Гурий Яковлев - Ледовые пути Арктики

В этих местах весь лед переторошен. К тем грядам торосов, которыми мы недавно любовались, не подойти. Дорогу преграждают трещины и плавающие льдины. В разводьях рябит на солнце вода, кое-где они покрыты тонким серым ледком.

22 июня. Обломок льдины, на котором остались электротермометры, вмороженные в лед, раскололся пополам. Трещина прошла рядом с палаткой, где находится электромостик. Температура около —1°. Идет то ли снег с дождем, то ли дождь со снегом.

Днем заметили плавающую в разводье нерпу. Все собрались с кино- и фотоаппаратами, а радист Вася Сидоров захватил даже винтовку. Нерпа медленно отплывала, изредка лениво ныряя в воду.

Вася был опытным охотником. Выбрав момент, когда нерпа вынырнула, чтобы глотнуть воздуха, он выстрелил. Выстрел его оказался снайперским: пуля попала в голову нерпы и вышла под лопаткой. Мы спустили байдарку, подплыли к нерпе, набросили веревку на ее ласты и подтащили к краю льдины. Вытащить ее на лед оказалось нелегким делом: уж очень она была большой и скользкой. Выяснилось, что это не нерпа, а морской заяц — лахтак с круглой мордой и колючими усами. Вес его достигал 200 килограммов.

Миша Извеков дважды измерил глубину, она составила 1896 и 1347 метров; значит, дрейфуем над хребтом Ломоносова.

Пересекли 89-ю параллель. Вертолет сегодня уже второй раз летал на поиски посадочной площадки, но все безрезультатно. Прилетела чайка, собаки гоняются за ней. А вот к кулику, который у нас прижился, они уже так привыкли, что он может спокойно расхаживать по мусорной яме.

Вечером погода окончательно испортилась, а ночью началась пурга. Сильный северный ветер угрюмо воет, лед трещит. Какая неспокойная ночь!

25 июня. Наутро пурга немного утихла, но все тонет во влажном липком снегу. Он забился через невидимые щели даже в тамбуры. Двери в домики не открыть, снег лежит по самые крыши. Когда я пришел за журналом наблюдений, то Юра Назинцев с трудом просунул его в дверную щель. Лыжи по такому снегу не скользят, а без них ноги проваливаются глубоко в сдег. Еле перебрались на тот обломок льдины, где вморожены термометры. Трещину развело, кромки сместились, и доска, по которой мы переходили, упала. Вытащили ее из воды и снова перебросили через трещину. Однако переходить четыре раза в день по скользкой доске через трещину — занятие не из приятных. Делать это приходится с большой осторожностью. Даже наши собаки боятся такого способа переправы.

Наконец с вертолета удалось найти старый аэродром. Льдина, на которой он находился, была уже в 40 километрах от лагеря. После обеда целая бригада вылетела туда, чтобы привести его в порядок.

Конец июня. Стоит прекрасная, солнечная погода. День почти безветренный, но снег не тает, хотя везде висят хрустальные сосульки, даже на снежных кирпичах, заготовленных для камбуза.

В последние дни льдину понесло обратно на юг. К вечеру небо затянуло перисто-кучевыми облаками. Значит, надо ждать ухудшения погоды.

Наступил июль, а только вчера был первый теплый день. Температура воздуха на полградуса выше нуля. Снег тает и оседает под ногами. Скоро будут появляться снежницы. Все чаще и чаще нас посещают гости: пролетали три чайки, с вертолета видели в разводьях несколько нерп.

Миновали хребет Ломоносова, и глубина океана сразу перевалила за 4200 метров.

Готовим материалы наблюдений для отправки их на материк. Погода опять плохая: не то снег, не то дождь. Метет поземка. Температура воздуха — около нуля.

К началу июня генеральное направление дрейфа станции было северо-восточным. Когда пересекли 88-ю параллель, дрейф изменился на северный и льдина стала двигаться почти к полюсу. С 20 июня по 1 июля мы прошли над подводным хребтом Ломоносова с наименьшей зафиксированной глубиной 1217 метров.

Сегодня утром Бушуев определил координаты: 89°43' северной широты и 207°30' восточной долготы. До полюса остается около 30 километров. И ветер попутный. Скорость дрейфа небывалая — 1200 метров в час. По расчетам, мы должны пройти совсем близко у полюса.

Готовимся торжественно отметить это событие. Не каждому удается побывать на этой точке Земли. Андрей Бушуев не знает ни минуты покоя, все бегает и вычисляет координаты. В 3 часа утра 5 июля координаты станции были 89°52,6' северной широты и 190°00′ восточной долготы. Скорость — 11 миль в сутки!

К вечеру мы оказались всего в 12,7 километра от Северного полюса. Это наиболее северная точка, достигнутая в дрейфе за все время исследования Арктики. Станция СП-1 была высажена в 65 километрах от полюса, а станция СП-3 в августе 1954 года приблизилась к нему на 31,4 километра.

Вечером состоялся торжественный ужин. А. Г. Дралкин поздравил всех участников дрейфа с радостным событием.

Ночью, когда снова определили координаты, оказалось, что льдину несет уже на запад, в сторону от полюса. Очень жаль, что нас уносит от полюса, ведь район его мало исследован.

Пока тепло и светит солнце, вертолет сделал еще один рейс на аэродром. Снег там тоже сильно тает и уже осел на 20 сантиметров, но максимальная высота его еще достигает почти 30 сантиметров. Самолеты Ли-2 можно принимать и сейчас, а если немного укатать площадку, то и Ил-12 сядет. Но для этого туда надо перебросить трактор. Вертолет вернулся на станцию, и в него вкатили трактор. Такой груз для вертолета оказался тяжеловат. При взлете он, как куличок, подпрыгивал, подпрыгивал на снегу, пока наконец рывком не оторвался ото льда. Благополучно долетев до аэродрома, вертолет вернулся и, забрав механика А. Шутяева и штурмана В. Королькова, опять улетел туда. Они будут там жить и работать несколько дней, пока не закончат подготовку площадки.

Ходить по снегу стало совсем невозможно: ноги проваливаются так глубоко, что он попадает даже за голенища сапог.

После обеда долго обсуждали с Николаевым, как нам добраться до оторвавшейся площадки наблюдений с электротермометрами. Решили переезжать разводье на байдарке. Хотя это и ненадежное средство переправы, когда в трещине плавают льдинки, но другого выхода нет. Самым трудным оказалось сесть в байдарку. Ледяные берега высокие и обрывистые, на самом краю стоять опасно: лед может обломиться; да и сама байдарка верткая, при посадке может перевернуться.

Тогда придумали вот что. У края трещины вырубили и выровняли площадку, нечто вроде причала, очистили ее от снега и откололи две большие глыбы льда, которые, перевернувшись, поплыли по разводью. У самой воды воткнули в лед бур для опоры при посадке в лодку. Держась за него, я попробовал забраться в байдарку. Трудно, скользко, но можно. Завтра, когда переедем через разводье (а оно разошлось уже на 50 метров), сделаем такой же причал на другой стороне.

Лето на дрейфующих льдах напоминает позднюю осень в средних широтах. Уже июль, а погода ужасная: весь день идет дождь, тает снег, на льду скапливается вода. На старом месте банной палатки образовался грязевой бассейн, около дизельной — другой. На аэродроме отшельниками живут Шутяев и Корольков. После ужина мы и они выпускаем по зеленой ракете — сигналим, что все в порядке.