Реджинальд Купер - Как я охотился и охотились за мной в Бельгийском Конго. Часть II

«Хозяин, мне холодно и больно», – сказал один и закрыл лицо руками.

«Вы видели сегодня тушу мула?» – спросил я.

«Да, – ответил другой, по имени Момбваса – большие птицы едят его, и теперь его кости будут белыми».

Позже я узнал, что эти парни пытались снять кусок веревки с головы мула, в то время как стервятники отрывали куски мяса от его туши.

Естественно, грифы возмутились вторжением негров и напали на них. К счастью, в то время стервятники еще не собрались в большом количестве, иначе дело для носильщиков закончилось бы плохо.

К полудню большое количество этих птиц зависло над мулом, который лежал внизу в болоте, примерно в трех милях от нашего лагеря. В тот день мои негры подверглись приступам лихорадки и жалобно стонали. Некоторые из них заявили, что вот-вот умрут, но я посоветовал им хорошенько подумать, прежде чем принять окончательное решение. Даже вид еды вызывал у них отвращение – одно это было достаточным доказательством того, что с ними что-то не так.

Около полудня и мне пришлось лечь спать с резким приступом лихорадки. Я попробовал настойку от лихорадки доктора Варбурга и получил от нее значительное облегчение. Большинство других лекарств, кроме хинина, не рекомендуются, так как при их изготовлении в основном используется опиум; но я убежден, что настойка доктора Варбурга является превосходным противоядием от лихорадки и многих других болезней, которые можно встретить вдоль Нила и в других экваториальных странах.

Между прочим, говоря о лихорадке и ее лечении, многие люди считают полезным ежедневно принимать пять, или около того, гран хинина еще до того, как проявятся какие-либо симптомы лихорадки. Хинин – прекрасное средство, и все, кто жил в странах, где есть риск заболеть лихорадкой, повсеместно признают его лучшим и самым безопасным средством для лечения болезни; но им никогда не следует злоупотреблять, так как при неосторожном употреблении он часто вреден для здоровья, вызывая головокружение, глухоту и расшатывание зубов.

Каким бы неприятным ни был хинин на вкус, я считаю разумным раскусить капсулу, покрытую сахаром, или таблетку любого лекарства, прежде чем проглотить. Можно привести несколько примеров из Африки и других мест, когда люди без пользы использовали таблетки по той простой причине, что сахарное покрытие был слишком толстое и не растворилось вовремя, чтобы открылось активное лекарство внутри. Давая эту рекомендацию, я не хочу создать предубеждение против препаратов, которые изготавливаются в виде капсул или таблеток, это далеко не так. Аптечки, которые мне поставила фирма «Берроуз Велком», были бесценны и стояли по важности рядом с ружьями и боеприпасами, без которых человек не выжил бы. На мой взгляд, нет ничего лучше для путешественников, чем продукция этой фирмы, лекарства которой неоднократно подвергались суровым испытаниям в этом путешествии, пожарам и наводнениям, но всегда оставались в идеальном состоянии, ибо я хранил их в оригинальном стальном корпусе, поставляемом фирмой.

***

Палатка с моей кроватью была поставлена тотчас по прибытии в лагерь. Моника и Матаканга попросили разрешения пойти за едой для парней в деревню, которую один из них заметил с вершины дерева примерно в двух милях от нас. Так как я был слишком болен, чтобы передвигаться самостоятельно, а в лагере не было еды, мне пришлось отпустить полдюжины боев, чтобы добыть достаточно продуктов для остальной группы. По возвращении все они были в большом возбуждении, так как шинзи сказали, что накануне через деревню в южном направлении прошел белый человек. Из его описания я понял, что это был П., который, несомненно, к тому времени уже пришел на встречу со мной, и, таким образом, мы разминулись.

Не рекомендуется отпускать носильщиков далеко от лагеря, если только вы не можете быть с ними, ибо их малейшее своеволие может создать проблемы с туземцами. Например, в каждой деревне есть обособленные аванпосты, которые прячутся в траве и рыщут вокруг со своими копьями и стрелами, якобы для охоты на дичь, а на самом деле наблюдая за передвижениями окрестных племен, которых они постоянно боятся и опасаются, как бы те не совершили внезапную атаку. Эти аванпосты и разведчики, скорее всего, оттачивают свои навыки владения оружием на любых чужеземцах, которые могут неосторожно вторгнуться в их владения, и хотя носильщики находятся в относительной безопасности, пока их сопровождает белый человек с ружьем, рискованно позволять вашим людям уходить далеко от лагеря без присмотра.

В течение двух дней я лежал в лихорадке и думал о цивилизации и всех сопутствующих ей удобствах. Здесь я был один, и мне было не с кем поговорить, потому что от туземных собеседников мало толку. Утром третьего дня, хотя и чувствовал себя не очень хорошо, я снова был готов к дороге. Когда мы подъехали к хижинам деревни, все жители сгрудились вокруг нас. Деревенский староста, высокое жилистое существо с огромной копной волос, украшенной журавлиными перьями и красной глиной, голый, если не считать куска высохшей коры, служившей фартуком, вышел вперед, улыбаясь, и предложил показать мне, где другой белый человек разбивал лагерь несколько дней назад. Я знал, что у П. было с собой ружье 350-го калибра, и успел заметить, что у этого парня на шее были две пустые гильзы, а на вопрос, где он их достал, дикарь сообщил мне, что белый человек стрелял в животных.

«Да! у белого человека с такой же головой, как у тебя, – и он указал на мой тропический шлем, – была большая палка, и он держал ее вот так». Затем староста имитировал звук выстрела из ружья.

К этому времени мы отошли на некоторое расстояние от хижин и подошли к группе деревьев.

«Смотри сюда», – воскликнул он и указал на кучку пепла на земле. Рядом на ветке висела пара рогов антилопы. Мой интерес к действиям моего друга возбудил любопытство этого парня, и он несколько мгновений смотрел на меня своими большими карими налитыми кровью глазами. После короткого разговора с некоторыми из своих людей он хмыкнул, что означало, что он хочет, чтобы я выслушал.

«Другой белый человек – это твой отец?»

«Нет» – сказал я.

«Он твой друг?»

«Да!» – ответил я.

Они как будто были разочарованы услышанным, и староста снова завел оживленную беседу со своими людьми.

«Я вижу, у тебя также есть две огненные палки, но у нас их гораздо больше», – и он указал на одного парня на заднем плане, который держал старый мушкет с отполированным стволом и пучком травы, обернутым вокруг него.

«Ваши ружья не так хороши, как мои», – сказал я. При этом все громко засмеялись и покачали головами. Я подумал, что было бы неплохо произвести впечатление на этих людей. У моего повара был небольшой кусок доски, который он носил с собой, чтобы нарезать мясо при приготовлении фарша. Доска была размером примерно в десять на десять дюймов (25 х 25 см). Я прислонил ее к дереву на расстоянии примерно пятидесяти ярдов. Люди отступили, и дощечка, которая опиралась на ствол дерева, упала при выстреле с маленькой дыркой почти в центре. Люди громко расхваливали ружье и столпились вокруг дерева, чтобы посмотреть на пулевое отверстие. Ни одно их ружье не могло пробить доску такой толщины, и я сомневаюсь, что они были способны стрелять вообще, иначе они наверняка устроили бы мне демонстрацию мастерства своих стрелков в надежде превзойти мое оружие.