Рихард Хенниг - Неведомые земли. Том 4

С культурно-исторической точки зрения во всей этой безуспешной экспедиции наибольший интерес представляет сообщение Азурары о том, что принца Генриха убедили, будто повелитель аборигенов с мыса Зеленого был христианином. Разумеется, едва ли принцу могли сообщить о подобном факте. Но нетрудно выяснить, как такое совершенно ложное представление могло возникнуть в Португалии того времени. Вспомним о представлениях и надеждах, связанных с негусом, в котором видели тогда легендарного «священника Иоанна» (см. гл. 175). Предполагая, что мыс Зеленый находится близ южной оконечности Африки, португальцы, следуя воззрениям своего времени, рассчитывали совсем неподалеку найти Эфиопию. То же самое ошибочное представление привело их к тому, что португальцы, достигнув Конго, предались несбыточным мечтам попасть оттуда в христианское государство «священника Иоанна» и надеялись, что ближайший местный вождь может оказаться христианином. Ведь если бы повелитель аборигенов на мысе Зеленом действительно исповедовал христианство, то его можно было бы сделать союзником португальцев в войне, которую они вели в Марокко против мавров.

Очевидно, в этом заключалась основная причина, побудившая принца Генриха послать «посольство» к африканскому султану. Жертвой этого заблуждения пал из-за трагического стечения обстоятельств любитель приключений датчанин Воллерт. А он, возможно, больше подходил для того, чтобы обеспечить действительно крупный успех экспедициям принца Генриха, чем слишком робкие португальские «кавалеры».

Служба Воллерта у принца Генриха — это только один из эпизодов длившейся десятилетиями довольно тесной совместной деятельности правителей Португалии и Дании по исследованию земного шара. Началом этого контакта можно считать посылку карты Клавдия Клавуса датским королем Эйриком VII в подарок принцу Генриху (см. гл. 165) в 1428 г. Поездка Воллерта в Португалию, безусловно, не могла состояться без содействия датского короля Кристофа III (1440–1448). Как показал Ларсен [502] S. Larsen , op. cit., р. 17 (и след.). , через несколько лет португальский король Аффонсу в письме из Синтры от 11 июля 1461 г. благодарил датского короля Кристиана I (1448–1481) за верную службу датчанина Лоланда, принимавшего участие в войне с маврами [503] «Diplomatorium Christierni I», ed. Н. Knudsen, Köbenhavn, 1856, p. 134 (и след.). . Вероятно, немало других датчан участвовало в военных действиях португальцев на Африканском материке. Об этом позволяет судить следующая цитата из книги XVII в.: «Прежде всего благодаря исключительному мужеству некоторых героев-датчан в указанной Африке были тогда достигнуты столь крупные успехи, что в честь их подвигов король учредил особый рыцарский орден, один из четырех самых благородных орденов во всем мире, а именно орден Слона» [504] О. Dapper , Nauwkeurige Beschrijvingen der Afrikaensche Gewesten, Amsterdam, 1676. .

Из этого сообщения мы можем сделать вывод, что тесные дружеские связи между Португалией и Данией действительно поддерживались в течение многих десятилетий. Эти связи, видимо, привели в 1473 г. к организации совместной экспедиции для открытия новых земель, о которой мы расскажем в гл. 188.

В году после Рождества Христова 1455-м, 12 декабря. Достопочтенные братья! Вам известно обо мне так много плохого, что мне понятно: вы не рассчитываете получить ваши деньги и, напротив, полагаете, якобы вам не удастся разыскать меня из-за этих денег [ quia поп sufjiscit vesirum Tenere sed de vestris male nos visitare contingit ]. Я действительно не могу вам сообщить ничего о деньгах, но в мыслях я с вами и отдаю себя в ваши и других кредиторов руки. Судьба занесла меня на каравелле в Гвинейские страны, но поскольку я не лишен стыда, то решил лучше искать смерти, чем продолжать так жить, и отправился оттуда еще дальше за 800 миль с лишним в такие места, где никогда не бывал другой христианин. Отыскав устье очень большой реки — Гамбии, я вошел в нее, ибо знал, что в этой области находили золото и жемчуг. Но там меня преследовали рыбаки, посылая из своих луков отравленные стрелы. Они считали нас врагами и, очевидно, не хотели нас принять, так что я был вынужден повернуть назад. Примерно в 70 лигах оттуда подарил мне благородный негритянский государь 40 рабов, некоторое количество слоновой кости и попугаев, а также немного мускуса из принесенной ему дани. Когда он узнал о моем желании, то послал вместе со мной своего писца с несколькими рабами к королю Португалии.

Этот писец имел задание способствовать заключению мира с другим царем из Гамбии. По моему мнению, государь охотно освободил бы меня от участия в этом деле, но по просьбе своего писца он согласился, чтобы я вместе с ним отправился в те области.

Итак, направляюсь я теперь туда на каравелле, на которой сейчас нахожусь, имея при себе лекарство [?] для детей того царя, [ habeo caricum de illis domini inf antis ], и справлюсь со всем, что мне предстоит совершить. Десять дней должен я сопровождать на каравелле того посла, чтобы он мог договориться о мире. Он сам дарит мне все свое имущество, которое я могу присоединить к своему собственному (?) [ isto michi dimitti totum suum ut istum implicare velim cum mea ]. Отсюда, сударь мой, следует, что лучше вам при таких обстоятельствах подождать, не принесет ли мне чего судьба. Если бы мне это не претило, я пребывал бы в большой надежде от слов того секретаря, которые показались бы вам невероятными, сообщи я вам о них.

Однако будьте уверены, что отсюда действительно менее 300 лиг до царства священника Иоанна — если не до его резиденции, то хотя бы до границ его страны. Если бы это было возможно, я повидал бы также наместника короля Мелли, который со свитой из 100 человек останавливался у нас на шесть дней [ qui prope nos erat fornatas sex cum hoanibus C. ], причем вместе с ним были христиане священника Иоанна V, и я говорил с людьми из его войска.

Я нашел здесь одного земляка. Как я полагаю, он один из потомков людей с тех галер Вивальди, которые отплыли 170 лет назад. Он сказал мне это сам, а секретарь подтвердил, что, кроме него, никого из тех потомков в живых не осталось. Другой человек рассказал мне о слонах, единорогах [506] Под единорогом здесь может подразумеваться только носорог, хотя в Африке встречается только двурогий носорог ( Rhinoceros bicornis ). Прообраз легенды о единороге — однорогий носорог ( Нhinoceros unicornis ) — распространен только в Индии. Продававшиеся еще до XVII в. в Центральной Европе рога сказочного единорога оплачивались по баснословным ценам — до 100 тыс. талеров за штуку. Но они принадлежали не носорогу, а нарвалу. Когда в Тридцатилетнюю войну благодаря шведам стало известно, что этот рог принадлежит одному из распространенных в полярных районах морских животных, цена, которую уплачивали любители редкостей, упала до 30 талеров. , мускусных кошках [507] Под мускусными кошками подразумеваются виверры. — Прим. ред . и других редкостях, а также о хвостатых людях, которые пожирают своих собственных детей, что покажется вам неправдоподобным. Можете поверить, что если бы я зашел дальше на расстояние еще одного дня плавания, то потерял бы из виду Полярную звезду.