Рихард Хенниг - Неведомые земли. Том 4

Несмотря на это, некоторые португальские хронисты утверждают, что Мадейрская группа была якобы впервые открыта только в 1418–1419 гг. Распространению этого представления особенно способствовали сообщения Барруша, считавшиеся основополагающими (см. выше). Между тем Барруш вполне серьезно сообщает, что португальцы в 1418 г. в знак благодарности якобы дали острову, который укрыл их от шторма, название Порту-Санту, хотя это название к тому времени было в ходу уже почти 75 лет. Отсюда следует, что Баррушу нельзя полностью доверять.

Однако и современник принца Генриха, Диогу Гомиш, тоже утверждает, будто острова группы Мадейра были впервые открыты португальцами в 1418 г. Видимо, он уже в ту пору был одержим манией, которой еще и поныне страдают многие его земляки: признавать только португальские открытия и игнорировать чужие. Ведь сообщал же Гомиш, например, что Канарский остров Лансароте, обнаруженный генуэзцами еще в начале XIV в. (см. т. III, гл. 134), будто бы открыли при короле Жуане I (1385–1433) занесенные туда штормом португальские моряки [60] Diogo Gomes , op. cit., p. 34. ! Итак, на Диогу Гомиша, как и на Барруша, нельзя полностью положиться. Однако португальская историография нового времени в значительной степени находится под их влиянием [61] F. de Figueiredo , О descobrimento de Madeira, «Revista de Histo ria», 1917, p. 363. .

Хотя и Барруш и Гомиш единодушно утверждают, что португальцы были первооткрывателями Мадейрской группы в 1418 г., в остальном их описания не согласуются.

Несравненно большего внимания заслуживает вполне объективное сообщение подвизавшегося в Португалии в 1500 г. немца Валентина Фердинанда. Немец отнюдь не делает секрета из того, что Мадейра и Порту-Санту еще задолго до 1418 г. регулярно посещались испанскими кораблями, совершавшими рейсы на Канарские острова, так что о первооткрытии Мадейрской группы португальцами в 1418/19 г. не может быть и речи. Сообщение Фердинанда было написано в 1507 г. в Португалии на основе достоверных рассказов и тогда же, к сожалению незаконченным [62] Статья Кунстмана. См. «Abhandlungen der Königlich-Bayerischen Akademie der Wissenschaften», 1860. В. VII, S. 232. , послано автором в Аугсбург знаменитому Конраду Пентингеру [63] Статья Myppa. См. «Journal zur Kunstgeschichte», Nürnberg, 1784, Teil XIII, S. 315. . Из наследства Пойтингера [64] Конрад Пейтингер (1465–1547) — немецкий гуманист, собиравший рукописи и карты древних авторов. Этот богатый аугсбургский горожанин, связанный с местным банкирским домом Вельзеров, которые во второй четверти XVI в. пытались колонизовать Венесуэлу, интересовался также и новыми географическими материалами, собранными португальскими и испанскими мореплавателями. — Прим. ред . эта ценная рукопись попала в Мюнхенскую государственную библиотеку, где хранится и поныне [65] «Cod. hisp.» 27 (Cira. 136). . Кунстман был первым, кто установил высокую ценность рукописи Фердинанда и досконально ее изучил.

Если взять за основу описание Фердинанда, то выходит, что некий испанец, знакомый с Мадейрской группой, привел туда португальцев в 1418 г. [66] Эта история приведена в т. III (см. гл. 145), где сделан ее критический разбор. Она признана недостоверной только в той ее части, которая связана с басней об английском рыцаре Мечеме как открывателе Мадейры. Не рвение к открытиям, а жажда наживы была стимулом к их плаваниям. Согласующиеся в общих чертах сообщения Валентина Фердинанда и Кордейру [67] Речь идет об Аптониу Кордейру, авторе «Островной истории», см. А. Соrdеirо , Istoria insulana, Lisboa, 1717. Не смешивать с португальским историком Лусиану Кордейру, жившим почти на два века позднее, о котором Хенниг упоминает в гл. 192 и 195, как о биографе Диогу Кана. — Прим. ред . о том, что пленный испанский кормчий, которого Кордейру даже называет по имени, побудил капитана Зарку искать остров, кажутся довольно правдоподобными. Ведь плававшие к Канарским островам испанские моряки неизбежно должны были знать о Мадейре, на что определенно указывает Фердинанд.

