Елена Кучерявая - Вася

Но через три года, все изменилось, потому что сокол умер. Я просто вернулась домой из школы и застала маму в слезах, она, молча, кивнула на огромную обувную коробку из-под сапог. В этой коробке лежала мертвая птица. Мое сердце сжалось, и перед глазами возникла картина, как мама разгуливает по квартире в своей любимой розовой пижаме с Фомкой под мышкой. Раньше это выглядело так забавно, а сейчас оказалось очень больно. Я подошла к маме и крепко обняла ее за шею.

– Ты помнишь, как он сбежал? – всхлипывая, прошептала она, – мы тогда тоже плакали с тобой.

Я кивнула, размазывая горячие слезы по щекам.

Однажды вернувшись из сада, мы очень удивились, что Фомка не выбежал нас встречать.

– Фома! – позвала мама.

В ответ тишина. В поисках сокола мы прочесали всю квартиру, но напрасно. Даже его любимое гнездо пустовало.

– Ой! – мама вскрикнула от ужаса, указывая на окно. В одном месте, оконная сетка была аккуратно оторвана. Не сговариваясь, мы выскочили на улицу и как ошалелые, под недоуменные взгляды дворника дяди Вити, забегали по двору.

– Птицу свою потеряли? – наконец пробасил он.

– Да! – выкрикнули мы с мамой в один голос.

– Видел я его с утра, ковылял в ту сторону.

И дядя Витя ткнул метлой в неопределенном направлении.

С криками: «Фома! Фомочка!» мы еще битый час метались по окрестностям, но все было напрасно, и мы вернулись домой.

В воскресенье, бабуля, пришла с дежурства из больницы и бодро закричала с порога.

– Собирайтесь! Думаю, Фомка нашелся.

Мы с мамой встрепенулись и выскочили в коридор, с немым вопросом уставившись на бабушку.

– Ну, мама! Не томи! Где он? – простонала моя мама.

– Да не знаю, он или нет. Только наша медсестра Света вчера рассказала, что ее муж неделю назад во дворе нашел птицу с перебитым крылом, подобрал и приютил у них на даче.

– В общем, я думаю – это наш Фомка, с курицами у них живет, – деловито сообщила бабушка.

– Давайте, собирайтесь живо. Что замерли? – скомандовала она.

– А дача – это далека? – спросила я, натягивая кепку.

– Не знаю,– отмахнулась от меня бабуля. – Где-то у парка. Адрес я записала. Да, какая разница, нас уже машина скорой помощи ждет, я договорилась, нас свозят.

Вот так Фомка вернулся домой и прожил у нас еще два долгих года.

Эту историю от начала до конца я поведала молодому человеку в красной бейсболке, который назвал меня морем. Все время моего повествования он ошарашено грыз морковь и таращился то на меня, то на реку.

– Тебя Василиса зовут? – спросил он, после того, как я замолкла.

– Ага, – кивнула я в ответ. – А тебя?

– Ну, мы же знакомились, на катамаране,– он укоризненно покачал головой. – Алекс я.

– Вспомнила! – радостно закивала я. – Я еще подумала, что имя странное.

– Кто бы говорил, – Алексей смешно поджал губы. – Вася – это прямо очень обычно.

– Васей меня мама зовет, а так-то я Василиса по паспорту. Барахвостова.

– А я Алексей по паспорту,– молодой человек прямо давился смехом.

– Почему тогда Алекс?– не обращая внимания на его смех, спросила я.

– Так меня друзья прозвали, – подмигнул он, выпуская хохот наружу.

– Прости, просто Василиса Барахвостова – это очень забавно.

– Ясно, – мы надолго замолчали, разглядывая темную воду реки.

– Пойдем к костру? – позвала я.

– Любишь петь под гитару? – спросил парень.

– Не знаю,– честно призналась я.

Следующий день нашего насыщенного сплава был посвящен игре в пейнтбол. Я терпеть не могла подобные развлечения и предпочла остаться на берегу Чусовой с книгой. С головой погрузившись в историю жен декабристов, я вздрогнула от бодрого приветствия над самым ухом.

– Привет, Василиса Барохвостова! Ты, идешь играть?

Я с неохотой оторвалась от книги и сквозь солнце уставилась на Алекса.

– Нет! Терпеть не могу пейнтбол, – отчеканила я.

– А ты вообще играла? – задал Леша резонный вопрос.

– Нет,– честно призналась я.

– Понятно! Так я и думал, – он взъерошил мокрые волосы. – Я тебя приглашаю в команду, там парами играют, – уточнил парень.

Я в размышление разглядывала собственные ободранные ноги. Леша проследил за моим взглядом и пожал плечами.

– Кто идет в горы в шортах? – резонно заметил он.

– Это тут не причем, – я легко поднялась с пледа. – Пожалуй, я приму твое приглашение. Книгу и дома успею дочитать.

– Тоже так думаю,– радостно рассмеялся он.

Пока я переодевалась в форму для игры, Алекс задал мне миллион вопросов. Так, что я едва успевала отвечать.

– Откуда ты? Почему приехала одна на сплав? Ты, правда, любишь море? А какие моря ты видела? Какое море понравилось тебе больше всего?

Я опустила забрало на шлеме и навела на Алекса винтовку с краской.

– Больше всего мне понравилось Тирренское море в Италии, – ответила я на его последний вопрос.

Алекс присвистнул то ли от удивления, то ли от радости, я не успела разобраться, так как мы спешили на игру.

– Расскажешь, мне о нем?

– О ком? – смутилась я, перебирая в голове все его вопросы.

– О море! – прокричал он уже из-за ствола березы. – Тирренском!

– Ладно, – прокричала я в ответ.

И в ту же секунду шарик с красной краской угодил мне прямо в лоб. От неожиданности я присела на пень, а потом прицелилась и начала отбиваться. Игра продолжалась почти час, и наша команда вышла победителем. Смеющиеся и взмокшие, мы громко поздравляли друг друга и делились впечатлениями.

– Это очень, очень классно! Просто невозможно классно! – прокричала я Алексу.

– Нет, правда, спасибо тебе! Ничего подобного я не испытывала.

– Да ты оказывается хладнокровная охотница,– подмигнул мне Алекс.

– Никогда бы не подумала,– рассмеялась я.

– А вообще, я ужасно хочу есть. Сейчас ведь время обеда.

Я кивнула в сторону походной кухни.

Быстро скинув с себя снаряжение, мы побежали к реке, чтобы искупаться. Обычно я по полчаса привыкаю к воде, прежде чем зайти в любой водоем. Мне везде холодно. Сначала я осторожно мочу ступни, потом захожу по щиколотку, дальше продвигаюсь в воду примерно до бедер, начинаю мочить руки… Ну короче, надо обладать долей определенного терпения, чтобы купаться вместе со мной. Причем я ненавижу, когда начинают брызгать воду мне на голову и особенно в глаза.

И вот я как обычно начинаю проделывать эти свои ритуалы, под кодовым словом купание. Краем глаза я наблюдаю, с каким недоумением Алекс смотрит на все эти приготовления. И вдруг мне становится по – настоящему смешно, хохот располагается где- то внутри меня, в области живота, самого чувствительного для воды места. И я с разбегу бросаюсь в реку, уходя с головой под воду. Холодная вода окутывает меня со всех сторон, затекает в уши, колет холодными иглами все тело и я испытываю необыкновенный кайф. Я чувствую себя смелой и сильной, словно это не речная гладь, разливается вокруг меня, а весь мир.