Д. Моложавская - Камчатка и не только

Нас несколько человек в капитанской рубке, я лежу в рубке на полке, которая на морском жаргоне называется шконка. Капитан слушает русский рок, на его футболке солист группы «Ленинград». Капитан брутальный, одноногий. Отстёгивает протез и жёстко шутит: «Пассажиры должны садиться на „измену“, когда команда спускает надувную лодку». Берётся за красный штурвал с изображением осьминога. Рассказывает про рецепт от морской болезни: «Стакан рома, и всё нормально». Выходим в океан, катер маленький, качает прилично. Капитан болтает только с мужиками, с женщинами общается коротко.

Звучит Rammstein, а я вспоминаю, как ходила на концерт этой группы.

Волны усиливаются. Тихий океан совсем не тихий. Он дышит. Спустя два часа осталась парочка «живых» туристов, все остальные синие и «кормят рыб». Я, как бывалый человек с плохим вестибулярным аппаратом, лежу и даже не пытаюсь встать, я знаю – надо лежать и не поднимать голову, иначе будет очень плохо. Капитан бурчит: «Наберут пехоту на флот! Раньше были корабли деревянные, так люди были железные». Цель нашего приключения – посмотреть косаток, но многие уже хотят на берег.

Капитан режет волну боком, чтобы качало поменьше. Чувствую, что и я, и корабль – просто песчинки на теле большого монстра, который дышит глубоко и беспокойно, главное, чтобы он не волновался. Наше судно подбрасывает то вверх, то вниз. Адреналин зашкаливает. Волна, ещё волна. Сердце то сжимается, то отпускает. Подходим к бухте Русская. Она залита солнцем, на камнях зевает и почёсывается морской лев. Его сородичи лениво переворачиваются рядом. Смотреть на это – одно бесконечное удовольствие. Но долго стоять нельзя, качка усиливается, из шестнадцати человек бодры только шестеро: три члена команды и три пассажира, остальные не в себе. Девушка Ира с синими волосами периодически кричит: «У меня иммунитет от качки, мой папа подводник!» Многие начинают завидовать. Касаток видели несколько раз. Большие дельфины, черные-белые. Косатки ходят группами, внутри которых, кстати говоря, довольно небанальная социальная организация и существует культ матери. Семья строится на верность матери, а не супружеству, самцы транзитных касаток практически всегда всю жизнь живут вместе с матерью. То, как они плывут, словами сложно описать. Зрелище настолько прекрасное, что ты каждую секунду пытаешься фотографировать.

Морское путешествие закончилось в Авачинской бухте, многие были рады увидеть сушу. Все улыбались, девушки держались за мужей, так как ослабли и их покачивало, даже когда вступили на землю. Мы фотографировались с капитаном и командой.

В этот день Александр, хозяин турбазы, рассказывал нам про жизнь камчадалов в 90-е годы, что не могло не впечатлить.

Рассказы про 90-е

Жителям Камчатки досталось. Тепла в домах не было, зимой жгли котлы на улице, чтобы постирать, помыться и согреться. Главная новость, которую местные ждали в СМИ, про танкер с топливом: задерживается или нет. Кто как мог, тот так и выживал: кто на корабле, кто на работе грелся. В эти годы начало процветать браконьерство. Приезжали из разных стран охотники – любители трофеев, отстреливали медведей. Жирные богатеи гонялись за экземплярами побольше, лицензию брали на одного животного, а убивали восемнадцать, чтобы отобрать самого крупного. Теперь медведь на Камчатке мелкий, самки рожают по три или четыре медвежонка. Раньше в потомстве было не более двух. Для того чтобы восстановились прежние размеры медведя, требуется 25 лет. Ещё что интересно: медведица рожает весной в полудрёме.

Браконьерство связано было и с рыбой, и с ресурсами. В 90-е годы свою «безвозмездную» помощь предложили японцы, а взамен попросили разрешения углубить Авачинскую бухту, чтобы «всего лишь» забрать песок. Наши учёные исследовали его, оказалось, что он содержит титан и обладает магнитными свойствами. Объяснять дальше не нужно, почему японцы планировали помочь якобы даром?

Японцы также безвозмездно хотели почистить реку, по которой сплавлялся лес. В реке много топляка, но такое дерево только набирает жёсткость и прочность за годы, проведённые под водой. Наши тоже от помощи отказались.

А сколько историй про рыбу! Браконьеры в те памятные 1990-е увозили весь улов в Японию. Остановить их было невозможно. В 2000 году принимается жёсткое решение – расстреливать суда, которые пересекали границу без разрешения. Только это остановило людей от грабежей. Хотя сложно обвинять людей, которые помогали и обслуживали браконьеров, этих «вынужденных» нарушителей – они спасали семьи от голода.

Сегодня должен состояться праздник желудка.

Начался он с похода на рынок. Закупались икрой в дорогу.

Мне доктор прописал есть рыбу и икру. Я решила, что тут я должна налопаться до отвала, накупила на два дня полкило икры. Кстати, а вы знали, что самая редкая икра – чавычи? За ней идут нерка, кижуч, кета и уже после – горбуша.

Первый продавец, улыбчивая и доброжелательная, предложила всё попробовать и мой уход восприняла спокойно. Другие дегустировать не разрешали, говоря: «Вот придёте в день отлёта, тогда и дадим». Я вернулась к весёлой женщине и купила то, что мне было нужно. Решила, буду есть икру с пирожками.

Дальше нас ждёт село с «пирожковым раем».

Пирожковый рай – это ад для фигуры, но здесь можно найти всё, например, конверт из теста в 20 сантиметров, а внутри полкило начинки. Купила от жадности четыре штуки, так что завтракать завтра со всеми точно не буду. «Пирожковый рай» появился в 90-е годы, когда люди мерзли в квартирах в Петропавловске-Камчатском и зарплаты задерживали по месяцам. Местечко называется Сокоч, одна из жительниц начала печь большие пироги и продавать их на дороге. Посёлок не примечательный, находится далеко от города, но его проезжают дальнобойщики, вот и стали останавливаться водители «на чай». Женщины – смекалистый народ – стали печь пироги с разными начинками. Чего тут только не увидишь: брусника, картошка, вишня, яблоки, мясо, курица, есть и экзотика. После посещения «рая» наша дорога лежит в посёлок Эссо, это 500 километров от Петропавловска-Камчатского. Меня всегда укачивает в транспорте, поэтому я стараюсь спать в машине.

Эссо – премилый уголок, здесь душевно, повсеместно встречаются необычные композиции-клумбы, созданные из разрезанных шин, возле местной гостиницы прямо на улице стоят диваны, везде ковры – уютно и по-домашнему. Магазины называются «Пятёрочка», ««Перекрёсток», «Дикси», но они не сетевые, а сельские и к гигантам не имеют отношения. Позабавило и название нашего жилища – «Алёна Тур».

А центром притяжения в посёлок Эссо является термальный бесплатный бассейн под открытом небом «Пожарный пруд». Местные в нём купаются после работы зимой и летом, а в выходные молодёжь назначает возле него свидания, распивает шампанское и пиво, тут же проводятся свадьбы. Дресс-код на все случаи один – купальный костюм.