Сергей Кудрявцев - Заумник в Царьграде

Выезжая в Париж, прошу не отказать разрешить вывезти следующие футуристические книги моего сочинения и издания 41°:

41Машинопись, АЗ. Дата не указана, в канцелярии Министерства документу присвоен № 1447.

Этот целый чемодан книжной продукции тифлисских заумников (точнее, всего 285 единиц) Зданевич должен был довезти до Парижа, где все эти издания были необходимы для саморекламы и пропаганды достижений тифлисской школы. Поэтому их придётся хранить ещё год – в романе книги упоминаются как лежащие на полу его комнаты в Константинополе 41 41 См.: Философия. С. 314. . Осенью следующего года Зданевич напишет оттуда Н. Гончаровой в Париж: «У меня ничего нет, кроме зубной щётки и чемодана, набитого моими книгами» 42 42 Письмо датируется приблизительно, исходя из его содержания. Архив ГТГ. Тексты писем из этого архива сообщил мне А.В. Крусанов. .

Герой романа «Философия» Ильязд садится в Батуме на пароход, отходящий в Турцию, октябрьской ночью 43 43 См.: Философия. С. 202. . Но в одном из вариантов первого письма Прайсу Зданевич пишет, что покинул Грузию позднее:

В ноябре двадцатого года я распродал часть своих вещей, купил пароходный билет четвёртого класса и вместе с возвращавшимися в Константинополь военнопленными и рогатым скотом покинул Батум. Через неделю я был в Константинополе… 44 44 См.: Zdanevič I. Una lettera a M. Philips Price. P. 95–96.

Стоит скорее поверить последнему свидетельству: отъезд писателя в ноябре подтверждается записью на обороте рукописи романа, где в качестве вероятной даты появления Ильязда в Константинополе указано 15 ноября, а также рассказами, и в повести, и в романе, о встрече на константинопольском рейде с военнослужащими Русской армии генерала П.Н. Врангеля, которые прибывали туда в течение нескольких дней в середине ноября 1920 года.

Впоследствии Зданевич не раз подчёркивал, что его отъезд не был вызван никакими политическими мотивами и не был бегством от большевиков, которые к тому моменту ещё не захватили Грузинскую республику. Например, в «Философии» есть фрагмент, где главный герой не хочет, чтобы его называли беженцем 45 45 См.: Философия. С. 268. . В статье «Русскому футуризму 50 лет», написанной в мае 1962 года в виде письма к бывшему итальянскому футуристу Арденго Соф-фичи, Ильязд настаивал, что он покинул Петроград до октября 1917-го, а Тифлис – до февраля 1921-го, то есть до момента, когда войска советской России заняли территорию независимой Грузии 46 46 См.: Зданевич И. Философия футуриста. С. 807–808. . По версии романа «Философия», у его главного героя вообще созревает план бегства в Турцию – для того, чтобы добиться освобождения его любимого Гюрджистана 47 47 См.: Философия. С. 201. . Это, скорее всего, вымысел, который никакими действиями ни героя романа, ни реального Зданевича не подтверждается. И хотя цели его поездки в документах, которые мы привели, изложены вполне ясно, можно предположить, что там указаны не все её настоящие причины – в особенности, зная, что в те же годы под предлогом учёбы или временной работы за границей писатели, художники, учёные нередко навсегда покидали советскую Россию.

В январе 1920 года страны Антанты – Англия, Франция и Италия – признали независимое грузинское государство де-факто, а в мае де-юре её признала советская Россия, но обстановка в стране и в её столице начала меняться только в худшую сторону. После установления в апреле советской власти в Азербайджане Грузия была объявлена на военном положении и было сообщено о всеобщей мобилизации. 3 мая в Тифлисе большевики подняли мятеж, вскоре, впрочем, подавленный силами армии. Но по договору с РСФСР, подписанному уже через несколько дней, республике было вменено в обязанность прекратить давать убежище врагам новой России и немедленно разоружать, а также интернировать в концентрационные лагеря все оппозиционные России политические силы, претендующие на смену в ней власти. При этом в секретном дополнении к договору Грузия гарантировала полную легализацию работы большевистских организаций. В апреле 1920 года советская власть была установлена и на Северном Кавказе, в июне – на севере Ирана, в сентябре – в разграбленной Бухаре, а в ноябре падёт правительство дашнаков в Армении, и красными будет взят Крым.

