Наталья Корелина - Между нами капоэйра. Беседы с капоэйристами. Часть 1

Куриоза: Почему и когда ты переехал в Южную Корею? Какова была ситуация с капоэйрой в Сеуле в то время? Какова ситуация сейчас?

Зумби: В 2009 году одна корейская компания предложила мне работу – слишком хорошую, чтобы отказываться. Таким образом я перебрался в Сеул и сразу начал искать занятия по капоэйре. Я нашёл группу под названием Filhos de Bahia. Руководителем группы был местре Ней Боа Морче. Их учителя звали Алегрия, но он временно прекратил преподавание, вместо него классы вела его жена. Мне не понравилось ходить на их классы, и я тренировался в зале один. В том же году один из учеников Алегрия открыл группу Muzenza. Я ходил на их роды 24 24 Roda – круг, в котором играют капоэйру. и помогал с первым батизадо 25 25 Batizado – церемония посвящения в капоэйристы, где происходит вручение поясов. .

Вскоре после этого я открыл собственную группу, и на данный момент у меня не очень хорошие отношения с другими преподавателями капоэйры в Корее. Большинство из них никогда не покидали свою страну, никогда не были в Бразилии, поэтому у нас постоянные разногласия насчёт того, что и как нужно делать.

Куриоза: Что ты сделал, чтобы сформировать свою первую группу?

Зумби: Я приехал в Корею с жёлто-синим поясом, как эстажиариу.

Куриоза: Я знаю этот пояс как пояс монитора.

Зумби: На занятии, если у тебя жёлто-синий пояс, твой учитель говорит тебе, что делать, и ты показываешь всему классу. Тогда ты монитор. Однако, если у тебя нет мастера, который тебя учит, или, как в моём случае, ты являешься единственным представителем своей группы во всей стране, тебя называют эстажиариу.

Куриоза: Ну да, это имеет смысл.

Зумби: Итак, я тренировался в зале каждый день. Одна девушка всё время наблюдала за моими тренировками, и я предложил обучать её. Я сказал: «Если хочешь учиться, тебе нужно приходить каждый день в 6 утра и быть преданной делу». Так она и сделала. Вскоре она начала приходить со своей лучшей подругой. После классов у нас вошло в привычку пойти пообщаться куда-нибудь в кафе. Так я сформировал клуб капоэйры.

Мне повезло. Мой работодатель спонсировал клуб на $800 в месяц, которые я тратил в основном на музыкальные инструменты. Вскоре уже было недостаточно места для всех, чтобы тренироваться. Мы сняли акробатическую студию, которая стоила $2000 в месяц, бесплатно. И вновь это произошло потому, что владельцы студии хотели иметь хорошие партнёрские отношения с моим работодателем.

К тому времени ко мне ходило 50 учеников. Большинство из них были высокообразованными корейскими юношами и девушками в возрасте от 22 до 32 лет. Они все говорили по-английски. Поэтому мне было легко проводить классы, хотя я уже учил корейский.

Куриоза: Как у тебя обстояли дела с корейским языком?

Зумби: За 4 месяца я выучил 40% корейского языка, на котором я сейчас разговариваю. Оставшееся заняло более 3 лет.

Куриоза: Какие были основные моменты в твоей работе с капоэйрой в Корее? Случались какие-то драматические или трудные ситуации, когда тебе хотелось прекратить?

Зумби: Большая группа просуществовала 1 год. Множество людей уже знало обо мне и клубе, но некоторые из них не могли присоединиться, поскольку работали на конкурентов моего работодателя.

Это стало одной из причин, почему я решил создать настоящую группу и начать вести платные занятия в танцевальной студии. Это произошло в 2012 году. Верь или нет, но в этой студии у меня было всего лишь 6 человек. Я думаю, большинство людей просто не принимали капоэйру всерьёз и ушли, потому что им нужно было платить за занятия.

Куриоза: Как корейцы видят капоэйру? Почему они приходят на занятия?

Зумби: Корейцы – очень занятая нация, с высокой конкуренцией за хорошее образование и рабочие места. Они постоянно заняты какое-то сумасшедшее количество часов на работе или со своими семьями. Корейцы могут выбирать из большого количества видов спорта, но на самом деле им не нужно хобби. Некоторые находят своё увлечение и следуют ему. Но большинство просто пробует разные вещи и бросает их ради более приоритетных занятий, таких как работа и семья.

Так что для меня это было временем осознания горькой правды. Но, кроме этого, ко мне стали приходить иностранные ученики, желающие иметь хобби и сообщество, через которое можно социализироваться. И да, они были готовы за это платить.

Тогда я прикладывал много усилий для привлечения людей: делал уличные роды и распространял флаеры. И из небольшого количества иностранных учеников моя группа выросла до 55 человек, половина из которых были корейцами. Это лучшие годы группы, за которые я провёл 10 семинаров со многими мастерами, включая Шикочи, Акордеон, Чико 26 26 Tico – что-то небольшое, кусочек чего-то. , Кобра Манса 27 27 Cobra Mansa – миролюбивая кобра. , Кибе 28 28 Kibe – кеббе, левантийское блюдо, котлеты из булгура. и многих других. В то время у меня в группе было 2 ученика с жёлтыми поясами и один монитор.

Примерно в 2015 году мне пришлось часто уезжать, чтобы присматривать за больным отцом. В то время мне хотелось тишины, я перестал ходить на вечеринки. Изменилась также моя манера преподавания капоэйры: я сфокусировался в основном на оздоровительном, а не боевом аспекте, добавил медитацию перед классами. Это было необязательным и бесплатным. Ученики начали уходить. Только те, кому действительно нравились капоэйра и я сам, остались со мной.

В 2017 я принял решение закрыть студию. Это было грустное время. С людьми, которые остались в группе, я переезжал с места на место каждые 2—3 месяца.

Но я нашёл новое увлечение – работа с криптовалютами, которая и сейчас остаётся моим главным занятием.

Куриоза: А каковы юридические аспекты преподавания капоэйры в Корее? Тебе нужно было предоставить какие-либо документы, чтобы проводить занятия?

Зумби: Что касается юридических аспектов, я создал официальную компанию. Чтобы стать учителем капоэйры в Корее, необязательно иметь специальное образование.

Куриоза: Кто основные конкуренты капоэйры в Корее?

Зумби: Я перестал думать о конкуренции между капоэйрой и другими видами спорта. Нужно просто дать людям возможность узнать о капоэйре и позволить им решить, хотят ли они этого в своей жизни.

Куриоза: У тебя рядом больше нет мастера, как ты сохраняешь мотивацию и развиваешь свою капоэйру?

Зумби: Мне не нужно, чтобы кто-то был постоянно рядом и мотивировал меня. Я развиваю свою капоэйру через преподавание.

Шикочи не ограничивал мою креативность, если мои методы обучения приносили хороший результат. А когда мастер был рядом, было нелегко. Он видел все мои ошибки и указывал на них.