Впрочем, расхождения в сообщениях Фердинанда и Кордейру довольно существенны. Несомненно, рассказ Фердинанда заслуживает значительно большего доверия не только потому, что он появился на 200 лет раньше и, следовательно, должен рассматриваться как более близкий к событиям источник. Он привлекает еще и тем, что излагает события более ясно и гладко. Кордейру часто ненадежен и как раз в данном его сообщении порождает значительную путаницу. Совершенно исключается, что кормчий Моралес, находясь в плену, мог узнать историю о рыцаре Мечеме и его даме в Марокко от самих участников этой экспедиции. Ведь мореходы Мечема находились в Марокко за 70 лет до Моралеса. Легкомыслие Кордейру проявляется также в заключительной фразе, согласно которой Порту-Санту ко времени открытия его Зарку «находился под властью его первого владельца Бартоломеу Периштреллу». Это утверждение — чистая фантазия и вытекает по меньшей мере из неправильного представления о ходе событий. Какой-то Периштреллу, видимо, принимал участие в открытии Порту-Сайту, как это следует из сообщения Барруша (см. стр. 31). Но этот Периштреллу никак не мог быть тестем Колумба — Бартоломеу Периштреллу — и совершенно определенно не был: «первым владельцем» острова, когда туда прибыл Зарку. Скорее именно Зарку 1 ноября 1446 г. получил в наследственное владение этот остров в качестве подарка принца Генриха [68] «Alguns documentos do Archivo Nacional da Torre do Tombo das navegagoes e conquistas portuguezas, Lisboa, 1892, p. 10 (и след.). . Зарку действовал с тех пор как португальский наместник на острове Порту-Санту до самой своей смерти, последовавшей в 1458 г. [69] R. Hennig , Columbus und seine Tat, Bremen, 1940, S. 87. Фастенрат принял за основу версию Кордейру [70] J. Fastenrath , Christoph Columbus, Dresden — Leipzig, 1895, S. 234. , причем он вдобавок заблуждался, предполагая, что наместник Периштреллу происходил из Генуи, тогда как в действительности его родиной была Перуджа.

Ненадежное изображение хода событий, данное Кордейру, повторяет в основных чертах то, что еще за 60 лет до него писали Алкуфараду и Меллу [71] Francesco Alcofarado , Do descobrimento da ilha do Madeira anno 1420. См. F. M. de Mello , Epanaplioras de varia historia Portugueza Lisboa, 1660, p. 311. . Мы должны отвергнуть эту версию, поскольку она не согласуется с внушающим гораздо большее доверие рассказом Фердинанда.

Повествование Фердинанда во всех отношениях представляется гораздо более достоверным, чем сообщения всех португальских хронистов. Обычное изображение событий, сводящееся к тому, что португальцы, отнесенные штормом, случайно открыли в 1418 г. Порту-Санту, а затем 2 июля 1419 г. — Мадейру, представляется просто преднамеренным вымыслом и ничем более. Португальцы действительно в 1418–1419 гг. впервые посетили Мадейрскую группу, причем испытывали, вероятно, «превеликий страх» [72] O. Peschei , Geschichte der Erdkunde, München, 1865, S. 210. , поскольку это было их первым плаванием в открытом океане. Но они ни в коем случае не были первооткрывателями этих островов. Несомненно, большой и остающейся за ними заслугой перед принцем Генрихом был тот факт, что они сразу освоили и заселили необитаемые острова, которыми до тех пор пренебрегали [73] Pestana , Ensaios de Critica historica. О reconhecimento da Arquipelago da Madeira (1421–1425), Funchal, 1920. . Принц Генрих никогда не оспаривал чести открытий Мадейрской группы, это с несомненностью вытекает из того обстоятельства, что он не изменил тех названий островов, под какими они значились на старинных картах. Только итальянские названия были переведены на португальский язык. Так, например, остров Леньяме превратился в Мадейру. Место высадки португальцев на Мадейре получило, между прочим, название Камара-ди-Лобуш (Тюлений грот). Мы упоминаем об этом только потому, что возбуждавшее столько споров название Лобос дается нами в новом толковании (см. т. III, гл. 147).