Георг Даль - В краю мангров

— Я лань, — отвечала Пак-вена.

Неправду сказала, конечно, ведь все женщины-бесы принадлежат к тотему змеи. Но она подумала, что такой ладный парень, наверно, из тотема ягуара. А «ягуары» женятся на «ланях», только «совы» берут в жены «змей». Такое уж правило, и так должно быть. Иначе женщина получит дурную власть над мужчиной, и дух ее тотема может погубить его.

Сын Солнца покачал головой.

— Если ты лань, — говорит, — я не могу на тебе жениться.

— А разве ты не ягуар? — спросила она.

— Нет, моя мать была ягуаром, — ответил он.

Зря он проговорился, потому что тут Живущая на деревьях сразу поняла, что он не простой человек. Только жены Солнца могут быть «ягуарами». А ведь Пак-вена заманила его в такое место, куда власть его отца не простиралась.

Она смотрела на него очень пристально, и тут он разглядел, что зрачки у нее не круглые, а щелочкой, как у крокодила.

— Коли ты не хочешь быть моим мужем, — прошипела Пак-вена, — получишь мой облик и мою одежду, только глаз моих и тотема не получишь. Все забудь и начинай жить сначала!

С этими словами она исчезла.

Сын Солнца стоял, будто оглушенный. И был он уже не сыном Солнца, а молодой девушкой и не помнил своего прошлого.

Заколдованная девушка знала лишь одно: надо уходить из страшного царства Пак-вены. Скорее к дневному свету и солнцу. И она пошла.

Шла она очень долго. Наконец выбралась из лесу и увидела солнечный свет: он пробивался сквозь облака, которые окутали снежную вершину. И девушка поднялась на гору.

Здесь она встретила людей нашего племени и осталась у них. Они хорошо приняли ее, женщины научили девушку стряпать, прясть, ткать, всему научили, что надо уметь молодой девушке. Многие молодые люди засматривались на нее, но никто не мог на ней жениться, ведь она не знала своего тотема.

Случилось так, что в стойбище, где жила заколдованная девушка, пришло в гости Солнце. Она ему понравилась, и Солнце спросило стариков, чья это дочь.

Они ответили, что не знают, сказали, что у нее нет ни имени, ни памяти.

— Ничего, — сказало Солнце, — мне все тотемы подходят, кроме моего собственного.

И Солнце велело отвести безымянную в хижину, которая стояла пониже его собственного стойбища; оно решило взять ее в жены, хоть у него и без того было много жен. Мол, на девятый вечер придет в ту хижину и заберет ее.

Как Солнце повелело, так и сделали. Жены знахарей отвели молодую невесту в хижину и стали готовить все к приходу Солнца. На девятый вечер девушку искупали, одели, нарядили, потом женщины ушли домой, а ее оставили дожидаться.

Невеста Солнца сидела, пригорюнившись, на скамеечке. Все твердили ей, что это большая честь — быть избранницей Солнца, что лучшей доли нельзя себе пожелать. А она боялась. Чувствовала: что-то не так. И чем дальше, тем становилось ей все страшнее. Наконец совсем невмоготу стало…

Только начало смеркаться и Солнце заняло свое место в священной хижине, где собирался совет Владык, откуда ни возьмись, ползет по склону черная змея. Это была Пак-вена, Живущая на деревьях. Между скалами по камням она проползла к хижине, где молодая невеста ждала Солнце. В дверях остановилась и насмешливо так посмотрела на девушку.

— Забирай обратно свою память! — прошипела Пак-вена.

И в эту же секунду невеста Солнца вспомнила все, что было, кто она и кем была раньше. Поняла все и в страхе закричала так, что горы задрожали.

Она кричала так громко, что Пак-вена не услышала шагов за дверью. А это Солнце пришло за своей новой женой.

Как вошло оно в хижину, так сразу все прочло в их глазах. Ведь Владыке объяснений не нужно.

— Что сделано, того и богам не изменить, — сказало Солнце. — Ты был моим сыном, должен был стать Новым Солнцем, а теперь быть тебе блуждающей звездой. Будешь ты выходить либо до меня на рассвете, либо после меня в сумерках, чтобы мы больше никогда не встречались. Только так могу я устроить твою судьбу. А ты, Пак-вена…

Змея заюлила, уползла в угол, хотела спрятаться там, но было поздно.

— Думаешь, моя власть меньше твоей? — спросило Солнце. — Ты околдовала моего сына, я же околдую тебя. Только по-другому околдую… Будь ни богом, пи человеком, ни бесом, Пак-вена. Будь ни птицей, ни четвероногим, ни пресмыкающимся, ни рыбой. Но оставайся существом женского пола и помни все.

Пак-вена открыла рот, хотела было крикнуть, но получился только жалобный писк, потому что она уже стала ни четвероногим, ни птицей, ни змеей, ни рыбой. Солнце превратило ее в летучую мышь. А так как нет тотема летучей мыши и никакие тотемы не вступают с ними в брак, она от всех была отрезана — от богов, от людей, от животных, от бесов. Хотя душа у нее осталась женская, с женской тоской.

И летает теперь Пак-вена в лесной глуши по ночам, когда не может увидеть ни Солнца, ни Утренней Звезды. Она всегда одинока, навсегда [3] Выделение р а з р я д к о й, то есть выделение за счет увеличенного расстояния между буквами заменено курсивом. (не считая стихотворений). — Примечание оцифровщика. одинока и ничего не может забыть. Потому и жалуется.

Фроилан умолк. Докурил свою трубку, смерил взглядом тени от скал.

— Кажется, солнце пошло дальше, — сказал он. — Значит, пора и нам.

Он надел на лоб ремень, приладил ношу поудобнее и коротким, уверенным шагом двинулся вверх по склону. Я продел руки в лямки рюкзака, повесил ружье на плечо и пошел за ним.

Галера — самый маленький остров в архипелаге Сан-Бернардо, который раскинулся у северного побережья Колумбии между Картахеной и Толу.

От северной его оконечности до южной неполных сорок шагов, а от восточного берега до западного в самом широком месте шагов двенадцать.

В километре к югу от Галеры есть островок побольше — Сейсен; в нем три гектара, и он весь покрыт лесом.

Километрах в десяти севернее Галеры из моря торчат невысокие коралловые острова Панда, Мукура, Маравилья, Ислоте и Титипан. За ними на северо-востоке выстроились в ряд Мангле, Палма и Кабруна.

Все эти острова — остатки древнего барьерного рифа, маленькие бастионы, которые море еще не успело отвоевать. Остальные острова намного больше Галеры; Титипан, например, вытянулся почти на три километра. На самых крупных из них посажены кокосовые пальмы. А на Ислоте даже поселилось два десятка семейств — чернокожие рыбаки, подрабатывающие контрабандой. Или наоборот?

На большинстве островов почти всегда есть пресная вода, осадки накапливаются в углублениях и трещинах в коралле. К сожалению, там есть и ненасытные песчаные мухи, целые тучи мух, которые отравляют жизнь и не дают работать. Вот почему я обосновался на Галере. Пусть здесь нет воды, зато островок так хорошо продувается ветром, что мухи на нем не водятся.