Елена Шевченко - Опять ты про свою Грецию!

– Вова, где тут бич?

Это были наши! Зря Стелиос говорил, что мы первые русские в их древнем поселении. По-русски с нами любил поболтать молодой болгарин из пиццерии. У Стелиоса в апельсиновых рощах трудились белорусы. Все они были милыми хорошими людьми.

В Афинах русские, точнее бывшие русские, волею судеб оказавшиеся гражданами Греции, вели себя агрессивнее. Они высматривали русских у подножия акрополя и предлагали свои услуги гидов, отвязаться от них было непросто, они долго убеждали, что без них нам в Афинах никак не выжить и ничего не понять. От этих гидов еще можно отвязаться. На островах любители русской речи ведут себя еще агрессивнее.

Как-то раз я заблудилась в Ираклионе (большой город по греческим меркам). И зачем я сама себе сказала «Черт возьми!»? Тут же он и появился, он сразу предложил помочь мне и даже завести в хорошее кафе. Он прекрасно говорил по-русски, как вы понимаете, он был понтийским греком, то есть почти русским, и знал Ираклион как свои пять пальцев. И действительно, скоро мы оказались у венецианского фонтана, где я уже могла ориентироваться. Но мой случайный спутник не собирался меня отпускать. И потащил меня в кафе у фонтана. Там, по его словам, была лучшая кухня, какую вообще можно представить в Ираклионе в частности и на Крите вообще. Хозяин с грязноватыми руками и не очень чистыми скатертями принял меня радушно. Даже новую скатерть постелил. Сам себе удивился. И обменявшись взглядами с моим провожатым, подал мне меню на русском языке. Набор оказался из придорожной закусочной – пита-гирос, сувлаки вчерашнего дня (судя по виду), бургер, пиво. И лимонад. Ну что еще надо уставшему путнику?

– А стакан вина?

Хозяин захлопал глазами, показывая на холодильник с пивом.

– А рыба?

– Сегодня нет, – вывернулся он из положения, с подозрением поглядывая на моего сопровождающего. Кажется, его осенила мысль, что он совершенно зря постелил свежую скатерть в своем абсолютно пустом заведении. Я поблагодарила и оставила его в недоумении: ну чем мне фаст-фуд не понравился. Но моего спутника такой расклад не устроил. Он пошел со мной, объясняя, что я права и мы можем зайти в другое кафе, там мне точно понравится.

– Да не хочу я есть!

– Тогда с тебя двадцать евро, – дружелюбно сообщил он мне, – Я же на тебя время потратил, водил, гулял, а ты не захотела есть.

– Двадцать евро за что?!

– За мои услуги, – улыбнулся он золотым зубом.

– Отвяжись, – сказала я строго, хотя и с сомнением, ибо на улице не было никого, что делать – сиеста.

Мне было неуютно и даже страшно. Но при торге он легко согласился на два евро, с тем и оставил меня, вернувшись к крепости, чтобы разыскать там очередных простаков из русскоговорящих праздношатающихся туристов. Мне хочется верить, что эти добрые греки вовсе и не греки, а так – проходимцы. И все они появились Бог знает откуда, чтобы выдать себя за греков, тем более, что туристов хватит на каждого мошенника. Но надо сказать, что они промышляют своим мелким бизнесом только в городах, где и так много негодяев, сбежавших сюда из Албании или еще откуда. И потому в городе лучше держать ухо востро, благо, больших городов в Греции не так и много. А туристам, забредшим на осмотр крепости или акрополя, надо быть осмотрительным – и не заговаривать с незнакомцами, решившими им помочь. Русские в магазинах немного хитрят, впрочем, как и греки. Две ловкие тетки в магазинчике Спарты предложили нам на чистом русском купить настоящую фету экологической фермы и оливки «от дедушки мужа», а не те, что стоят на прилавке. Цена была чуть выше, мы махнули рукой и согласились. Но тут у них совершенно неожиданно сломалась касса. И рассчитаться можно было только наличными. Наверное, здесь какая-то хитрость, но фета оказалась недурна.

Не знаю, как я осталась жива, осмотрев все, что можно увидеть в Афинах. Зачем об этом писать, когда все это сто раз описано. Я не первый и не последний очарованный странник, прибывший сюда «Чтоб мрамор сахарный толочь, Влезает белкой на Акрополь»…

Но все осмысление было далеко впереди, а пока… Пока мне хотелось только упасть на кровать в отеле на пешеходной улице Зенона, где нам на эту ночь предоставили очень дешевый номер с окнами во двор, а не на веселую улицу.

Утром самолет из аэропорта Венизелоса увез меня в Москву. Где только что Ельцин вышел на второй тур в выборах. И все было хорошо. Только в Москве я никак не могла справиться с вкусовыми ощущениями – помидоры, персики и виноград были совершенной дрянью, которую и проглотить нельзя, невозможно, никак не получается.

Самое трудное по возвращении из прекрасной Эллады – привыкнуть к вкусу невкусной обычной еды, принять ее, забыть аромат и сладость той жизни. Этого не будет целый год или не будет никогда. Но я знала, что вернусь в Грецию. Потому что влюбилась. Навсегда.

Прошло много-много лет, я рискнула поехать в Грецию вновь. Но не хотелось туда, где было так хорошо. Не хотелось рушить сладкие воспоминания. И тогда было решено, что это будет другое путешествие, все сотканное из средневековья, рыцарей, паладинов и их прекрасных дам. И это Родос, откуда были изгнаны госпитальеры, ставшие затем мальтийским орденом (чьим магистром один кроткий год был российский император). Словом, Родос.

В тот год я еще не была смелой, потому жилье было найдено через букингком. Красненькая микромашинка, взятая в аренду, привезла меня из аэропорта Родос в деревню Стегна. Дорога была бесконечно страшной – то справа обрыв, то слева скала нависает.

И вот, наконец, дорога к морю под углом сорок пять градусов. Внизу амфитеатром раскинулась Стегна. Мне было страшно не только резкого спуска. Нет, нет, я боялась совершенно другого. Я прожужжала все уши своим друзьям о необыкновенных греках, об их дружелюбии и веселости. А вдруг я просто придумала все это? Или мне повезло с греками на Крите? Или я выдаю за действительность желаемое? И сейчас я столкнусь с совершенно другим миром? Это будет отстраненность владельцев апартаментов, которые никогда не станут мне друзьями на эти две недели? И все же, запарковав машинку под гранатовым деревом, мы пошли к нашему домику.

Нас встретила веселая и уже подвыпившая женщина. Сразу, еще до того, как показать номер, предложила дернуть ракии. Я восхитилась ее садом, она тут же собрала мне букет из лилий и еще каких-то цветов. С этим я и шагнула в номер, где мне предстояло провести две недели. Но не успела я освоиться, как ворвалась хозяйка. Она схватила меня за руку и повела показать самую короткую дорожку на пляж. Дорожка была выстлана свежим ковролином, прямо по земле.

Словом, я была очарована. И согласилась на все условия проживания. Но попытка заплатить аванс не удалась.