Елена Шевченко - Опять ты про свою Грецию!

Название – это не только заголовок, это эпиграф. Так на мои рассказы о Греции реагируют близкие, возводя глаза к небу, но я все одно – возвращаюсь к своим греческим наблюдениям и приключениям. И вновь еду в Грецию за новой порцией Эллады. И каждый раз Греция для меня открытие, не такая, как в прошлый или позапрошлый раз. И только оливы все такие же, как и дружелюбные греки, которым, как попрекают меня близкие, многое прощаю. Они правы. Прощаю, потому что они – греки.

В книжке нет подробных маршрутов, полезных советов, нет даже точной хронологии, – это разрозненные впечатления от моих поездок в Грецию за двадцать лет. Можно было, конечно, придумать романтическую историю любви к юноше, играющему на свирели, редкие встречи, поиски друг друга (Греция располагает к таким фантазиям, а автор писал телесериалы), но я не стала делать и этого. И все же книжка о любви – о моем постижении Греции. Книжку можно читать с любой страницы и в любой последовательности, можно (и даже нужно) не соглашаться с автором. Ведь это моя история любви, которая длится уже четверть века.

А вот и эпиграф. Само собой из греческой поэзии. Сеферис – создатель новых канонов, которым восхищался Генри Миллер, и лауреат Нобелевской премии (это мой ответ тем, кто заносчиво бубнит, что греки ничего не создали в новое время). И, наконец, это одно из самых точных описаний состояния перед путешествием в Элладу.

Еще чуть-чуть,

и мы увидим, как цветут

миндальные деревья,

и как сияет мрамор

под солнцем окрыленным,

увидим море

и бег кудрявых волн услышим.

Еще чуть-чуть, мой друг, чуть-чуть

давай взлетим чуть-чуть повыше.

/Здесь и далее, если специально не оговорено, стихотворения Й. Сефериса/

Мои заметки, накопившиеся за двадцать лет, ни в коем случае не претендуют на путеводитель или художественное произведение, хотя доля вымысла здесь, конечно, есть – все мы чуть-чуть приукрашиваем свои приключения. Это даже не классические записки путешественника. Это моя Греция.

– Ну и зачем тебе турфирма, – говорили мне знакомые американцы в московском офисе. – Это же Греция. Там все ясно. Сама справишься, дешевле обойдется.

Они проводили там каждое лето. Дешевле, чем юг Франции или Италия.

– Но только острова и только острова.

Они давали мне советы, как и куда. Словом, сошлись на Крите.

– Только юг острова!

– На севере волны.

– И не в город.

Я не успевала запоминать. И как-то все само собой получилось, что я еду в Агиа Галини, к Дафне, названия отеля которой никто не помнил, как и ее фамилию. Зато мне дали отличную схему на листочке из блокнота. Море, Бас Стоп, Отель.

Получив визу (за взятку в 50 долларов) и купив билеты на «Внуковские авиалинии», я с рюкзаком и дочерью-подростком, вышла в аэропорту Венизелоса в Афинах.

Правда, меня не хотели впускать в Грецию. Что-то смущало пограничников. Все русские шли организованной группой с туроператором во главе. А мы сами по себе. Нас проводили в какой-то кабинет и стали беседовать.

– Зачем приехали?

– Отдыхать?

– Где вы остановитесь?

– На Крите. Вот здесь, – я достала свою схему на листочке – море, остановка, отель. Это было все, что я могла им сообщить. Греки робко спросили, знаю ли я телефон отеля. Я простодушно сказала, что нет. Они как-то удивились, спросили, какие у меня еще есть документы, кроме паспорта. Все, что я нашла, были мои визитные карточки. Это повергло их еще в больший шок. И они позвали старшего.

Дочь уже начала всхлипывать, что нас никогда, никогда не пустят. Наши соотечественники уже давно покинули аэропорт. (Позже она скажет, что я авантюристка – поехать с ребенком 12 лет бог знает куда, просто так, как-то разберемся).

Все наши в те девяностые годы летели в Турцию или Египет. Организованно и культурно, в отель от трех до пяти звезд, кому что позволяли финансы. А вот так, просто и запросто, было чем-то невозможным и диким. В моем детстве так и говорили – отдыхать дикарем. Но мне хотелось именно в Грецию. Чтобы увидеть все картинки из учебника истории 5 класса, полюбоваться греческими пейзажами, что пленяли воображения в фильмах. А потом рвануть в Италию. Зачем мне Турция? Не нужен мне этот берег турецкий, где так уютно моим соотечественникам, потом как все у них инклюзив.

– Зачем вы прибыли? – спросил старший. Этот вопрос мне уже задавали. Наверное, я не убедила греков.

– Отдыхать. Вот здесь, – я опять показала свой листочек, чем ввела его в полное смущение. Но он оказался смышленым.

– А у вас есть обратные билеты?

Это запросто. Я предъявила. И тут он смущенно спросил:

– На что мадам будет жить?

Я достала кошелек и вынула все свои новехонькие доллары. Тогда как раз появились доллары нового образца, само собой, зарплату выдавали этими глянцевыми купюрами. Он таких еще не видел, они только-только появились в России (с ними я потом намаялась, но это отдельная история). И все же он нас пропустил.

И вот мы вышли на площадь аэропорта. Мы в Греции. Автобус отвез нас в Пирей, где мы должны были сесть на паром до Ретимно. И нам все удалось, у меня же была отличная американская инструкция.

Но кто бы знал, что есть такой фактор, как капризная девочка двенадцати лет. Это она сейчас говорит, что я абсолютный авантюрист – самой по себе рвануть, не зная толком куда, да еще и с ребенком двенадцати лет. А тогда девочка радостно грызла фисташки, что я купила у кого-то нищего в аэропорту.

Тем не менее мы удачно сели на огромный паром, плывущий в Ретимно. И тут выяснилось, что инструкция моих американских консультантов не работает для путешествия с капризным ребенком. Мы оказались в огромном пульмановском зале с креслами, с баром за спиной, балконом вокруг, а нам предстояла ночь. Дочь заскулила, как мы будем спать сидя, и я пошла к начальнику, кого нашла, он отвел меня к другому начальнику. Мое требование было просто:

– Нам бы с кроваткой.

Мне предложили доплатить двадцать долларов за каждый билет (это против билетов по восемь). И мы переехали в замечательный четырехместный номер на нижней палубе без окон. Ребенок еще больше заскулил, как тут жить, если окон нет. Я опять побежала к уже известному мне человеку в форме. Он совсем не знал немецкого языка, как и я его вольного английского. Но мы как-то объяснились. Я поняла, что поездка обойдется мне в восемьдесят долларов. Ну что делать? Как говорится, вы же отдыхать приехали, хотя мы все еще ни фига не доехали. Тут случилось невозможное: пришел стюард в белых перчатках и форме, взял наши два рюкзачка и повел нас по бесконечным трапам на самую верхнюю палубу. Это была шикарная каюта – с окнами, телевизором (все на греческом), холодильником (где стояла одинокая кока-кола), телефоном, откуда мы даже позвонили в Москву (никогда я еще не звонила с борта корабля).