Владимир Дараган - Прованс

Так было у нас на яхте, когда мы с боцманом смотрели на кувшинки в сонной бухте. Рыба плеснет – мы говорим «рыба». Чайка сядет на воду – мы говорим «чайка». И ничего добавить не можем. В раю не нужны слова и мысли. Там нужно сливаться с окружающим миром и учиться чувствовать, как под тобой растет трава.

Кань-сюр-Мер. Дом Ренуара

Я лежал и отгонял мысли о проблемах земного бытия. И, кажется, задремал. Разбудил меня скрип колес инвалидной коляски. Скосил глаза – в коляске старик с живыми темными глазами и изуродованными артритом руками. Ренуар?

– Нравится? – спросил старик.

– Очень. У вас прекрасный вкус. Вы умеете жить красиво.

– Это то, что у меня осталось. Красота и постоянная боль. Но боль проходит, а красота остается.

– И это среди мира, который катится в пропасть, среди мрака и ужаса.

– Даже среди дыма и пламени должна проступать красота природы и женского тела. Иначе, за что мы сражаемся? Всегда должен быть кто-то, создающий красоту.

– Но красота – это фантик, в который может быть завернуто все, что угодно.

– Но ведь надо приукрашивать, не так ли? Я стараюсь видеть в мире только поэзию. Красивая девушка, освещенная солнцем, – это просто красивая девушка. Неважно, что вечером она может оказаться потаскухой. В живописи для меня бедняков не существует. Я стараюсь на картинах показать расцвет, и никогда – увядание. Фантики разворачивал Эмиль Золя. Пикассо вообще отбрасывает фантики. Пусть Пабло делает то, что ему нравится. Такое искусство тоже нужно. У меня другое видение мира, я никому его не навязываю.

Кань-сюр-Мер. В мастерской Ренуара

Я поднялся и обнаружил, что нет рядом инвалидной коляски, нет старика с темными глазами. Пуста дорожка, ведущая в большой красивый дом, где мастерская художника, где ему привязывали кисть к руке – сам он держать ее не мог. У него специальный мольберт с валиками, на которые наматывался холст. Так он мог писать не нагибаясь. Палитру клали ему на колени.

Что может сделать больной, но обеспеченный художник? Он может работать, не оглядываясь на торговцев картинами. Ренуар купил себе кусочек рая. Огромный сад с соснами-зонтиками, оливами, пальмами, бамбуковой рощей, фруктовыми деревьями. С одной стороны – синее море, с другой – синие Альпы. Большой дом с мастерской на северной стороне, где равномерный свет.

Он затворник, он немощен, но еще может работать. Все что ему нужно находится рядом: пейзажи, натурщицы, помощники. Зачем ему с кем-то общаться? Зачем ему чужие мнения? Теперь только работа. Пусть боль, пусть зависимость от сиделок, но осталось творчество. И надо успеть сказать все, что хотел сказать на холстах и в глине.

В горах, рядом с городком Сен-Поль-де-Вансом в лесу за забором находится фонд Маг. Прежде чем купить входные билеты надо глубоко вдохнуть и сказать себе, что готов ко всему, что фантазия художников не имеет границ и что ты будешь продолжать любить человечество, несмотря ни на что.

Фонд Маг – это частная коллекция Эме Мага (1906 – 1981), одного из выдающихся коллекционеров современного искусства. Начинал он с нуля, точнее, с работы в каннской типографии. Женился, через пять лет открыл собственную типографию, а в 1945-м году в Париже открывает галерею Маг.

В парке фонда Маг

Дальше как в сказке, когда сбываются мечты. Мечта у Эме и Маргарет была общая – создать место, куда могли бы приезжать работать художники и выставлять свои картины. Это произошло в 1964-м году около городка Сен-Поль-де-Ванс. Место красивейшее. За высоким забором тишина и прекрасный вид на предгорья Альп, море. Часовня, здания для выставок, пруды, фонтаны, извилистые дорожки. Гостеприимные хозяева, способные собирать вокруг себя талантливых людей: Анри Матисс, Марк Шагал, Хуан Миро, Иван Пуни, Пьер Боннар, Жорж Брак…

В парке фонда Маг

Если зайти в ворота фонда, то сразу оказываешься в мире немного сумасшедшего современного искусства. Мы попали на выставку работ Хуана Миро. После третьего зала желательно выпить кофе или прогуляться по дорожкам парка. Я люблю работы Миро, нравятся загадки на его картинах. Обожаю его триптихи, где загадки чередуются с отгадками. Но сотня загадок в течение часа – это не каждый мозг выдержит. Удалось посидеть около триптиха «Дирижер оркестра». Представил, что сижу с блокнотом в зале, прислушиваясь к шуму со сцены, и пытаюсь графически изобразить происходящее. Обрадовался, что Миро нарисовал почти мои мысли.

Огромная картина Шагала называется «Жизнь». Я так понял, что он изобразил свою жизнь – столько узнаваемых элементов. Что бы он ни рисовал, у него получается Витебск. Любители Шагала не кидайте в меня помидорами – я ведь имею право на свое дилетантское мнение.

И не забудьте зайти в часовню, где есть работы Брака – одного из основателей кубизма.

А потом надо подойти к обрыву и посмотреть на синее небо над зелеными вершинами Альп, на серые теплые скалы, на причудливые сосны. Вдалеке красуется Сен-Поль-де-Ванс, где последние годы жил и был похоронен Шагал.

Но об этом городке будет отдельная глава. Он того стоит.

Древние жители Лазурного берега устали от набегов сарацинов и построили в горах городки-крепости, где можно было отсидеться, сохраняя свое имущество. Сен-Поль-де-Ванс – одна из таких крепостей.

Сен-Поль-де-Ванс. Ресторан «Золотая голубка»

Заходишь в крепостные ворота, с уважением поглядывая на пушку в каменном выступе, нацеленную на желающих войти в город. Если оглянуться, то увидишь ресторан «Золотая голубка». Ресторан особенный, так сразу туда не попадешь. Там небольшая картинная галерея: сто лет назад французские мастера расплачивались за ужин картинами. Список знаменитостей, посетивших это место, не короче списка гостей отеля Дю Кап в Антибе.

Отметились тут и Скотт Фицджеральд с Зельдой. Айседора Дункан после развода с Есениным переехала в Ниццу. Однажды в этом ресторане она стала заигрывать с Фицджеральдом (или он с ней?). Зельда возмутилась и решила отомстить – бросилась вниз головой с лестницы. Все, к счастью, обошлось.