Юсси Конттинен - Сибирь научит. Как финский журналист прожил со своей семьей год в Якутии

Утопия Сергея Зимова – одна из самых диких. Баржа – это ковчег, еще один шаг к его великой миссии, в которой Сибирь потихоньку благодаря усилиям огромных травоядных животных должна снова стать северной саванной, мамонтовой степью с травой и цветами.

Около 12 000 лет назад закончилась плейстоценовая эпоха, при которой половина земного шара была пастбищем для огромных травоядных. Тундростепь на севере Сибири была царством мамонтов и их соседей. А потом климат потеплел, земля покрылась лесами и мхом. Сегодня от степей, где водились мамонты, остался плодородный лёссовый слой, ушедший на глубину 25 метров, под окислившийся слой почвы. Лёссовый слой находится в вечной мерзлоте, которая здесь, на Севере, может достигать 600 метров в глубину.

Зимов избрал делом своей жизни возвращение мамонтовых степей. По его словам, большие травоядные сами будут поддерживать необходимые им пастбища и экосистему. Животные будут есть много травы и топтать копытами землю, тогда деревья и кусты не смогут захватить территорию. Благодаря навозу будет быстрее происходить круговорот веществ. Трава будет расти в десять раз больше по сравнению с современной сибирской тайгой. Зимов уверен, что нужно вернуть Сибири степь, потому что это долг человека перед природой. Считается, что мамонты, бизоны и шерстистые носороги ушли из Сибири, потому что из-за потепления климата их пастбища заросли лесами. Мамонты сохранились лишь в вечной мерзлоте, откуда искатели костей добывают сейчас их останки. Правда, у Зимова на этот счет есть и другая теория. Он считает, что это человек истребил крупных травоядных.

«Мамонты не зависели от погодных условий, наоборот, они сами себе создавали пастбища. Мамонт должен был сохраниться. Почему дикие лошади, бизоны, мамонты, киты и многие представители кошачьих исчезли, когда человек проник на территории их проживания с новым оружием? Человек всегда вызывал экокатастрофу, где бы он ни появлялся», – говорит Зимов. Следуя его логике, сегодняшняя природа Сибири – не дикая экосистема, а результат человеческой деятельности. Когда человек пришел в мамонтовые степи, ему было проще каждый раз убивать на обед нового мамонта, чем сохранять мясо.

В порту города Черский кран перенес контейнер с яками на баржу поменьше. Буксир потащил его против течения маленькой речки – притока Колымы. Речушка сужалась и сужалась, и вот после 45 км пути баржа ударилась о береговой откос, покрытый кустарником. Яки прибыли домой, хотя они об этом пока не догадывались.

Мы были в вотчине Зимова, Плейстоценовом парке, который он основал 20 лет назад в лесотундре.

– И без всякой государственной поддержки, – подчеркнул эколог. Задача парка проверить теорию на практике, то есть превратить лес в степь силами травоядных.

В начале июня, когда снег только растаял, парк выглядел почти как затопленная чаща, большая часть лугов утопала в воде. На кочковатой земле рос багульник, но кое-где уже пробивалась трава. Она была обглодана, то тут, то там валялись кучки помета – значит, здесь есть жизнь. Зимов уверен: влияние травоядных на природу очевидно: «15 лет назад тут был непроходимый тенистый лес. Как только почву протоптали, сразу начала расти трава. Поверхность земли высыхает, уплотняется, так как трава вытягивает влагу из земли в воздух. Кислород проникает в недра, земля становится более плодородной».

Экипаж баржи перекинул на берег ветхие мостки. Замки контейнеров открыли, но яки не шелохнулись. Они не собирались покидать ставшее им привычным стойло и спускаться по шатким доскам в кишащую комарами чащу. «Не удивляюсь. Даже меня пугают эти мосты. Я понимаю их позицию, я с животными давно работаю», – сказал он, раскачивая мостик ногой.

Наконец мостки установили покрепче и принялись выгонять животных, стуча по крышке контейнера, их тянули и толкали. 37-летний Никита, сын Зимова, ухватив за рога, гнал на мост самого боязливого яка. Ступив на землю, животные спешно побежали меж лиственниц к узкому огороженному загону, где им должно было хватить еды на пару дней. «Это первые яки в Заполярье за последние 14 000 лет», – гордо сказал Зимов.

Когда яки обживутся, их выпустят на общее пастбище. Там они познакомятся с другими обитателями парка. По словам Никиты, у них паслось около 70 животных: 30 оленей, 15 лосей, столько же выносливых якутских лошадей и три овцебыка. Я видел оленей и, сквозь листву, одинокого бизона, жевавшего листья и недоверчиво мычащего.

«Опопоопопооо!» – закричал скотник Слава Моисеев в защитного цвета костюме. На его призыв прибежали штук двадцать оленей. Моисеев кинул им овса, олени принялись жадно есть. Моисеев – единственный работник в лесу, он кормит животных, лечит их раны и травмы. Он поил из соски новое потомство – лосенка, которого принесли охотники.

Животных сюда собрали отовсюду, где смогли найти. Оленей купили у местных оленеводов. Овцебыков Зимовы привезли на корабле с острова Врангеля в 2010 году. Одного лосенка Сергей и Никита затащили в лодку, когда он переплывал реку. Хотели еще одного плавающего лося подобрать, но он оказался медведем.

Сейчас, говорят, канадский город Эдмонтон отдает 500 бизонов, но перевозка стоит 400 000 евро, на это нужен новый сбор средств. Если ученым удастся клонировать и возродить мамонта, тут, уверен Зимов, для него уже будет все готово.

Однако ученый не надеется только на силы животных, он сам валит лес вездеходом и трактором. «Смотри: вот, где четыре раза проехал трактором, уже растет трава. Вот досада, что по земле нельзя ездить на вездеходе. Для природы это благословение», – утверждает он.

Однако у проекта по возвращению мамонтовой степи есть и другая цель: замедлить потепление климата. Когда вечная мерзлота тает, в воздушный слой попадает углекислый газ, а еще страшнее – парниковый газ метан. Таяние мерзлоты и потепление атмосферы можно замедлить при помощи крупных травоядных, считает Зимов. Во времена мамонтовых степей углерод всасывался почвой и мясом. Зимов говорит, что в плейстоценовую эпоху биомасса была на 30 % больше, чем сейчас.

Зимой животные раскапывают снег, который не дает почве замерзнуть, и земля промерзает на восемь градусов больше, чем когда она прикрыта толстыми сугробами. Летом трава светлее, чем лес и мох, и впитывает меньше солнечных лучей. А зимой деревья не будут мешать отражению солнечных лучей от поверхности обратно в космос, и поверхность земли станет холодней.

Модель Зимова несколько противоречива: возвращая мамонтовые прерии, он частично рассчитывает на помощь потепления, при этом говорит, что пытается его остановить. Зимов надеется, что вечная мерзлота растает и высвободит лёссовый слой. Он продемонстрировал свою экспериментальную площадку, откуда выкорчеван лес, а с поверхности земли экскаваторами сняли 40 см. Ледяные жилы в вечной мерзлоте настолько растаяли, что земля над ней провалилась глубокими ямами. «Природа вокруг разрушается, земля проваливается на 20 метров, и древний плодородный слой выходит на поверхность. Если климат тут потеплеет еще на 1,5 градуса, весь Север растает», – открыто радовался он.