Рихард Хенниг - Неведомые земли. Том 4

Несомненно, мы смогли бы разобраться в португальских достижениях 1418/19 г. и их связях с предшествовавшими им географическими открытиями гораздо лучше, если бы сохранилось написанное или продиктованное самим принцем Генрихом сочинение «История открытий инфанта дона Энрики» (« Historia dos descobrimentos do Infante Don Henrique »). Утрата этого достоверного изложения событий достойна глубокого сожаления. Во времена Соузы (1628 г.) этот труд еще не был потерян, ибо он им использован [74] М. de Faria у de Sousa , Epitome de lashistorias portugueses, Lisboa, 1628, Dec. I, liv. 6, cap. 15. . Если бы рукопись сохранилась, то мы легко выяснили бы, в какой мере атлантические открытия принца стимулировались старинными морскими картами; что эти карты оказали свое влияние, весьма вероятно. Разве принц Генрих при случае не предсказывал заранее своим капитанам, что именно они «откроют» [75] Gomes de Azurara , op. cit., cap. XL. .

Главный остров Мадейра, а также Порту-Санту приобрели большое значение с 1350 г. как места, где суда могли запастись водой, и поэтому их постоянно посещали. Вот почему никогда не возникало сомнений, где. они должны быть помещены на карте. Между тем обе группы морских скал, которые и поныне называются Дезерташ и Селважен, еще в 1350 г. в «Книге познания» именуются Дисьертас и Сальвахе, но эти скалы так малы, что позднее опять исчезли из поля зрения. Названия эти, видимо, запомнили, но позже не знали, к каким объектам они относятся. Так, на картах XIV и XV вв. оба эти названия начинают свое чрезвычайно своеобразное перемещение на запад, что дало повод к чудовищным недоразумениям. На карте Вальсекуа от 1439 г. скалы Дезертас, в искаженном виде — Де-Сперта, превращаются в один из Азорских островов. Название Селважен с течением времени превратилось в Де-Сальвис, а затем в результате смелой эквилибристики — в некое де Са. Львис, что означает Санто-Луис. Позднее принц Генрих пытался отождествить этот остров с Пику из Азорской группы (см. т. III). Ученые нашего времени весьма слабо представляли себе, как толковать название «Сальвадже», стоявшее на старинных картах посреди океана. Поэтому Сторм высказал фантастическое предположение, будто это «Сальвадже» означает Винланд [76] G. Storm , Columbus pa Island og vore Forfaedres Opdagelser i det nordvestlige Atlanterhav, «Norsk Geografisk. Selskabs Aarbog, Christiania, 1893, В. IV, S. 82. [Густав Сторм (вторая половина XIX в.) — датско-норвежский историк средневековых открытий и филолог. — Ред .] . Йозеф Фишер поддержал эту гипотезу [77] J. Fischer , Die Entdeckungen der Normannen in Amerika, 1902, S. 155. [Йозеф Фишер (XX в.) — немецкий историк географических открытий, — Ред .] . Между тем нет ни малейшего сомнения, что когда-то блуждавшие по всему океану названия «Дезертас» и «Сальвадже» относятся только к тому месту в архипелаге Мадейры, где они осели 600 лет назад, то есть к нынешним группам скал Дезерташ и Селважен. Острова Мадейрской группы португальский король Дуарти (1433–1438) подарил через несколько дней после своего восшествия на престол (14 августа 1433 г.) своему младшему брату принцу Генриху в личное владение (26 сентября 1433 г.) [78] «Alguns documentos do Archivo national da Torre do Tombo das navegagoes e conquistas portugezas», Lisboa, 1892, p. 2 (и след.). . Принц 8 мая 1440 г. передал право заселения островов своему рыцарю Триштаиу Тешейре [79] Ibidem, p. 7. .

