Владимир Дараган - Прованс

Но… Эдуард заявляет, что коронации не будет, пока он не женится на Уоллес. Правительство возражает, Эдуард отказывается от короны и выступает по радио: «Я нашёл невозможным нести тяжёлое бремя ответственности и исполнять обязанности короля без помощи и поддержки женщины, которую я люблю». Как красиво признаться в любви на виду у всей планеты!

Мог ли король жениться на Уоллис, пренебрегая мнением правительства? Я прочитал несколько статей на эту тему. Кто-то пишет, что мог – королю можно все. Поговорили бы и забыли. В соответствии с Законом о престолонаследии еще от XVIII века королям нельзя было вступать в брак с католиками, а все остальное никак не оговаривалось. Кто-то пишет, что, следуя духу британских законов, свадьба была невозможна: король является главой англиканской церкви, которому запрещён брак с лицом, ранее состоявшим в расторгнутом браке. Другие пишут, что Эдуард был инфантильным, не хотел становиться королем и воспользовался подходящим случаем.

Много чего пишут – пара известная, слухов много. Писали, что они были чуть ли не германскими шпионами, что у Уоллис была связь с Риббентропом, что Гитлер планировал после победы над Англией сделать Эдуарда марионеточным королем, что Уоллис была несчастна, так как планировала стать английской королевой…

Я не буду пересказывать все слухи и гипотезы. После войны Эдуард и Уоллис купили виллу «Шато де ля Кро» на мысе Антиб и прожили в ней до самой смерти. Давайте забудем о слухах и будем думать, что за стенами этой виллы любовь победила стремление к власти и связанную с этим суету.

Мыс Антиб. За стеной вилла Эдуарда и Уоллис. Сейчас принадлежит Роману Абрамовичу

А Роман Абрамович хотел построить причал для яхт гостей, но ему не разрешили. Успели сделать только начало причала и площадку, откуда стал виден его дом. С этой площадки я и сделал фотографию.

Лежу в кровати бессонным утром и вспоминаю лисички на уличном овощном лотке в Антибе на площади де Голля. 70 евро за килограмм. Потом я буду сравнивать цены лисичек в разных городах. Сразу скажу, что провансальский рекорд принадлежит Антибу.

Стук в дверь:

Антиб. Замок Гримальди

– И восходит солнце.

– И заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит. А земля пребывает вовеки. И что?

– Сейчас восход над морем.

Скосил глаза в окно:

– Облаков нет, ничего интересного. Видел такой восход на Байкале.

– Тогда по-другому: утро красит нежным светом стены замка, где работал Пикассо.

– Уговорила, иду.

На берегу прохладно, над горизонтом все цвета радуги. Но не яркие, а прибитые, пастельные, разбавленные серым и белым. Море чуть шевелится, из него выползает солнце. Серые стены замка становятся розово-желтыми. Любители утренних пробежек останавливаются и достают телефоны.

Прекрасное время, когда ты среди ценителей утренней красоты и здорового образа жизни.

Пусть даже ты оказался там случайно.

Ги де Мопассан любил Антиб. Есть два критерия любви писателя к городу: он часто приезжает в этот город или пишет о своей любви в дневниках и рассказах. Я приведу начало рассказа «Госпожа Парис»:

«Я сидел на молу небольшого порта Обернон, близ деревушки Сали, и любовался Антибом при закате солнца. Никогда не видел я ничего более захватывающего и более прекрасного.

Городок, замкнутый в тяжелые крепостные стены, возведенные Вобаном, вдавался в самое море, посреди огромного залива, на берегу которого расположена Ницца. Высокие морские валы разбивались о его подножие, окружая его облаком пены, а дома над крепостными стенами карабкались друг на друга до самых башен, устремленных в небо, как два рога античного шлема. И обе башни вырисовывались на молочной белизне Альп, на огромной и далекой снежной стене, заграждавшей горизонт.

Между белой пеной у подножия стен и белым снегом у края небес, на синеватом фоне предгорий, стоял сверкающий городок, и лучи заходящего солнца играли на пирамиде домов с бурыми кровлями, домов тоже белых и все же таких различных по оттенкам, что они казались чуть не разноцветными.

И самое небо над Альпами было почти белой голубизны, словно обесцвеченное снегом; кое-где у бледных вершин серебрились облачка, а по другую сторону залива Ницца прильнула к воде, белой ниткой протянувшись между морем и горами. Два больших латинских паруса, подгоняемые свежим бризом, казалось, бежали по волнам. Я смотрел, как завороженный».

Антиб. Осень, Альпы пока без снега на вершинах

Ну как? Меня такое описание города впечатлило. Я уже приводил цитату из письма Клода Моне о свете в Антибе: «Я сражаюсь и борюсь с солнцем, какой же невероятный тут свет». Художник видел свет, а писатель множество деталей. Кстати, мы, как и Клод Моне, тоже боролись с солнцем в Антибе – старались ходить по теневым сторонам улиц.

Но с Мопассаном мы согласны: Антиб долго не надоедает. Он разный утром и вечером. В дождь и в солнечную погоду. Закроет облачко солнце – краски изменятся. Днем узкие средневековые улочки оживленны, вечером – мрачны и таинственны. Ты бродишь по каменному лабиринту, но неизменно выходишь к морю. А море всегда разное – это знает каждый, кто хоть раз побывал на берегу, слушая шум прибоя.

Мопассан много лет снимал разные дома в Антибе. Точнее, на мысе Антиб. Жил со слугой и мамой – его главным собеседником и критиком. Он обсуждал с ней темы рассказов.

Я не поленился и в Ленинке нашел дореволюционное издание воспоминаний Франсуа – слуги писателя. Читаешь и задумываешься: у кого больший литературный талант – у слуги или у его хозяина? Чтобы-то ни было – Франсуа обожал Мопассана и радовался, что природа около Антиба помогает его вдохновению: «Мопассан разрабатывает план нового романа. И пусть! Эта чудесная природа, эта дивная волшебная панорама, заставляющая трепетать сердце от радости жизни, поможет его вдохновению и увенчает успехом его будущие произведения».

«Милый друг» – яхта писателя находится рядом – в бухте Сали. Мопассан не страдает от уединения. Встает в 8 часов, гуляет по саду. Потом работает до 11, затем душ, завтрак и снова прогулка. Часто доходит до лесов, закрывающих всю гору и лежащих направо от Валлориса. Два раза в неделю занимается фехтованием. С нанятыми матросами путешествует на яхте вдоль побережья. Его мать отказывалась от таких путешествий, говорила, что ходьба полезнее.