Борис Базунов - Три фута под килем

Министр подошел к карте, и его рука с карандашом двинулась от Балтики на восток.

— Скоро, совсем скоро вступит в строй Волго-Балт — осуществится полуторавековая мечта русского народа о беспрепятственном плавании всех судов с Волги на Балтику и в Белое море. Новый глубоководный путь завершит создание единой транспортной системы в европейской части страны. Но на этом не закончится переустройство внутренних речных дорог. Разрабатывается проблема соединения европейской системы с водными путями Урала, Сибири и Дальнего Востока.

Продолжая путешествие по карте, министр рассказал о схеме будущих соединений. И перед нами вставали картины грандиозного преобразования земли.

Как же водные пути преодолеют Уральский хребет? Оказывается, сделать это помогут гидротехнические сооружения на Чусовой и Исети. По лестнице шлюзов на Чусовой суда будут подниматься по западному склону Уральских гор. Такие же ступени на Исети спустят их по восточному склону Урала. Глубоководный канал на водоразделе откроет судам путь через хребет.

Потом мы «приплыли» к обско-енисейскому водоразделу. Еще в прошлом столетии здесь были построены деревянные судоходные шлюзы и канал. Небольшие торговые суда перевозили грузы из Западной Сибири в Восточную — в Красноярск, Иркутск, на Байкал. Значит, возможность установления связей водных путей на сибирских просторах очевидна.

Ну, а как объединить реки Сибири с водными дорогами Дальнего Востока? Соединительным звеном может стать приток Лены Витим. Если на нем построить плотину и создать водохранилище, можно часть витимского стока направить вверх по течению. Этот мощный поток и образует два транспортных пути: один пройдет по рекам Хилок и Селенга до Байкала, другой — по рекам Ин-года и Шилка до Амура. Это забайкальское соединение завершит единую транспортную систему Советского Союза. Водные артерии европейской и азиатской частей страны сольются в небывалую сеть водных дорог, связывающих все моря нашей державы, кроме Аральского. Откроется озерно-речная транзитная дорога фантастической протяженности — от Балтики до Тихого океана.

— Получается так, — заметил министр, — что вы первыми откроете навигацию на этой линии.

Это открытие ошеломило нас. Найденный нами маршрут поблек в сравнении со смелостью и широтой замысла ученых. Зато будущее путешествие выглядело теперь намного увлекательнее. И мы не могли отвести глаз от волшебной карты, по которой с помощью министра совершили путешествие в будущее. Но министр отвлек нас от сладких грез прозаическим вопросом:

— Путешествовать по карте просто. А готовы ли вы к плаванию? Все ли взвесили? Представляете, какие трудности встретятся в пути? Придется плыть по Ладожскому озеру и Байкалу. Слышали, каковы там штормы? А на Оби? На сотни километров порой безлюдье. Учли это?

О трудностях, признались мы, думали немало. Считаться с ними придется. Но опыт у нас кое-какой есть. Плавали. И по рекам, и по озерам, и по водохранилищам. Конечно, не так много, как ваши капитаны, товарищ министр. Все-таки несколько тысяч километров мы оставили за бортом лодки. Права судоводителей у нас ость. В моторах толк знаем. Остальное приложится.

— А сколько времени займет все путешествие? Рассчитали?

Ну что ж, расскажем и об этом. Конечно, хочется побыстрее добраться до финиша. Но как ни спеши, а отпуск только раз в году. Да если б даже и были мы профессиональными путешественниками, все равно, пожалуй, быстрее бы не прошли маршрут: короток срок навигации на реках. Вот и рассчитываем пройти весь путь в три-четыре этапа. Нынешним летом поплывем по европейской части страны. Хотим начать от Ленинграда или Кронштадта, а закончить плавание постараемся в предгорьях Уральских гор — на Каме.

— Кстати, на каком судне собираетесь плыть?

Да готовы плыть хоть на бревне. Так сказали мы. Ну, а если говорить серьезно, есть у нас лодка. На ней ходили в походы прежде. Правда, для такого путешествия она не подойдет. Поэтому строим сейчас другую — с мотором большей мощности.

— Может быть, помочь вам? Не сорвалось бы путешествие из-за самодельной лодки. Дадим на время путешествия речной катерок. Согласны?..

Мы покидали кабинет министра спустя два часа после того, как вошли в него. На прощание он сказал:

— Интересное путешествие задумали. Верю в него. Считайте меня своим союзником.

Говорят, человек, задумавший путешествие, должен совершить его трижды: в воображении, в действительности и в воспоминаниях. Если верить этой формуле, то в воображении мы напутешествовались вдоволь. Весеннее светило уже старалось вовсю, и мы считали дни, оставшиеся до «настоящего» путешествия. Тем более что познакомились с тем, без кого не могли начать плавание.

Прямо скажем: смотрины не принесли разочарования. Катер выглядел молодцевато: стремительные обводы, внушительные габариты, окраска… Его борта ослепляли безукоризненной и свежей белизной. Цвет палубы заставлял вспомнить о морской волне. Словом, катер был что надо. Не чета нашей старушке-лодке с подвесным мотором.

Он был так красив, что мы испугались. А если внешний блеск удачно скрывает его посредственные деловые качества? Для начала решили узнать биографию нашего друга. В одном из бортовых шкафчиков нашли технический паспорт. Из него почерпнули анкетные данные катера. Вот некоторые из них:

Имя и фамилия: катер Речной. Дата и место рождения: 17 мая 1962 года, Кировская область. Вес: 1300 кг. Длина: 6,5 м — от носа до кормы. Скорость: 40 км/ч. Глава семьи: мотор ГАЗ-51. На иждивении находите якорь, два ведра, багор и спасательный круг. Особые приметы: глиссирующий.

Ну, сказали мы, с таким молодцом можно идти хоть вокруг света. И если бы в тот миг нам предложили взамен «Кон-Тики», фрегат «Паллада», даже корабль на подводных крыльях, мы отказались бы наотрез.

Только одного недоставало нашему суденышку — имени — звучного, сильного, гордого.

Наше второе свидание было деловым. Как ни хорош катер, но конструкторы не учли, что придется нам плавать по разным акваториям — и тихим, и бурным. В непогоду, рассудили мы, высокие борта не уберегут нас от волны. А сырость внутри катера — вещь пренеприятнейшая. Лучше, если влага находится за бортом. И поскольку судно открытое, то в дождь спастись тут просто негде. Вот и решили надстроить свой корабль — поставить на съемный каркас брезентовый тент. Заодно уж и приспособить к катеру весла: на тот случай, когда откажет мотор или останемся без бензина.

Спустив катер на воду, мы принялись проверять его «в деле». Впрочем, проверка была взаимной. Мы экзаменовали катер. Катер экзаменовал нас. Испытательным полигоном служила Москва-река. Для такого судна, как наше, на водной дороге между Южным и Западным портами вовсе не тесно.