Katerina Universal - ДЫХАНИЕ ЖИЗНИ. Книга про путешествие… по жизни

Я поняла: что бы я ни делала, все равно все кувырком. И значит – страдать. И уж очень это надоело, просто-таки измотало меня. И лучшее, что я, наверное, обнаружила для себя, пришло тогда – решение сдаться. Уместно ли употребить тут слово «смириться»?» Не уверена, так как в понятии «сдаться» я чувствую тотальный отказ от любого видения. «Смириться» звучит словно принять нечто недОлжное, признав, что хоть и не согласен, но подчиняешься. Тогда как «сдаться» – это сказать: все, от меня ничего не зависит, делайте, что хотите, да будет так, как вы того желаете, а я уже ничего не желаю.

И вот я просто сдалась жизни, судьбе, некой силе, которая творила по-своему, несмотря на мои старания. Я просто признала, что вообще ничего не понимаю и не знаю, как жить. И тогда почувствовала нежелание бороться: будь что будет. Все равно я не могу добиться, чтобы у меня «получалось жить ». Примерно так я это чувствовала. Не «жить правильно» или «жить хорошо», или «жить как полагается» и так далее, а я ощущала, что у меня не получается просто-напросто жить. И чего тогда изобретать, стараться, стремиться, надеяться, а потом снова расстраиваться, снова страдать?!

Все! Будь как будет, но только страдать я устала, теперь не стану тратиться на страдания, а может быть даже начну радоваться. Что бы ни произошло, ну какая разница, я уже знаю, что все равно не клеится, так при этом еще и страдать? Ну уж нет, я понимаю, что опять что-то пойдет не так, как хотелось бы, а я вот все равно буду счастлива! Иначе я уже устала. Меня не удивишь уже тем, что все кувырком, так что буду радоваться и все тут.

Я помню этот момент, я вижу в нем огромнейшую силу. Тогда же я чувствовала в нем слабость, потому что решила сдаться, принимая высмеивание жизнью моих попыток организовать что-то, как я того хотела бы.

Сейчас, слыша саму себя, видя происходившее со мною, я думаю: и кто-то скажет, что от нас зависит что-то в глобальном смысле? Описывая свои воспоминания, я отмечаю, как меня, собственно, не было во всем происходящем в период капитуляции. Ну как может человек раз – и перенастроить, переключить себя с внутренними ощущениями?

Ведь сначала во мне была борьба за то, как я считаю верным, потом агония переживаний в несчастье, потом возникло ощущение беспомощности и потерянности и затем случился момент полной сдачи и подчинения в принятии. Пришло словно согласие на происходящее и все то, что будет происходить в дальнейшем. Будто бы до того я сопротивлялась, желая играть игру по-своему, или хотя бы как-то договариваться, а тут я подписала договор о согласии на все правила, диктуемые свыше, некоторые весьма чуждые мне или непонятные. Разве это могла быть я сама, намеренно проживавшая такой переход изменения внутреннего отношения?! Разве я могла запланировать, решить, что вот сейчас я буду протестовать и сражаться, внутри меня будет сила и уверенность, что я во всем разберусь. А вот теперь я буду расстраиваться, утрачу внутренний запал и буду недоумевать, почему же так, а не иначе. А потом я и вовсе опущу руки, признав, что я – полный ноль в понимании жизни, и тогда смогу почувствовать принятие. Принятие – это когда нет внутренней движущей силы, подталкивающей непременно что-то менять, совершать, дабы повлиять. И все эти восприятия и ощущения я сама придумала себе? Сама руководила наполняющей меня энергией и сменами своих ощущений и эмоций?

Глядя на описанную линию трансформаций, вспоминая свои чувства и видя факты, я ничуть не сомневаюсь, что сама Вселенная случалась, трансформировалась посредством меня. Происходящее происходило, понималось, осознавалось и устанавливалось на некий новый ритм меня. Что я значила в этом всем? Что могла? Думаю, лучшее из всего – именно то, что я и сделала – предаться существующему порядку. Это позволило мне открыть глаза для истинного видения. Ну, вернее будет сказать, конечно, приоткрыть, или даже быть готовой, чтобы открывать их впоследствии, имея теперь предрасположенность узнавать новое, истинное, не базируясь на своих устоявшихся (и ложных) пониманиях. Я перестала опираться на известные мне восприятия и высвободила место для нового видения.

Могу ли я заявить об истинности своих пониманий теперь? Однозначно нет. Как и прежде, несмотря на изменения в восприятии, у меня и теперь есть некая уверенность в себе и своих силах, в этом новом пути, которым я иду. И это настораживает, ведь так я могу быть снова в ловушке иллюзии, что знаю, как жить. Но разница в том, что на сегодняшний момент я постоянно задаю себе вопрос: что я тут делаю и для чего, и делаю ли я именно то, для чего я здесь. Я проверяю, не забываю ли я про цель, сопоставляя свои действия со сменяющимися обстоятельствами. И еще помню с тех самых пор, что происходящее будет происходить по-своему, а потому не ожидаю заполучить мир у своих ног. И любопытно то, что мир к ногам таки-да ложится и позволяет мне направлять свой путь. Только я не считаю выбираемый путь принадлежащим мне. Наверное, таким образом я просто распознаю свои наилучшие возможные варианты воплощения Вселенной.

А теперь я, наконец, расскажу историю, которая произошла со мной в начале МБП в Индии и вспомнилась во время рассуждений на тему «потеряться, чтобы найтись». Очень уместная история, на мой взгляд, в следующей главе.

Так странно на первых месяцах МБП оказаться в ситуации, требующей определить мотивы моей текущей жизни, обозначить цель и увидеть себя на пути к ней. Умела ли я вообще рассуждать и анализировать жизнь и свое в ней проявление? Могла ли я взять ответственность за то, что совершаемое мною А непременно повлечет за собою Б, и тогда от меня будет зависеть каким будет В, и все это не просто буквы алфавита, а я должна понимать смысл складываемых из них слов и фраз?

На первых этапах МБП я была словно родившимся младенцем… Мне предстояло столько всего узнать!

Даже индийцы, кажущиеся по сравнению с западным миром народом простым и незаморачивающимся на определениях, тем не менее, вопреки моему настрою жить вне каких-либо рамок, пытались обозначить меня какими-то понятиями и добиться от меня объяснения моих действий. Сами они ведь будто просто текут по жизни с каждым новым моментом, словно проживая то, что приходит, а не то, что как-то называется и предполагает проживаться по установленным для этого определения параметрам общества или государственной системы. Мне видится, что без ожидания правил и предписаний поведения в каждой отдельной конкретной ситуации для них все же важно иметь цель, как указатель направления, как смысл.