И Кучумов - Англичане едут по России. Путевые записки британских путешественников XIX века

«Примерно сто восемьдесят лет назад, – писал Барри в 1870 г., – два тульских кузнеца прознали об огромных запасах железа, лежавшего по всей империи почти на поверхности, о богатых лесах, которые, казалось, представляют собой неисчерпаемые запасы топлива, и о льготах, предоставляемых правительством каждому, кто возьмется за освоение этих богатств.

Имена кузнецов Демидова и Баташёва [591]ныне известны всей империи. Это были гениальные и очень деятельные люди. Когда смотришь на то, что они сделали, оцениваешь трудности, которые им пришлось преодолеть, то не знаешь – восхищаться ли размахом и дерзостью их замыслов, или их терпению и упорству.

Демидов, построив свой первый завод в самом центре Урала – в Невьянске, вскоре основал новые металлургические предприятия. Видимо, точное число сооруженных им заводов неизвестно, а вот Баташёв оставил после себя четверть сотни промышленных гигантов, которым принадлежало примерно полтора миллиона акров земли и свыше пятидесяти тысяч душ.

После смерти этих заводчиков их владения были разделены между наследниками, поэтому сегодня они поменьше, чем при отцах-основателях. Медь в этих местах стали добывать недавно. Знаменитый Нижне-Тагильский медный рудник, первый из открытых, заработал только в 1814 г. Он расположен на месте старого демидовского завода, и принадлежит потомкам основателя этой династии по сей день. Когда выяснилось, что вся местность на азиатской стороне Уральских гор, от одного пункта к северу от Нижне-Тагильского завода до другого, на юге, вблизи Оренбурга, изобилует медной рудой, здесь возникли рудники и медеплавильные заводы.

Прямые потомки Демидова и Баташёва нажили огромные состояния. Они стали очень влиятельными, получили дворянство, высокие государственные должности и утратили интерес к металлургии, в результате чего их предприятия, порученные управителям, пришли в упадок. Со временем в результате конкуренции цены на металл упали, но обе упомянутые семьи не занимались реконструкцией своих заводов, продолжали транжирить доходы, брали кредиты, главным образом у правительства, и в конце концов многие их предприятия забрала казна. Демидовы и Баташёвы стали неплатежеспособными, чем охотно воспользовалось правительство, отобрав у них землю и заводы. Формально оставаясь частными, они управлялись казной» [592].

Вполне можно согласиться с Барри, что подобных предприятий больше нигде нет: «Те, кто имел возможность, заняли своими заводами от семисот пятидесяти тысяч до полутора миллионов английских акров земли, образовав маленькие удельные княжества, состоящие из множества поселений, жители которых трудятся на рудниках. В старину "барин" жил как князь – в хоромах, окруженных великолепными декоративными садами и огромными прекрасными парками, у него имелись теплицы, винзаводы и оранжереи, иногда театр, и мне известен, по крайней мере, один заводчик, который обучал своих крепостных актеров в Санкт-Петербурге и Москве. Во времена крепостного права хозяин являлся в своих владениях царем, и обладал неограниченной и бесконтрольной властью над крепостными, которые полностью зависели от его нрава и капризов: одни баре были жестокими, другие – добрыми, но последних было мало» [593].

Благодаря Демидову и Баташёву добыча полезных ископаемых на Урале активизировалась. Здесь появились казенные рудники и заводы, прибыль которых обычно была невелика, но благодаря избытку сырья и энергичным усилиям они считались доходными. Некоторые из них до сих пор убыточны, но сейчас, кажется, сделана ставка на частные предприятия.

Мой друг, проживший здесь много лет и хорошо знакомый со здешними делами, написал мне: «В Нижне-Тагильском заводе имеется великолепный памятник первому Демидову [594], приехавшему сюда по приказу Петра Великого для организации производства железа. Подобно этому великому государю, Демидов оставил о себе на Урале вечную память, для поддержания которой не нужно ни скульптур, ни изысканного надгробья.

Он начал свою деятельность на самом причудливом и интересном месте на Урале – Невьянском заводе, который с тех пор мало изменился. Я был на нем и видел, что там все еще делают гибкое как свинец железо и, наверное, самые лучшие в мире подковы, гвозди, лопаты, лотки и короба. По прочности и ковкости невьянское железо ничем не уступает шведскому или лоумурскому [595]. Изготовленные из него прутья до ¾ дюйма диаметром можно скручивать как веревку. Тамошнее листовое железо тонкое, как бумага, гладкое и блестящее, как зеркало, а один квадратный фут его весит всего лишь четвертую часть фунта. Все старые демидовские заводы, как правило, расположены у слияния нескольких рек. Демидов строил там плотины, высота которых зависела от рельефа; некоторые из них поднимали уровень воды на тридцать футов. Ниже плотин он возводил заводы, которые называл в честь реки, на которой они стояли. В настоящее время эти искусственные запруды представляют собой большие и красивые озера площадью десять на тридцать верст, в четыре раза превосходя площадь озера Лох-Ломонд [596].

Если бы эти громадные лесные массивы, большие озера, неисчерпаемые месторождения и горы, иногда на восемьдесят процентов состоящие из чистого железа, принадлежали нам, англичанам, то мы имели бы с них доходов больше, чем со всех рудников Перу, Калифорнии и Австралии вместе взятых и жили бы припеваючи. Некоторые из этих латифундий достигают размеров Йоркшира [597], сама Пермская губерния почти что с Англию, а площадь всего Урала превышает территорию Британских островов.

Большой интерес представляют спуск воды из прудов весной и отправка караванов в Нижний. Большие аляповатые баржи строят на берегах рек ниже заводов. Зимой их ставят в узком месте реки и загружают железом. Весной, когда пруды заполняются водой, эти суда торжественно отправляют в рейс, сопровождая церемонию молебном, благословлением святой водой и т. д. В этот день столы для простолюдинов ломятся от водки и пирогов, для высшего общества – от шампанского и закусок, поскольку все собираются посмотреть на отправку каравана, некоторые даже приезжают издалека. По сигналу шлюзы открывают, освобождая пенящиеся потоки воды. Когда русло реки заполнится, под оглушительные крики присутствующих отпускают первую баржу. Затем все замолкают и начинают кланяться, креститься и шептать коротенькие молитвы, призывая Бога помочь этим двух-трем десяткам барж успешно пройти через сотни порогов, крутых излучин и внезапных поворотов Чусовой и попасть в относительно безопасную Каму. Нужно не упустить момент, когда направляешь огромные неуклюжие баржи в успокоившееся русло, иначе им придется остаться у берега до следующего сезона, а это крайне убыточно.