Михаил Самарский - Божественные приключения кота Сократа в Австралии

Не знаю почему, но мне вдруг стало жутко неудобно отказаться, все ж таки он от чистого сердца принес мне угощение. Наверняка у вас тоже такое бывает когда вам кто-то что-что дает, вы понимаете, что вам эта вещь нужна, как телеге пятое колесо, но отказаться не можете, потому что не хотите обидеть человека. Вот так же и я. В общем мне ничего не оставалось делать, как принять подарок. Я взял ветку в зубы и чуть не задохнулся от лекарственного запаха. Господи, как он ест эту гадость? Неудивительно, что все звери шарахаются от коал, как черт от ладана.

– Сократ, ну ты чего там застрял? – прервал нашу беседу Колумб, – давай в машину, мы ждем тебя.

Он открыл заднюю дверь пикапа и жестом показал мне забираться внутрь.

– Ладно, Альберт, я побежал, – по прежнему держа ветку в зубах, прошепелявил я, – меня люди ждут.

В тот момент я думал лишь о том, как побыстрей убраться с его глаз, чтобы избавиться от вонючего растения. Я помчался к машине и уже почти открыл пасть, собираясь выкинуть подарок, как вдруг услышал за спиной голос Альберта.

– Не выбрасывай эвкалипт, он отпугнет от тебя всех врагов, – озвучил он мои мысли.

И что теперь мне повестить его на шею и ходить с ним, как папуас с бусами. Опять не знаю почему, но я не решился выбросить ветку и вместе с ней запрыгнул на заднее сиденье машины.

– Сократ, только не говори, что ты решил стать вегетарианцем, – подначил меня Колумб.

Тоже мне шутник нашелся. Триста лет мне не приснился этот эвкалипт. Но не мог же я сказать ему, что был вынужден принять подарок, так как не хотел обижать друга.

Компаньон захлопнул за мной дверь и уселся на пассажирское сиденье. Я снова вспомнил льва Пабло, когда Тревор завел двигатель.

– Как там у вас в России говорят? – он в задумчивости пощелкал пальцами, – не могу вспомнить, ну что-то типа с кем общаешься…, – австралиец не закончил свою мысль, за него это сделал Колумб.

– С кем поведешься, от того и наберешься, – напомнил он.

– Точно, – радостно заулыбался приятель, – я хотел сказать, вот к чему приводит дружба с коалой, – он подмигнул мне в зеркало заднего вида, – по-моему твой котэ тоже полюбил эвкалипт.

После его слов они обернулись на меня и дружно рассмеялись. Не сомневаюсь, что со столь необычным подарком в зубах я выглядел комично. Я положил его на сиденье и, как бы невзначай, столкнул лапой на пол, чтобы под носом не вонял. Австралиец вытащил из кармана джинс небольшую штуковину, похожую на спичечный коробок, нажал на ней кнопочку и гаражные ворота медленно поползли вниз.

– Ну что в путь? – спросил он, когда они полностью опустились.

Сказать по правде, я никогда не понимал, зачем люди задают очевидные вопросы. Может быть не столько для того, чтобы получить ответ, сколько для того, чтобы привлечь внимание. Так мы итак все во внимании, сидим и ждем, когда ты уже тронешься, да поедешь.

Машина задом попятилась по подъездной дорожке, вырулила на большую дорогу и неспешно покатилась по залитой солнцем улице. Мимо проплывали симпатичные домики, один краше другого, аккуратно подстриженные газоны и кустарники, раскидистые деревья, начищенные до блеска автомобили, по тротуарам шагали одинокие прохожие и проезжали редкие велосипедисты. По немноголюдности вокруг, я сделал вывод, что сам по себе пригород небольшой. Практически все, как у нас, только на порядок чище и нигде нет мусора, что непривычно резало глаз. В нашем поселке шагу нельзя ступить, чтобы не наткнуться на свалку с отходами человеческого быта.

Пикап еще немного пропетлял по небольшим переулкам и выехал на оживленное шоссе, вдоль которого тянулись заправки, небольшие магазинчики и гигантские торговые центры, закусочные и рестораны. Я сразу узнал эту дорогу, именно по ней накануне вечером мы ехали из аэропорта. От всего этого мельтешения за окном у меня аж голова закружилась. Еще не хватало, чтобы укачало. Уж больно мне не хотелось расставаться с утренней яишенкой, а чтобы это не случилось, я улегся на сиденье и положил голову на лапы.

