И Кучумов - Англичане едут по России. Путевые записки британских путешественников XIX века

Во время весеннего паводка река выходит из берегов, но с середины лета и осенью она мелеет, и порой пароход может сесть на мель.

Говорят, что Волга – самая протяженная и вторая после Дуная по водности река Европы [524]. Как уже было сказано, она начинается на Валдайской возвышенности в оз. Селигер в 57° с. ш. и 53°10′ в. д., на 550 футах над уровнем моря, и с многочисленными излучинами течет преимущественно на восток до самой Казани. Протяженность ее составляет 2,7 тыс. миль, а площадь водного бассейна – четыреста тысяч квадратных миль. Огромное русло Волги ровное, поэтому она судоходна сразу после Твери, а в мае – июне становится полноводнее, облегчая навигацию.

Ее основные притоки – Тверца, Молога, Сестра, Созь, Ока, Сура, Казанка, Кама, Сок и Самара. За исключением Камы все они бесполезны для перевозки грузов. Кама же, чья протяженность составляет примерно тысячу миль, начинается на ответвлении Уральских гор вблизи с. Кулига в Вятской губернии, затем течет на северо-восток, юго-запад и запад через эту и Пермскую губернии, отделяя их от Оренбуржья. На территории Казанской губернии она впадает в Волгу. Большей частью Кама судоходна для малотоннажных судов грузоподъемностью сто пятьдесят пудов (6 тыс. русских, или 5,4 тыс. английских фунтов). В августе уровень воды в ней достигает минимума: в Перми он бывает на 23 фута 4 дюйма ниже, чем весной.

Основными левобережными притоками Камы являются Вишера, Чусовая, Белая и Ик, а на правобережье – Обва, Иж, Вятка и Мый. Вода в Белой мутная, белесого оттенка. Она начинается северо-восточнее Верхнеуральска в Оренбургской губернии, в Уральских горах, и через 650 миль впадает в Волгу, миновав города Стерлитамак и Уфа. Исток р. Уфы тоже находится в Уральских горах. Преодолев горные хребты и плодородные нивы, она через 350 миль у одноименного города впадает в р. Белая. Это был следующий этап предполагаемого маршрута моих друзей. В г. Уфе, административном центре Уфимской губернии, проживает десять тысяч человек [525]. Царь Иван Васильевич построил Уфу в 1573 г. [526]для сбора дани с башкир и защиты этих земель от вторжения киргизцев [527]. Считается, что в древности на этом месте находился большой татарский город – резиденция ногайских ханов. Территория Уфы пересечена многочисленными ручьями и оврагами. Когда-то она была крепостью, но со временем ее укрепления пришли в упадок.

Родственники моих друзей проживали в Богоявленском и Верхоторском заводах [528], расположенных в Стерлитамакском уезде Уфимской губернии. Когда компания подъезжала к Уфе, один из ее участников написал мне с борта парохода: «Раньше мы жалели, что Вы не с нами, но теперь денно и нощно благодарим Всевышнего за то, что этого не случилось. Ехать в Нижний на поезде было терпимо, хотя порой довольно тесновато. Величайшая ярмарка мира была в самом разгаре, но мы так устали, что нам было не до нее, да и гида у нас не было. Поэтому мы сразу отправились на пристань и купили билет на судно. Пароход, принадлежавший компании «Самолет» (можно было выбрать четыре-пять судов покрупнее, но они шли только до Казани, поэтому нам пришлось от них отказаться), оказался очень комфортабельным. Мы взяли две отдельные двухместные каюты, а один из нас устроился в общем номере. Путешествие по Волге показалось нам интересным в силу своей новизны, но в целом было утомительным. Один берег этой реки высокий, другой низкий, оба они песчаные и чаще всего безлесные. Волга широка и была бы более привлекательной, если бы не ее песчаные берега. Фарватер у нее извилистый, поэтому нам пришлось преодолевать расстояние большее, чем показывала карта, ибо, чтобы не сесть на мель, сначала пароход несколько сотен ярдов шел вдоль одного берега, а затем перемещался к другому. И все же мы испытывали определенное волнение, поскольку рядом шли еще три парохода, а для нашего капитана этот рейс по Волге был первым, и поэтому он, несмотря на то, что являлся владельцем судна и военно-морским офицером, был вынужден во всем слушаться своего рулевого.

Однако нам все же пришлось пережить одну из неприятностей, которые случаются во время осеннего путешествия по Волге, когда уровень воды в реке понижается. Наш пароход сел на мель при попытке обойти другое застрявшее судно. Буксиры отказались нам помочь, ибо их баржи тоже сидели на грунте, и их нужно было удерживать, чтобы они не сорвались и не врезались в наш пароход. Один из таких буксиров увяз рядом с нами, и мы оказались заблокированы. Позже он освободился из песчаного плена и снял с мели нас, поскольку без этого не мог подойти к баржам.

Следующее утро мы встретили в Казани. У нас было шесть-семь часов свободного времени, поэтому мы взобрались под палящим солнцем на крутой берег и, прошагав с полверсты по вязкому песку, сели в конку и поехали в город, который находился в семи верстах отсюда. Моя жена не выдержала этих мучений и захворала, а потому увидеть город не смогла.

В Казани мы пересели на другой пароход и проследовали по Волге вниз до Богородского [529], затем вошли в Каму, достигли Пьяного Бора [530], и через несколько верст после него уже плыли по Белой на восток. По моим наблюдениям, и особенно со слов пассажиров, Кама, безусловно, очень крупная и красивая река. Как и на Волге, ее берега покрыты в основном мелким ивняком, хотя встречаются густые сосновые, еловые, березовые и прочие леса. В частности, в Мензелинском уезде Уфимской губернии и на берегах Камы я видел великолепный массив, равного которому здесь нет. Он одно время принадлежал князю Ливену [531], но был изъят казной, ибо оказалось, что приобретен незаконно [532]. Вероятно, вы слышали об этом громком деле, которое вызывало у моего попутчика большое омерзение, поскольку осрамило христианские заповеди.

По берегам Белой растет лес. Вблизи реки больших деревьев вроде бы немного, но имеется тьма-тьмущая прекрасных еловых, дубовых, вязовых, березовых, ивовых, осиновых и липовых рощ. Английских названий некоторых здешних деревьев я не знаю, а русско-английского словаря у меня под рукой нет. Здешние пароходы очень комфортабельные, кормят пассажиров хорошо [533], а стоимость поездки из Нижнего в Уфу гораздо меньше, чем Вы думали».

Позднее мой друг написал мне, как его попутчики ехали по суше: «В Уфе мы погрузили наш багаж в два тарантаса, запаслись хлебом и тронулись под веселый звон колокольчиков. Раньше я не пользовался этим видом транспорта, но проехав сначала под палящим солнцем, а потом в совершенной темноте (луна появилась не сразу) за нескольких часов сотню верст, разочаровался в нем. В пути мы смогли лишь дважды перекусить заранее припасенными продуктами и чаем с сахаром из самовара, поэтому прибыли в Богоявленский завод в час ночи страшно голодными и измученными.