Рихард Хенниг - Неведомые земли. Том 4

Там они узнали, что в расположенной выше Египта части Эфиопии живет могущественный христианский правитель весьма обширного государства, которому подчиняются многие князья. Они считали, что речь идет о том самом государе, для знакомства с которым они были посланы Жуаном, однако их смущало название Индия. Ведь их послали с тем, чтобы отыскать священника Иоанна, христианского правителя Индии, а ни это государство, ни его название, ни сан священника не подходили царю Эфиопии. Поэтому они посовещались, что им лучше всего сделать, и договорились, что Иоанн Петрей поедет в Индию и узнает, есть ли на тех берегах сведения о священнике Иоанне. Пайва же должен был ожидать Петрея в египетских Фивах [1378].

В действительности в срединных частях Индии был некогда христианский правитель из секты несториан с таким именем, и правил он очень большим государством. Но он отступил перед оружием скифов [!], а его государство было завоевано, так что даже название его забылось. Множество христиан осталось в тех местах, но они осквернены несторианской ересью [1379].

Ковильян уже собирался вернуться из Каира в Португалию с собранными им сведениями, когда услышал, что его разыскивают два еврея — равви Авраам из Бажи и сапожник Иосиф из Ламегу. Иосиф, незадолго до этого побывавший в Леванте, сообщил королю, что на острове Ормуз находятся склады со всеми изделиями Востока, которые оттуда переправляют караванами в Алеппо и Дамаск. Поэтому король послал обоих евреев вслед за Ковильяном. Равви Авраам должен был сопровождать его в Ормуз, а Иосиф передал ему письменный приказ отправиться позднее к священнику Иоанну, но лишь после того, как будет составлен с помощью Иосифа отчет об уже собранных сведениях.

После того как это требование было выполнено, Ковильян отправился с Авраамом через Аден в Ормуз, переслал с ним, воспользовавшись одним караваном, свои донесения через Алеппо в Португалию, а сам направился затем в Абиссинию. Король по имени Скандер [1380]принял его благосклонно и обещал ему скорое и столь желанное возвращение. К несчастью, Скандер умер через несколько дней, а его брат Наут [1381]весьма мало заботился о после и не хотел его даже отпускать, ибо в эту страну вообще охотно впускают чужеземцев, но неохотно их выпускают оттуда.

В 1515 г., когда правил сын этого Наута, Давид [1382], и дон Родригу ди Лима был послан королем Мануэлом в Абиссинию [1383], он настоятельно просил отпустить Ковильяна, но Давид отклонил эту просьбу, сказав, что его предок пожаловал Ковильяну землю и имущество, благодаря чему он может прокормиться с женой и детьми [1384].

Открытие Диогу Кана, что и под 22° ю. ш. берег Африки продолжает простираться на юг на бесконечное расстояние, видимо, вызвало глубокое разочарование в Португалии. Несомненно, там не думали, что южная оконечность Африки, если она вообще существует, находится так далеко, как это было на самом деле. Отсюда снова зародилось сомнение в наличии связи между Атлантическим и Индийским океанами.

Надежда, что португальцы благодаря этому захватят в свои руки монополию торговли с богатой Индией, разумеется, была сильно поколеблена. К тому же венецианец Джозафат Барбаро, который с 1474 по 1478 г. прожил в Персии и проник даже в Ормуз [1385], уже сообщил своим землякам, что они могут, независимо от португальцев, найти значительно более короткую дорогу в Индию, чем путь вокруг Африки Для этого надо было освоить важнейший древний путь по Аму-Дарье и Инду. Правда, старые связи через Каспийское и Черное моря в XV в. уже были недоступны, так как Черное море стало тогда турецким mare nostro [наше море], закрытым для всех христианских народов. Барбаро, однако, указал на то, что можно в сотрудничестве с русскими князьями обойти турецкие преграды и достигнуть пути Аму-Дарья — Инд по Волге и Каспийскому морю [1386]. Действительно, генуэзский дом Чентурьоне через несколько десятилетий уже вел в Москве с великим князем Василием III (1505–1533) соответствующие переговоры, которые, правда, не дали никаких результатов из-за недоверия князя к чужеземцам [1387].

Как бы то ни было, в 1486 г. в Лиссабоне должны были опасаться, как бы не потерять драгоценный плод многолетних усилий — монополию на торговлю с Индией, если не будет срочно и окончательно установлено, можно ли вообще попасть в Индию морским путем, обогнув Африку.

Эти соображения могли подсказать королю Жуану II весьма удачную мысль изучить проблему связи между двумя океанами, продвигаясь одновременно с запада и востока, и собрать для этого все сведения как о морских, так и о трансконтинентальных путях. Этот грандиозный проект был позднее расширен, когда король принял решение отправить одновременно по суше своего доверенного к «священнику Иоанну» в Эфиопию, чтобы выяснить, чего там можно достигнуть и что разузнать 1487 год, когда все эти проекты начали одновременно осуществляться, стал самым значительным для той эпохи. Новой морской экспедиции предстояло продолжить исследование, начатое Диогу Капом в Южной Африке. Одновременно один доверенный короля должен был отправиться в качестве посла в Эфиопию, а другой — в Индию и Восточную Африку, где еще ни разу не бывал ни один португалец. Им поручалось разузнать обо всем, что могло помочь выяснению проблемы морского пути в Индию. И действительно, в 1487 г. из Португалии почти одновременно выехали три пионера землеведения, каждый со своим особым заданием. Но у всех троих главная цель была единой: сосредоточенным общим наступлением разрешить вопрос о том, можно ли обогнуть Африку с юга и наладить связь со «священником Иоанном».

Цель эта была достигнута, по только одному из трех посланных в путь пионеров удалось возвратиться на родину и пожать плоды своих успехов, а именно Бартоломеу Диашу. Двух других королевских послов ждала трагическая судьба. Один из них, Аффонсу ди Пайва. погиб при неизвестных обстоятельствах, вероятно, естественной смертью, прежде чем достиг цели своего путешествия — Эфиопии. Другой, Педру ди Ковильян, добился в неведомых странах блестящих успехов, принадлежащих к числу самых выдающихся достижений, известных до конца средневековья. Он, несомненно, пользовался бы самой громкой славой среди крупных путешественников XV в., но несчастное стечение обстоятельств помешало ему, так сказать, в последний час возвратиться на родину. В высшей степени важные сведения, собранные Ковильяном во время его разведки, считались бы основополагающими и дали бы начало новой эпохе, если бы дошли до Португалии на несколько лет раньше. Но когда о них узнали португальцы, достижения Ковильяна были уже превзойдены новыми открытиями Бартоломеу Диаша и поэтому незаслуженно остались в тени. Ковильян совершил одно из самых значительных европейских путешествий XV в., но его имя совсем затмила блестящая плеяда таких имен, как Диаш, да Гама и Колумб.