Рихард Хенниг - Неведомые земли. Том 4

…А от Ормуза идти морем до Галата 10 дней; а от Галата до Дега — 6 дней, а от Дега до Моската — 6 дней, а от Маската до Гуджарата — 10 дней, а от Гуджарата до Камбал — 4 дня, а от Камбал до Чаула — 12 дней, а от Чаула до Дабула — 6 дней. Дабул же это пристань в Индостане, последняя из бусурманских.

А от Дабула до Каликута — 25 дней, а от Каликута до Цейлона — 15 дней…

[Следует описание нескольких крупных индийских гаваней и их торговли. Новая жалоба на невозможность праздновать христианские праздники и соблюдать христианские обычаи.]

…Первый Великий день встретил я в Каине, другой Великий день в Чепакуре в Мазандеранской земле, третий Великий день в Ормузе, а четвертый Великий день в Бидаре, в Индии, вместе с бусурманами. И тут я плакал много по вере христианской…

…В бусурманской же Индии, в великом Бидаре, смотрел я на великую ночь: на Великий день плеяды и Орион вошли в зорю, а Большая Медведица головою стояла на восток… [Следует описание индийских обычаев и климата.]

…А Русскую землю бог да сохранит! Боже сохрани! Боже сохрани! На этом свете нет страны подобной ей… Но да устроится Русская земля… О боже, боже, боже, боже, боже.

Господи боже мой, на тебя уповаю, спаси меня, господи. Пути не знаю. И куда я пойду из Индостана: на Ормуз пойти… Везде происходит мятеж. Князей везде прогнали… А на Мекку пойти, значит обратиться в бусурманскую веру; …Жить же в Индостане— значит израсходовать все, что имеешь, так как у них все дорого…

...В пятый же Великий день надумал я пойти на Русь. Из города Бидара вышел за месяц до бусурманского улубайрама, по вере Мухаммеда, пророка божия. А Великого дня христианского — Христова воскресения — не знаю, а говел с бусурманами в их заговенье и разговелся с ними. Великий день встретил в Кульбарге, от Бидара 20 ковов… А от Кульбарга пошел до Кулура; а в Кулуре родится сердолик… И пробыл я здесь пять месяцев и пошел отсюда в Коилконду, а тут весьма большой базар. А оттуда пошел к Гульбарге, а от Гульбарги пошел к шаху Алаеддину, а от шейха Алаеддина пошел к Камендрии, а от Камендрии к Кынарясу, а от Кынаряса к Сури, а от Сури пошел к Дабулу — пристани великого Индийского моря… И тут я окаянный рабшце бога вышнего, творца неба и земли, Афанасий, поразмыслил о христианской вере, о крещении Христове, об устроенных святыми отцами заговеньях и о заповедях апостольских и устремился умом пойти на Русь. И, сев в тавуи сговорившись о корабельной плате, дал до Ормуза со своей головы 2 золотых.

А сел же я в Дабуле на корабль за 3 месяца до Великого дня, бусурманского заговенья. И плыл я в таве по морю месяц и не видел ничего, только на другой месяц увидел Ефиопские горы.

…А оттуда плыл 12 дней до Маската и в Маскате же встретил шестой Великий день. И плыл до Ормуза 9 дней и в Ормузе был 20 дней. Из Ормуза пошел к Лару и в Лару был 3 дня. Из Лара пошел к Ширазу, 12 дней, а в Ширазе был 7 дней. А из Шираза пошел в Аберкух, 15 дней, а в Аберкухе был 10 дней. А из Аберкуха пошел к Йезду, 9 дней, а в Йезде был 8 дней. А из Йезды пошел в Испагани, 5 дней, а в Испагани был 6 дней. А из Испагани пошел к Кашану, а в Кашане был 5 дней. А из Кашана пошел в Куму, а из Кумы пошел в Саву. А из Савы пошел в Султаншо. А из Султанин пошел до Тавриза. А из Тавриза пошел в орду к Хасан-беку, в орде пробыл 10 дней, так как пути никуда не было [из-за военных смут]… А я из орды пошел в Арзинджану, а из Арзинджаиа пошел в Трапезунд.