Советские настроения распространялись и в литературной среде. Это хорошо демонстрирует ве сёлый эпизод, рассказанный в дневнике Веры Судейкиной и относящийся к вечеру в «Фантастическом кабачке» и выступлению на нём Василия Каменского:

«Если он опять начнёт читать “Цувамму”, я уйду», – раздаётся голос Ильи Зданевича, и я замечаю, что он слегка пьян. Но Василий Каменский говорит сначала о России, о советской России, об «ало-шёлковом расцвете понизовой революции», об успехе, который он имел там, о своём «Стеньке Разине», не сходящем со сцены тридцати театров и так далее, приблизительно то, что он говорил на ужине «Голубых Рогов». Илья Зданевич не давал ему покою, и, несмотря на усилия окружающих предупредить скандал, <���у него> ежеминутно вылетали вместе со смехом злобно-насмешливые слова: «сосуны советской власти», «идиоты, воображающие себя футуристами», и когда Василий Васильевич после речи начал читать «Цувамму», свист, крики, хохот той части публики, которая слышала остроты Зданевича и радовалась скандалу, заставили его остановиться и с обиженно-беспомощным лицом заявить, что если: «Илья Зданевич, который, очевидно, пьян, не умолкнет, то… и так далее» 48 48 Описаны события 7 мая 1919 г., см.: Судейкина В. Дневник: Петроград. Крым. Тифлис. М.: Русский путь; Книжница, 2006. С. 373. .

Вскоре в одной из газет появилось ругательное письмо художника В.И. Джорджадзе с именами В. Камен ского, С. Городецкого и С. Судейкина и с такими словами: «Много непризнанных футуристических талантов нашло радушный приют в столице Грузии и навязывают нам свой большевистский взгляд на искусство» 49 49 См.: там же. С. 380. . В сентябре 1919 года в Тифлис приехал поэт Рюрик Ивнев, который прочитал там лекции «20 месяцев в Советской России» и «Ленин и Россия» 50 50 См.: Никольская Т.Л. «Фантастический город». С. 100, 129. . Зданевич выступил на банкете, устроенном в его честь группой «41°», и пожелал, чтобы этот банкет послужил «почвой для обмена мнениями о взаимоотношениях советской и несоветской поэзии» 51 51 См.: там же. С. 100. , почувствовав, как представляется, суть грядущих тенденций в культуре.

Ещё в 1919 году начали разъезжаться в разные стороны те, кто недавно составлял литературно-художественное ядро этого «фантастического города». Ближайший соратник Зданевича Алексей Кручёных, работавший конторщиком на постройке железной дороги, попал в июле под сокращение 52 52 См.: Сухопаров С.М. Алексей Кручёных: Судьба будетлянина / Ред. и предисл. В. Казака. München: Otto Sagner, 1992. С. 103. и вскоре оставил Тифлис. В Баку, где ненадолго возникла поэтическая «русская колония», он продолжил издавать книги под маркой «41°». Туда же перебрались поэты Татьяна Вечорка, Юрий Деген, Александр Порошин, Сергей Городецкий и др. Осенью 1919-го на учёбу во Францию уехали художники Ладо Гудиашвили и Давид Какабадзе. Художники Савелий Сорин и Сергей Судейкин с женой вначале совершили поездку в Баку, но вернулись назад и в мае 1920 года отплыли в Марсель. В 1920-м же переехал в родной Харьков искусствовед-медиевист и художник Дмитрий Гордеев, составивший вместе с Ю. Дегеном и Б. Корнеевым альманах поэтов «Фантастический кабачок» (1918), опубликовавший статью о деятельности Кручёных в Тифлисе (1918), а также помогавший Такайшвили в составлении русской версии каталога выставки древнегрузинской архитектуры по результатам той самой экспедиции 1917 года (1920). Режиссёр и драматург Николай Евреинов и поэт-футурист Василий Каменский осенью того же года переехали из Тифлиса в Сухум, а затем отправились в РСФСР.