– Тревор, а зачем ты машину ставишь в гараж, ты же в своем доме живешь? – услышал я вопрос Андрея, – или боишься, что угонят?

– Да нет, – отмахнулся тот, – у нас очень спокойный район, я даже не помню, когда последний раз здесь случалось подобное. Хотя по статистике в нашей стране каждые шесть минут происходит угон автомобиля. А машину я начал ставить в гараж после того, как однажды в нее забрался геккон.

– Что еще за Гектор? – Колумб поднял пальцем козырек бейсболки и посмотрел на него.

– Да не Гектор, а геккон, – рассмеялся тот, а потом продолжил: – это ящерица. Признаюсь честно, я испугался до чертиков, когда она вылезла откуда из-под сиденья, забралась на панель и начала туда сюда метаться. Это было настолько неожиданно, что я чуть не заехал в бампер впереди идущей машине. Остановился на обочине и еле-еле выпроводил непрошеную гостью. Она, зараза такая, еще уходить не хотела.

Верите, я аж подпрыгнул на сиденье и давай озираться по сторонам. Час от часу нелегче. Сначала питон, потом выяснилось, что тут ядовитые пауки держат всех в страхе, теперь вот какой-то Гектор по машинам лазает. Чует мое кошачье сердце, доведет меня эта Австралия до белого каления.

– Как вы тут живете? – воскликнул компаньон, озвучив вопрос, который крутился у меня на языке.

Он вслед за мной огляделся по сторонам, как будто хотел убедиться, что никакой живности, кроме меня, в машине нет.

– Да так и живем, – австралиец вздернул плечами, – я вот смотрю по телевизору, какие у вас морозы зимой и тоже думаю, как вы живете в России. Я бы там уже давно окочурился.

– Тревор, человек такая живность, он не просто быстро ко всему привыкает, а очень быстро, – ухмыльнулся Колумб.

– Здесь я с тобой полностью согласен, – закивал приятель, – мой отец рассказывал, что когда только приехал сюда, это было в семидесятых годах прошлого века, не мог привыкнуть к климату, а теперь уже не представляет, как раньше жил в Якутии. Там же зимой минус сорок, как минимум.

После рассказа о ящерице мне больше не лежалось на сиденье, я перебрался к двери, поставил лапы на ручку и снова уставился в окно, чтобы хоть как-то отвлечь себя от тревожных мыслей. Тут глаз да глаз нужен, иначе можно остаться навеки вечные в этой Австралии. И никто из моих родных никогда не узнает, где я похоронен. Вряд ли кто из них поедет в такую даль, чтобы проведать мою могилку. Хорошо, если она будет, а то может помру, как бездомный кот под каким-нибудь кустом. Тьфу ты, глупый, нашел о чем думать.

На одном из светофоров образовалась приличная пробка. В соседней полосе, рядом с нашим пикапом стоял ярко-голубой, словно небеса, автомобиль за рулем которого сидела женщина. По тому, как она покачивала головой, отчего ее золотистые кудри прыгали по плечам, не трудно было догадаться, что дамочка слушает музыку. Все женщины одинаковые. Моя Татьяна Михайловна тоже так делает, а еще она подпевает, да порой так громко, что хоть уши затыкай. Хозяйка у меня потрясающая женщина, как говорит о ней Петрович: «Красавица, спортсменка, бывшая комсомолка», вот только певица с нее никакая. По-моему ей медведь наступил не на одно ухо, а сразу на два. Как хорошо, что Татьяна Михайловна не знает, что я думаю о ее музыкальных способностях, иначе она лишила бы меня довольствия, как минимум на неделю. Зато ее дочь прекрасно поет. Если вы читали предыдущие истории обо мне, наверняка, помните, как Катерина со своим молодым человеком записали песню в профессиональной студии, сняли клип и разместили его в интернете. Когда он начал набирать тысячи просмотров, я грешным делом распереживался, что скоро она затмит меня по популярности. Нет, вы только не подумайте, что я не радовался за нее. Очень даже радовался. Просто я привык, что в нашей семье звезда одна, то бишь я, а теперь боялся, что Катя может стащить меня с постамента. Слава хоть и тяжелая ноша, но к ней очень быстро привыкаешь.