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что после 1419 г., который принес столь радостное открытие Мадейры, разведывательные экспедиции принца Генриха прекращаются на целых 12 лет, а затем начиная с 1431 г. возобновляются и еще через десяток лет увенчиваются самыми славными достижениями. Мы не знаем причин, обусловивших этот 12-летний перерыв, ибо источники о них умалчивают. Возможно, что такой перерыв был вызван только причинами финансового характера. Ведь лишь после того, как принц стал гроссмейстером Ордена Христа (1420 г.), он получил в свое распоряжение большие средства, позволившие ему самоотверженно отдаться своей страсти к открытиям. Можно предположить также, что Генрих считал нужным прежде всего подвести научную базу под свои исследовательские экспедиции, с тем чтобы они не проводились без определенной цели и были хорошо обоснованы теоретически. Такое заключение особенно напрашивается из того факта, что, прежде чем послать своих рыцарей в морские плавания, Генрих решил создать обсерваторию и старейшую в мире навигационную академию на мысе Сагриш, который и избрал своей резиденцией. Принц всеми силами стремился приобщиться к географическим знаниям и представлениям своего времени, как это следует из многих его высказываний и поступков. Особенно основательно изучал он, видимо, морские карты и карты мира. Когда в 1428 г. брат Генриха дон Педру вернулся из девятилетнего дальнего путешествия, он привез из Италии экземпляр составленной там незадолго до этого хорошей карты Клавдия Клавуса [80] G. Waitz , Des Claudius Clavus Beschreibung des skandinavischen Nordens, «Nordalbingische Studien», Kiel, 1844, S. 175. (см. т. III, гл. 153), которая полнее других отражала тогдашнее состояние географической науки, несмотря на некоторые искажения (см. т. III). Мы можем предположить, хотя в источниках об этом ничего не сообщается, что принц особенно доверял карте Клавуса и что организованные им позднее исследовательские экспедиции в значительной мере были ею вдохновлены.

Утверждалось, что карта Клавдия Клавуса была послана Генриху в подарок датским королем Эйриком VII (1412–1439) [81] A. A. Björnbo , C. S. Petersen , FyenboenClaudius Clausson Swart, «Kgl. Danske У id. Selskabs Afhandlinger», Köbenhavn, 1904, В. VI, S. 2. . Это, конечно, возможно, хотя у нас нет никаких точных свидетельств. Правда, португальский принц вряд ли был тогда такой известной фигурой, чтобы о нем могли знать в Дании.

Однако вполне допустимо, что дон Педру, который во время своего девятилетнего путешествия побывал в большинстве стран Европы [82] Aeneas Sylvius , Historia de Europa, «Opera que extant omnia», Basel, 1571, p. 445. , рассказал королю Эйрику об увлечении своего брата географией, что и привело К подарку карты. Связь событий остается неясной.

Особого краткого рассмотрения заслуживают сообщения Барруша о весьма скромном развитии навигационного искусства у португальцев в 1418 г. Эти сообщения представляются вполне достоверными, так как известно, например, что морской поход в Сеуту в августе 1415 г., во время которого нужно было преодолеть только Гибралтарский Пролив, оказался невероятно тяжелым для португальских моряков и что их флоту при этом дважды грозила опасность быть снесенным течением и рассеянным [83] H. Schafer , Geschichte von Portugal, Hamburg, 1839, В. II, S. 276 (и след.). . Португальцы были тогда, как подметил Фишер, «медленно и трудно усваивавшими знания учениками итальянцев» [84] Теобальд Фишер (XIX в.) — немецкий географ, специалист по средиземноморским странам. — Прим. ред . . Видимо, можно доказать, что до 1415 г., как писал Барруш, «португальские моряки не отваживались уходить далеко в море и все их судоходство ограничивалось короткими дневными переходами, при которых земля не терялась из виду». К ним весьма подходит характеристика Фридерици, писавшего, что в 1415 г. португальцы были «вообще робкими и неуверенными каботажниками, без крупицы моряцкой отваги» [85] G. Friederici , op. cit., В. II, S. 23. . Утверждение того же автора, что организованные принцем Генрихом исследовательские экспедиции первоначально были не чем иным, как учебными плаваниями, тоже вполне согласуется с фактами [86] Ibidem, S. 24. .