре западных округа Восточного Туркестана – Кашгарский, Янгисарский, Яркендский и Хотанский. Четырьмя восточными округами – Учтурфанским, Аксуйским, Кучанским и Карашарским – управляет другой дао-тай, имеющий свое пребывание в Аксу.

По одним сведениям, до параллели лежащего на Хотанской реке урочища Янгуз-кум; по другим – еще севернее до широты урочища Зиль на той же Хотанской реке.

При нашем посещении Кэрии здесь находились с полсотни китайских солдат и около двухсот таких же солдат из туземцев.

Вдобавок к ним мы брали еще нескольких своих лошадей.

Той самой, которая при большом дожде или при сильном таянии снегов в горах доставляет воду в оазис Ой-туграк.

Четыре под ящиками для коллекций; три под сумами с платьем, бельем, дробью, серебром и разными мелочами; три под патронными ящиками, сверх которых клались палатки; две под кухней, четыре под дзам-бой, одна с мукой, одна с рисом, одна с сушеным мясом и три с ячменем для тех же лошадей.

Следовательно, имеет падение до Кэрии около 40 футов на версту.

Подобный способ переправы обыкновенно практикуется в горных местностях Тибета.

Наружным видом весьма похожий на белолозник (Eurotia).

Подробные сгруппированные сведения о нефрите см. у Риттера: «Восточный Туркестан», пер. Григорьева, и более новые в прекрасной книге Мушкетова «Туркестан».

Привезенные нами образчики нефрита с рек Кэрийской и Ваш-дарьи переданы, как и все минералогические наши коллекции, в геологический кабинет С. – Петербургского университета.

В Хотанских горах, по словам туземцев, нефрит также копают в наносной почве подземными галереями.

Как в первом, так и во втором сложных названиях слова «ши» и «таш» нарицательные и означают в переводе «камень».

Черного нефрита, по уверению туземцев, у них нет, равно как и красного. Последнего цвета какой-то другой, очень дорогой камень, называемый по-тюркски лахэль (яхонт), находится в Хотанских горах.

В урочище Араш (Баба-хатым).

Замечательно, что у этих субъектов передние зубы также выдаются вперед, хотя и не столь резко, как у тибетцев, виденных нами за Тан-ла (см. мое «Третье путешествие»).

Впрочем, мы видели несколько больших деревьев, кажется, айвы, и несколько молодых абрикосов.

Сам Кураб, по словам полусцев, вытекает из ледников Кэрийского хребта, но не с плато Тибета.

Вода в этой реке по случаю нескольких дней холодной погоды была невысока.

Невдалеке отсюда видны были следы ночевки людей, приезжавших портить дорогу.

Ночью дождь шел только дважды.

Известно, что Куэн-люнь в указанном районе представляет собой двойной кряж высоких снеговых гор: один, наружный хребет, о котором теперь пойдет речь, служит высокой оградой Тибета к таримской впадине, другой стоит на самом Тибетском плато.

Каранга-таг лежит между реками Юрун-каш и Кара-каш.

Нам лично не удалось определить барометрически нижний предел ледников северного склона Кэрийского хребта; тому мешали постоянные в июле дожди и крайняя недоступность местности.

Только в земледельческих деревнях на окраине предгорий встречаются посаженные тополя и абрикосы.

Тот же, что и по всем предгорьям Русского хребта.

Нет также здесь и зайцев.

Существует также местное предание, что предки нынешних мачин в глубокой древности пришли сюда из Индии и затем смешались с китайцами. Последних называли чин; именем же ма, поясняли нам, вероятно, назывался пришедший из Индии народ – отсюда и вышло мачин.

Так на лице, голова же обрита.

Так в оазисах и подгорных деревнях. Собственно горные мачинки, кроме небольших исключений, не красятся и не румянятся.

Масло очень дешево, мы покупали его в горах по одной теньге (10 коп.) за гин (1 1/ 2фунта).

Мясо рогатого скота редко здесь употребляется в пищу, свинина изгнана магометанским законом. Лишь недавно китайцы стали заводить свиней, но пока их еще очень мало.

Пастухи нередко выкапывают для себя маленькие конуры, где можно спасаться от непогоды и спать ночью.

Лёсс так плотно держится, что мы видали насквозь промокшие от продолжительных дождей потолки, которые все-таки не осыпались.

Над нею иногда делается небольшая, покатая на две стороны покрышка для защиты от дождя.

Кыльчак считается породой из Хотана, гырдэ – специально мачинской горной породой.

Крупных баранов с большим курдюком мы не встречали от Лоб-нора или, вернее, от поселения Чархалык, горные мачинцы их не держат, ибо, по словам тех же мачинцев, таким баранам трудно лазить по горам; притом в гористой местности они часто изранивают свои курдюки и в ранах заводятся летом черви.

Шерсть у баранов гырдэ мягкая и завитая только в горах, где животных моют постоянные летние дожди, в нижележащих оазисах шерсть тех же баранов сильно и скоро портится от жары и пыли, даже завитки развиваются. Так случилось с баранами, купленными нами в горах для еды и пригнанными в оазис Чира.