Юрий Рерих - По тропам Срединной Азии

На следующий день выступили рано, чтобы проделать максимально возможный путь. Вдоль тропы мы находили следы от костров. Тибетские заставы, кажется, переместились дальше к югу. Дунгбудра-кётёл был высотой около 15700 футов и не представлял никаких трудностей. Спуск был довольно крут и шел по узкому горному ущелью, заваленному огромными камнями. Через некоторое расстояние тропа повернула к Буре-йин-голу, и тогда появилась широкая долина, которая отделяла главный хребет массива Дунгбудра от скалистой цепи Цаган Кхада, расположенной к югу от основного массива. Ландшафт был очень красив и весьма отличался от монотонной холмистой местности вокруг Кокошили. Острые скалистые пики поднимались повсюду и доминировали над долиной. Тропа проходила между двумя колоссальными скалами, напоминающими огромные ворота, ведущие в запретный Тибет. Почва была топкой и скользкой, и мы вынуждены были держаться ближе к скалам, чтобы преодолеть ненадежное место.

День, который был прекрасен с утра, внезапно стал унылым и облачным, и ворота в Тибет приветствовали нас градом и резким юго-западным ветром. Мы спустились в горную долину и разбили лагерь на площадке у подножья, покрытой кострищами, что свидетельствовало о частых остановках караванов на этом месте. К югу возвышались снежные массивы гор Тангла, а с севера высилась скалистая стена Цаган Кхада.

24 сентября мы продолжили путь в западном направлении. Вскоре тропа вышла на обширную снежную равнину. К югу возвышался могущественный Тангла — масса вечных снегов, один из самых высоких и наиболее важных горных массивов Тибета. К востоку находились многочисленные соляные озера, которые дали равнине монгольское название Олун-нор, или «Много Озер». Тибетское название — Санг-джья джья-лам — дано из-за схождения двух важных караванных путей Тибета: пути из Цайдама, которым мы пришли, и торгового пути из Синина. После двухчасового перехода через равнину мы заметили черную палатку у подножья холмов, протянувшихся на юг равнины. Мы сразу же послали туда разведку, которая скоро возвратилась с сообщением, что это была застава тибетской милиции. Мы увидели всадника, отъезжающего от палатки и во весь опор поскакавшего к юго-западу. Скоро группа милиционеров с их начальником приблизилась к каравану, и начальник предложил нам остановиться на день и попросил наши паспорта. Мы показали их ему. После длительной проверки начальник нашел их в порядке и обещал сразу же послать сообщение своему начальству, находящемуся с отрядом милиции на сининском пути. Он также сказал, что отправит посыльных в Нагчу с сообщением о нашем прибытии.

Застава милиции состояла из десяти жителей района Нагчу. Они были непричесаны, с длинными спутанными волосами и в серых, почти черных овчинных одеждах. Их вооружение состояло из тибетских сабель и мушкетов. Двое из них имели длинные тибетские пики. Начальник заставы носил зеленую гамбургскую шляпу и с некоторым трудом мог писать. Он составил длинное сообщение о нас, спросил о количестве нашего огнестрельного оружия, о количестве верховых и вьючных животных в караване. Люди заставы были совсем гражданскими, и сообщили, что они слышали о нашем прибытии за несколько недель. Начальник заставы сообщил, что посыльные покрывают расстояние между Санг-джья джья-лам и Нагчу за четыре дня. Он также информировал, что оба губернатора Нагчу недавно были смещены, и что в настоящее время район управлялся общеизвестным Го-манг гарпоном, бывшим торговым представителем Тибета в Синине. Кто был новым гражданским губернатором, или нанг-со, они не могли сообщить нам. Милиционеры сообщили нашим монголам, что торговые пути находятся под пристальным наблюдением, и что многочисленные заставы милиции, поддерживаемые регулярными частями, размещены на пути в Лхасу. Они также сообщили, что четверо русских были задержаны в Шенгди. Эти четверо путешественников собирались исследовать страну и прибыли из Синина. Они вели переговоры с правительством Лхасы относительно разрешения посетить Лхасу, в чем им пока отказано.

На на следующий день мы задержались из-за милиционеров, которые должны были ехать перед нами, но не могли найти вовремя своих лошадей. Наконец они согласились позволить нам выйти вперед, а сами присоединятся к нам в пути. Тропа пересекла низкий хребет сразу же к югу от заставы и потом пролегла по песчаной равнине, покрытой холмами и маленькими соляными озерами. Почва равнины была вязкой. Были видны стада пасущихся куланов, тибетских антилоп и газелей. Мы даже наблюдали захватывающую сцену преследования двумя волками молодой газели. У волков были тяжелые времена, и в конечном счете они отказались от преследования.

Два милиционера, посланные в Нагчу с сообщением о нашем прибытии, присоединились к нам на берегу реки Марчу, Токтомаи-гол по-монгольски и по нашим картам. Они оба сидели на маленьких лохматых лошадях, которые с трудом сохраняли темп наших монгольских коней. Они были вооружены длинными тибетскими пиками и мушкетами с длинными рогатинами, используемыми для поддержки оружия. Один носил войлочную летнюю шляпу с красной лентой. В правой руке он нес большой молитвенный барабан, который постоянно вращал для спасения своей души.

На переправу через реку ушел целый час, так как она имела ненадежное дно и плывуны по берегам. Лошади милиционеров увязали глубоко в песке, и нам пришлось их спасать. Лагерь развернули на южном берегу реки. Милиционеры же поехали в Нагчу. Следующий переход был к Дричу, или Янцзе. Тропа поднималась по грязному грунту к перевалу, высотой около 15600 футов. С его вершины мы увидели первые проблески реки, серебряной лентой пролегающей поперек долины.

Имеются два пути через Дричу, восточный и западный. Оба отмечены на карте Тибета. Западный маршрут сокращает поездку к Тангла на один день. Мы решили следовать западным маршрутом. Далеко к югу возвышалась снежная гора Буху-мангна, также называемая тибетцами Тангла те-це. К югу от нее высились снежные пики и глетчеры главного массива Тангла. Мы не смогли дойти до Дричу в тот же день и остановились лагерем на берегу крошечного потока с неприятно солоноватой водой. Вскоре после установки лагеря налетел сильный ветер и завыл над равниной, но к закату он стих, и ночь была ясной и теплой.

Мы решили двигаться в Нагчу с максимально возможной скоростью, чтобы прибыть туда перед ежегодной ярмаркой, проводимой в конце сентября и начале октября. Ярмарке обычно предшествуют религиозные танцы в монастыре Шабден, который посещает множество людей из Лхасы, Кхама, долины Пон-чу и даже из отдаленных Нгари и Ладака. Ярмарка — одно из важных событий в жизни региона, и мы очень стремились посетить ее.