И Кучумов - Англичане едут по России. Путевые записки британских путешественников XIX века

Стоимость доставки грузов отсюда на Нижегородскую ярмарку этим примитивным, но действенным способом составляет всего лишь 16 коп. за пуд, что намного дешевле, чем по железной дороге. К сожалению, я не знаю, сколько металла ежегодно вывозят с Урала, но мне сказали, что компании Стейнбака, Демидова, Строганова, Дружинина, Губина [598]и других поставляют в Нижний по триста-пятьсот тысяч пудов каждая. Если бы эти месторождения принадлежали англичанам, то эта цифра была такой же, только не в пудах, а в тоннах».

На восточном склоне Уральских гор расположены знаменитые нижнетагильские рудники и заводы Демидова. Посетивший их д-р Ланзделл писал: «Ночью накануне нашего приезда в городе случился пожар, и за семь часов выгорело семьдесят восемь домов. Простой люд обвинял в нем сбежавших из тюрьмы заключенных, которые в суматохе надеялись чем-то поживиться, однако на самом деле это была чистая случайность. Демидовские работники помогали тушить огонь и сейчас отдыхали, поэтому нам не удалось увидеть их в работе. Нас привлек карьер, где открытым способом добывается руда. Сначала верхний слой его почвы убрали с помощью взрыва, затем вырыли террасы, с которых руду, на 68 % состоящую из железа, на лошадях доставляли к печам. Мы также побывали на медной шахте, сырье которой содержит 5 % меди. Нам выдали высокие сапоги, кожаные фуражки и особые рубахи и штаны. Держа в руках лампы, мы спустились по лестницам на шестьсот футов под землю. Сверху на нас постоянно капала вода. На дне шахты стоял английский насос, откачивающий на поверхность до восьмидесяти кубических метров воды в минуту. Его обслуживают двое рабочих, которые ежедневно проводят под землей по восемь часов и получают за это примерно 15 пенни. Нам очень хотелось увидеть природный малахит. Узнав об этом, нас провели по длинным галереям, подпертым деревянными балками, туда, где работают шахтеры. Здесь мы кирками отломили кусочки этого зеленого камня.

Здесь имеется насос, откачивающий воду из рудника через шланг длиной две мили, семитонный паровой молот – крупнейшая (ее объем составляет десять тысяч кубических футов) в мире печь для выплавки железа, работающая на древесине, машины для переработки древесных стволов в дрова, которых ежегодно потребляется сто тысяч кубических саженей (т. е. больше 325 куб. футов, что в два раза превышает размеры собора Св. Павла). Сколько для всего этого нужно заготовить лесов, я не знаю, но говорят, что для нужд железных дорог Центральной России их ежегодно вырубают на девяноста тысячах акров – это почти что площадь графства Ратлендшир [599].

На мой взгляд, лучшее железо производят только в Даннеморе [600]. В настоящее время Демидовым принадлежат одиннадцать заводов (в том числе восемь железоделательных), на которых трудятся тридцать тысяч человек (мне называли цифру и сорок тысяч, но, вероятно, она включает в себя извозчиков, чернорабочих, и, возможно, женщин). Ежегодно заводчики перечисляют общине пять тысяч, церкви – полторы тысячи, школам – две с половиной тысячи, беднякам и старикам – три тысячи, а всего примерно двадцать тысяч фунтов стерлингов. Жалованье здесь ниже, чем в Англии: у простых рабочих от 7,5 пенни в день, пудлинговщики получают 3 шиллинга, обслуживающие домну – 4 шиллинга, а опытные прокатчики – от 3 шиллингов 6 пенни до 6 шиллингов. Следует, однако, заметить, что все они бесплатно обеспечиваются избами и участком земли, которым владели во времена крепостного права.

В те времена Демидовым принадлежало, как говорят в таких случаях в России, "более пятидесяти тысяч душ" работников, т. е. всех лиц мужского (но не женского!) пола. Бывшие крепостные возвели на вершине горы храм в честь своего освобождения, и, по словам управителя мистера Вольстедта [601](который нас тепло принял), став свободными, они стали работать лучше. Я думаю, это вызвано тем, что за лень сейчас увольняют, а это пострашнее прежних побоев.

Утром мы посетили местную больницу, на которую Демидовы ежегодно тратят почти четыре тысячи фунтов стерлингов [602]. В палате на каждого пациента, а их в тот момент было сто двадцать человек, приходится три кубические сажени (1,2 тыс. куб. футов – Д. Б.) воздуха. Поврежденные конечности были загипсованы, обработаны спиртом и камфорной мазью, но больше всего нас поразило не это, а наличие в кабинете главного врача приспособления, в котором он держал замороженные человеческие мозги, разрезал их на тончайшие пластины и фотографировал для исследования [603]. Фотоматериалы он выписывал из Парижа» [604].

Многие здешние заводы, являясь казенными, обеспечивались землей, крепостными, лесонасаждениями или получали право заготавливать лес. Благодаря английскому инженеру, работавшему на железоделательных заводах в российской глубинке и снабжавшему меня необходимыми сведениями, я узнал, что пожелавший построить здесь металлургический завод должен представить его проект губернатору, и только после соответствующей экспертизы получить разрешение на строительство предприятия и вырубку леса для топлива. Завод будет находится под государственным контролем, а его владелец должен организовать возобновление лесных насаждений, вырубая их не более четверти в год. Англичанин точно не знал, относится ли эта пропорция к площади лесов или к объему древесины, но считал последнее более вероятным. Древесина нужна для выплавки металла и в качестве топлива для заводских механизмов и грузового транспорта.

Несколько лет назад один английский инженер обратил мое внимание на статью в «Айэн: зэ джёнл ов сайэнс, метлз, энд мэньюфэкчэз» («Iron: The Journal of Science, Metals, and Manufactures»), где говорилось: «Стремясь наладить производство собственной продукции в империи, которую он хотел видеть могучей и гигантской, Петр Великий в 1700 г. поручил Баташёву и Демидову подыскать места, где можно было бы начать выпуск железа. Они, переняв настрой своего владыки, посвятили себя решению задачи, результат которой, учитывая тяжелейшие условия, в которых им пришлось действовать, был невероятным. По сей день несгибаемость и упорство упомянутых заводчиков в достижении своих целей вызывают восторг и изумление. Возможно, самым грандиозным памятником энтузиазму и гению этих промышленников являются построенные ими гигантские плотины, – сооружения, которые по праву можно считать самыми удивительными дамбами в истории. Деятельность Демидова, использовавшего энергию воды везде, где это было возможно, вскоре приобрела небывалый размах. На Урале ему уже было тесно, и он начал продвигаться со своими заводами в глубь Сибири, примерно на две тысячи верст от Невьянска.

Пока Демидов действовал на севере, Баташёв проявлял не меньшее усердие в центральной и южной России. Хотя, в отличие от Демидова, у него было больше возможностей покупать рабочие руки и по низкой цене, ему пришлось столкнуться с угрозами хозяев муромских лесов, вблизи которых он построил свои предприятия. Тем не менее Баташёв возводил железоделательные заводы повсюду, и, говорят, что железо, которое он сплавлял в Нижний Новгород, часто обменивалось на медные деньги по весу. В отличие от Демидова, который мог поставлять свою продукцию по Каме и Волге только раз в год, Баташёву была доступна постоянная навигация. Заводы Баташёва наладили выпуск листового железа, технология производства которого до сих считается сложной.