И пришел в Трапезунд на Покров святой богородицы и приснодевы Марии [692] Праздник Покрова отмечается 1 октября. , и пробыл в Трапезунде 5 дней. И, придя на корабль, сговорился о плате — дать со своей головы золотой до Кафы; а золотой я взял на пошлину, а отдать его в Кафе… [Следует описание бурного и тяжелого плавания по Черному морю.]

…И море было проплыл, да занесло нас к Балаклаве, а оттуда к Гурзуфу, и стояли здесь 5 дней.

Божиего милостью, приплыл в Кафу, за 9 дней до Филиппова заговенья. Боже, творец! Прошел я, милостию божией, три моря… [Следует арабская молитва, и рукопись обрывается.] [693] «Хоженио за три моря Афанасия Никитина», АН СССР, М.— Л., 1948.

В том же году (1475) нашел я рукопись Афанасия, тверского купца, который пробыл четыре года в Индии, а ходил туда, как сказывают, с Василием Папиным [694] Василий Папин был послом Ивана III; Никитин ожидал в Нижнем Новгороде Ассан-бека, посла ширваншаха Фаррух-Ясара, с которым добрался до Дербента. — Прим. перев . . Я же допытываясь спросил, когда Василий ходил с кречетами послом от великого князя, и сказали мне, что за год до Казанского похода пришел он из Орды. Когда князь Юрий под Казанью был [695] 1470 г. , тогда его под Казанью застрелили. Но не нашел я того в записях, в каком году он [Никитин] пошел или в каком году прибыл из Индии, а сказывают, что, не дойдя до Смоленска, умер. А рукопись своей рукой написал, ибо тетради его руки принесли купцы Василию Мамырову, дьяку великого князя в Москву [696] Вступление к тексту «Хожения», предпосланное тексту в Эттеровом списке. Приведенный отрывок на славянском языке см. «Полное собрание русских летописей», СПБ, 1910, Львовская летопись, часть первая. .

Выше уже отмечалось (см. гл. 161), что во все времена купцы не проявляли особой склонности к описанию своих путешествий и приключений в чужих странах. Сотни тысяч купцов с древнейших времен предпринимали дальние странствия в чужеземные края и переживали при этом самые удивительные приключения. Но число тех, кто позже записал все, что увидел и узнал, можно пересчитать по пальцам.

Как правильно заметил однажды Страбон, в более ранние эпохи это зачастую объяснялось тем, что купцы были людьми невежественными и неспособными дать описание посещенных ими мест [697] Страбон , XV, 1, 4. .

Даже самые выдающиеся купцы средневековья, сведения о путешествиях которых дошли до наших дней, были большей частью либо неграмотными, например Отер и Вульфстан (см. т. II, гл. 93, 94), либо не испытывали желания оставить потомкам описание своих приключений. Поэтому воспоминания странствовавших купцов были записаны другими людьми и дошли до нас либо благодаря приказу какого-нибудь могущественного государя (как в случае с Ибн-Баттутой, см. т. III, гл. 139, 148). либо в результате наложенного папой покаяния (Конти, см. гл. 161). А Марко Поло создал свою знаменитую книгу, томясь от скуки в генуэзской тюрьме.

Примечательно, что единственным купцом отдаленных времен, который по собственному почину записал свои путевые впечатления, был Афанасий Никитин, русский путешественник XV в. родом из Твери. Он предпринял шестилетнее, несомненно, весьма замечательное путешествие, которое привело его «за три моря». Если Никитин и не посетил совсем неведомых земель, то все же его путешествие проходило по весьма отдаленным и плохо известным Европе XV в. странам, представлявшимся в таинственном свете. Особенно это относится к Индии, которая в то время считалась страной почти недостижимой, далекой и изобиловавшей различными чудесами, о чем уже неоднократно говорилось в этой книге.