Владимир Полозов - Ногинск – Богородск. 100 историй

Фабрика Фёдора Елагина занимала обширную территорию за кладбищем. Микрорайон перед проходной назывался «Старобогородский двор». Рядом Елагины построили целый квартал домов для рабочих своей фабрики. Фабричный четырёхэтажный корпус с многочисленными пристройками удалён вглубь от улицы Рабочей, так как река Клязьма поворачивает здесь на север. В центре двора – высокая фабричная труба с «архитектурными излишествами», построенная в 1882 г. – знаменует переход от ручного ткачества к машинному.

Предприятие Анисима Елагина сыновей выросло с западной стороны Тихвинской церкви. Это два корпуса, соединённые пристройкой. Правый двухэтажный корпус был административным. Левый трёхэтажный украшала башенка с часами. Во дворе на берегу Клязьмы трёхэтажное здание бывшей казармы. Вблизи старой ручной фабрики фирма «Анисима Елагина сыновья» в 1883 году выстроила самоткацкую фабрику и к середине 1884 года ручное ткачество было совсем прекращено. Вырабатывались шерстяные и полушерстяные материи, здесь же производилось крашение их и отбеливание. Основа использовалась частью бумажная, частью шерстяная, а уток всегда – шерстяной. Всем производством заведовали сыновья владельца с подмастерьями из простых рабочих. Фабрика работала только днем. На ручной фабрике ткачи сами распределяли рабочий день, а на механической – по свистку паровой машины. На фабрике имелись свои правила. Опоздавшие свыше 10 минут подвергались штрафу от 10 до 20 коп. От рабочих требовалось: « На стенах корпуса не чертить никакими вещами, не вбивать гвоздей и не пачкать руками. По окончании работы выходить из корпуса чинно, без всякого шума и не тесниться в дверях фабрики ». Запрещалось «появляться в пьяном виде и произносить бранные слова». За порчу каких-либо вещей (оконных рам, ведер, замков и т. п.) взыскивалась с виновных двойная их стоимость. На фабрике имелось жилье для пришлых рабочих. В общей спальне размещалось до 30 чел., было несколько комнат для семейных, каждая из которых была рассчитана на семью из 5 чел.

Елагинские ткани славились и в России, и за рубежом за хорошее качество и умеренные цены полушерстяных тканей. Обе компании неоднократно получали призы на различных выставках. После революции, фабрики обеих елагинских компаний образовали корпуса Ново-Ногинской фабрики.

В несохранившемся доме рядом с фабрикой Анисима Елагина жил уездный предводитель дворянства Александр Дмитриевич Самарин с супругой – Верой Саввичной Мамонтовой, запечатленной в 12-летнем возрасте Валентином Серовом на картине «Девочка с персиками».

Далее видны два здания за чугунной оградой. В том, что дальше от перекрёстка, по адресу Рабочая 8, размещалась женская прогимназия, попечительницей которой была Вера Саввична. После того, как прогимназия стала гимназией и заняла новое здание на Дворянской, здесь разместили начальное женское училище.

А на противоположной стороне улицы были владения семьи Куприяновых – выходцев из деревни Молзино Богородского уезда. Когда-то крепостные, потом государственные крестьяне – с конца XVIII века купцы, преуспевшие в шелкоткацком деле. Григорий Дмитриевич Куприянов переехал из Молзино в Богородск, где купил половину квартала между Нижней и Средней улицами с приземистым двухэтажным домом и множеством построек: корпусом ткацких ручных станков и бывшим дворянским домом, где в первом этаже устроили склад, а во втором – летом жили ближайшие родственники, сёстры и дочери.

Григорий Дмитриевич был женат на Агафье Ананьевне Мироновой, братьям которой принадлежали небольшие шерстяные фабрики в Бунькове. Позднее, при нём был выстроен, совместно с Мироновыми, трёхэтажный механический корпус в Богородске на своей территории. Григорий Дмитриевич стал первым ктитором Тихвинской церкви – старостой с повышенными финансовыми полномочиями и ответственностью. Когда в 1875 г. он умер, ткацкое дело возглавил 25-летний старший сын Сергей Григорьевич. Но он не был коммерсантом. Славянофил по убеждениям, Сергей Григорьевич считал, что крестьянин, оторвавшись от родной земли и поселившись в фабричной казарме, морально деградирует. А потому всячески поддерживал крестьян своей деревни, умышленно сохраняя для них ручные малопроизводительные станки и устаревшую технологию отделки тканей, что явилось одной из причин вытеснения его из дела компаньонами Мироновыми и последующего разорения.

Сергей Григорьевич был женат на Надежде Анисимовне Елагиной, энергичной, общительной и очень распорядительной, не терявшейся в самых трудных обстоятельствах. У них было восемь сыновей и три дочери. После разорения в 1901 году, семья жила не небольшой доход. Приходилось экономить. Надежда Анисимовна сама обшивала детей. Мальчики носили одежду друг за другом. Дети никогда не получали ни конфет, ни колбасы. Утром полагался белый хлеб с яйцом от домашних кур и кусок сахара для чая. Окорок и сыр ели лишь на пасхальное разговление. Летом в рационе были говядина и куры. Однако, в семье держали гувернантку, рижскую немку, чтобы дать детям начальное образование и научить языку. Средства к жизни давал небольшой кирпичный заводик в Кучине, которым управлял средний сын, Иван Сергеевич.

Сергей Григорьевич унаследовал от своего отца ещё и должность ктитора. Он ревностно исполнял свои обязанности, попадая порой в затруднительное материальное положение. Помимо этого – заботился о школах, хлопотал о строительстве женской гимназии и реального училища. Добился разрешения открыть в собственном доме магазин потребкооперации на пользу прихожан и рабочих. Для нищих, к окну кухни с улицы вешали ящик, куда складывали продукты, оставшиеся от обеда. Так как собственных денег после разорения у него практически не было, приходилось уговаривать людей денежных. В частности, щедро давал на строительство учебных заведений и многих общегородских мероприятий Арсений Иванович Морозов, владелец Глуховской мануфактуры.

Куприяновское владение в Богородске занимало по площади квадрат со стороной в полквартала. В одном углу был дом, ближе к другому, по диагонали, механическая фабрика. Одну сторону квадрата занимали примыкавшие к дому сараи и другие хозяйственные постройки. Противоположную сторону – деревянный на каменном фундаменте корпус ручных станков с рабочими местами для молзинских крестьян – там вырабатывали бархат для Москвы и платки для Украины. Зимами крестьяне приезжали работать наездами на несколько дней и ночевали на собственной подстилке рядом со станком. Заводская половина была отделена от жилой заборчиком, а в центре всего был сад. Сохранились здания, выходившие на красную линию Нижней улицы. Обращает на себя внимание дом (№47) на углу с многослойным резным карнизом и затейливыми наличниками, с птицами на углах и служебными постройками во дворе дома. Даже утратив часть резных украшений, он остаётся одним из самых красивых исторических домов в городе. Построен для Сергей Григорьевича по проекту архитектора Васильева. Далее, за садом, оштукатуренное и облицованное сайдингом протяженное двухэтажное здание (№51) корпуса ручных станков. В двухэтажном каменном доме №51a жила семья Сергея Григорьевича до постройки дома №47. За ним -полукаменный дом №53 Григория Дмитриевича.