Нематулла Ибрагимов - Ибн Баттута и его путешествия по средней Азии

Таким образом, можно констатировать, что «интерес к исламу», наблюдавшийся у Ибн Баттуты, характерен не только для него, но и для многих других авторов XIII–XIV вв., когда вопрос о вероисповедании, в частности о принятии или неприятии монгольскими государствами ислама, играл важную политико-экономическую роль.

Рассказы Ибн Баттуты об обилии суфийских завий в Средней Азии согласуются с сообщениями других источников и отражают жизненные реальности этого периода. Другую сторону этого явления представляют собой широкое распространение в различных областях культа святых и расцвет «житийной» (агиографической) литературы, складывающейся вокруг имен этих святых.

Большой интерес представляют также рассказы Ибн Баттуты о пережиточных культовых формах, встречающихся у народов Средней Азии, причем доказательством широты взглядов Ибн Баттуты служит его доброжелательный и объективный тон.

Таковы основные черты «Путешествия» Ибн Баттуты, рассказавшего о самом значительном, по его мне нию, из того, что он видел.

Несколько слов о принципах перевода «Путешествия» Ибн Баттуты.

Перевод средневековых источников, написанных на арабском языке, имеет давнюю традицию, как в Запад ной Европе и в России, а позднее в Советском Союзе, так и в странах Ближнего и Среднего Востока (главным образом в Иране и Турции). В сущности, с перевода арабских исторических хроник и географических сочинений началось изучение истории науки восточного средневековья, а источники эти определили и уточнили археологические и нумизматические изыскания современных ученых-историков. Без данных таких авторов, как Табари, Ибн ал-Асир, ал-Мукаддаси, Ибн Хордадбех и др., многие важные находки археологов и нумизматов оказались бы истолкованными произвольно и неполно. Однако перевод средневековых произведений представляет значительные трудности. Сложнейшей стороной использования источников является точное понимание их текста. Ведь эти сочинения были написаны в эпоху, отделенную от нас несколькими столетиями, когда существовали иная система мер и весов, иные реалии, а слова и термины, знакомые нам по современному языку, часто имели иное содержание. Зачастую это приводит к модернизации источника в переводе, что крайне нежелательно.

Не менее опасна при переводе классического наследия другая крайность: архаизация текста. Переводчик, следующий за буквой оригинала, часто неоправданно «удревняет» источник. Возникают тяжелые обороты, чуждые как языку оригинала, так и современному русскому языку, устарелые конструкции.

Основой данного ниже перевода глав «Путешествия», касающихся Средней Азии, является принцип адекватности. Переводчик старался при возможно более полном сохранении структуры арабского текста отойти от «словарного» перевода, учитывая всю сложность малого контекста — предложения и ситуации, и общего контекста «Путешествия» как законченной стилистической структуры.

В «Путешествии» мы, безусловно, имеем дело с личной манерой рассказчика, в которой отразился весьма показательный и плодотворный для развития арабской прозы процесс создания «народной литературы», формировавшейся в ту эпоху.

Предлагаемый перевод выполнен по парижскому изданию арабского текста «Путешествия» Ибн Баттуты, сличенному с другими соответствующими публикациями.

Через десять дней после отъезда из Сара [12] Ас-Сара — так Ибн Баттута называет столицу Золотой Орды г. Сарай. Были два города, носившие это имя: Сарай-Бату, старая столица Золотой Орды, названная по имени хана Батыя (1227–1255), и Сарай-Берке, основанный братом Батыя Берке-ханом (1257–1287), куда была перенесена столица при Узбек-хане (1312–1340), очевидно еще до прибытия туда Ибн Баттуты. В исторической литературе эти города известны как Старый и Новый Сарай. Развалины Сарай-Берке (Нового Сарая) находятся вблизи нынешнего поселка Ленинск, Волгоградской области. Этот город был разрушен Тимуром в 1395 г. См. [135; 137; 130]. мы прибыли в город Сараджук [13] Сараджук или Сараджик («Сарайчик») — Малый Сарай. Развалины этого средневекового города находятся в 1,5 км от современного поселка Сарайчика (в 58 км от г. Гурьева Каз. ССР). В XV–XVI вв. это был важный торговый центр, куда приезжали иностранные и русские купцы, которые вели торговлю с народами Средней Азии. См. [130, 88]. , джук значит «маленький». Они таким образом хотели выразить, что это Сара Малый. Город этот расположен на берегу полноводной, крупной реки, называемой Улусу [14] Улусу — р. Урал , значение чего «великая вода». Через нее переброшен мост из лодок [15] Судя по описанию, это понтонный мост, но по стилистическим соображениям мы не употребляем этого слова. В Багдаде, например, было два больших понтонных моста — «Верхний» и «Нижний» (см. [165, 77]). Одно из лучших и самых подробных описаний у Йакуби [54, 333–354]. , такой же, как в Багдаде. В этом городе наше путешествие на лошадях, тянувших арбы, закончилось. Там мы продали их по четыре динара денег [16] Арбаату дананир дарахим . В. Г. Тизенгаузен переводит это сочетание «4 серебряных динара» (см. [74, 308] однако возникают следующие соображения: вряд ли даже в разговорном языке может быть допущено употребление существительного дарахим в значении прилагательного «серебряный», тем более что по происхождению дирхем — слово не арабское, а заимствование из греческого языка ( драхма ). Зато во множественном числе дарахим получило широко распространенное обобщенное значение «деньги», употребляясь именно в арабском разговорном языке и в марокканском диалекте в первую очередь, входя в состав пословиц и поговорок ( ад-дарахим — марахим — «деньги — лекарство от всех бед»). Здесь, как и во всех прочих многочисленных случаях его употребления, это выражение означает «четыре динара денег» или «четыре динара деньгами». Это утверждение подкрепляется тем фактом, что далее у Ибн Баттуты не раз встречаются слова миату динар дарахим («сто динаров деньгами»), где слово динар стоит в ед. ч., а слово дирхем во мн. ч. Отсутствие согласования в арабском языке в подобных случаях совершенно невозможно, тем более что слово динар — мужского рода. , за лошадь и меньше этого, ввиду их слабости и дешевизны в этом городе, и наняли верблюдов, чтобы тянуть арбы. В этом городе находится завия [17] Завии были широко распространены в XIV в. в Средней Азии и Хорасане. Судя по описаниям источников, завия представляла собой и дервишскую «обитель», и странноприимный дом, где бесплатно кормили проезжих, в особенности возвращавшихся из паломничества. Большая часть завий находилась там, где были мазары (т. е. места поклонения) — гробницы местных «святых». праведного старца из тюрков, которого называют ата , что значит «отец». Он угостил нас в завии и благословил. Принимал нас также кади этого города, имени которого я уже не помню.