Алексей Ушаков - С парусами по жизни. Часть 1. Как я стал Капитаном

Все впечатления сглаживали или проявляли разные погодные явления. Бывало так, что идешь и целый день солнце и жарко, но вдруг задует холодный ветер и налетает моросящий дождь. А были дни, когда мы прорывались свозь ливни и грозы. Когда дует сильный ветер, то для тех, кто идет по руслу реки или канала, ветер может быть или встречным, или попутным, причем очень сильным – такова специфика ходить по «трубе». Вот налетает шквал, а за ним начинает поливать. Надо успеть переодеться в непромоканец и что-то убрать с палубы и из кокпита в лодку. Обычно мы с Эдди прятались в каюту и давали ценные указания матросу через верхнюю открытую часть брандер-щита. Когда ливень прекращался и выглядывало солнце, мы вылезали, я начинал протирать палубу или менял матроса на румпеле, а тот шел размяться с тряпкой в руках. Лодка должна быть чистой и сухой – это приятно и это безопасность экипажа. У нас был выносной бензобак на 10 литров, лежащий в кокпите в корме, и в самом двигателе было еще два литра бензина – нам хватало на 10+ часов, после чего мы начинали искать место, где пристать и залить бак. Обычно мы двигались не более 12 часов, а то и меньше – все же на «микрике» трудновато ходить на дальние расстояния, но ко всему можно привыкнуть, если цель того стоит.

Остановка для заправки воды по пути к Онеге

Пройдя пустынную заболоченную часть маршрута, где вдоль берегов то тут, то там еще встречались следы лагерей времен репрессий 35-50-х годов прошлого века, а берега представляли собой сплошь бревенчатые сваи, мы, наконец-то, подошли к Онеге. Перед нами оставался последний шлюз – «Вытегорский» (а всего по пути их было 12).

И тут случилась неприятность с мотором – на малых оборотах он исправно крутил винт, а чуть прибавишь обороты/газку, и винт вращаться переставал. Разбираться было некогда, нас приглашали в Шлюз. Вот сейчас вы не поверите, но помогать заходить в шлюз и выходить мне помогала яхта и её команда – именно тот «ТАУРУС» (и именно тот Капитан), на который я подвозил своего сокурсника из МИФИ – помните? Они взяли нас «под борт» и завели в шлюз. И тут получилась хохма. Когда нас брали «под борт», от нас требовалось передать на «ТАУРУС» наши кормовой и носовой концы. Я был на корме и кинул нашу обычную шлюзовую чалку, а Кок растерялся, или перепутал в спешке – все ж надо мгновенно делать, и кинул якорный конец вместе с… якорем! Это был финиш, кто-то из команды Тауруса, кто больше до этого выпил, ржал, чуть не выпадая за борт, а кто-то, кто меньше выпил, включая Капитана, ругались матом, да так смачно, что в шлюзе примолкли лягушки и сам диспетчер. А дело было в том, что якорь упал на ТИКОВУЮ палубу – ну, кто в теме, тот поймет.

В совпадения я не верю – это судьба!

Конечно, всё обошлось. Нас вывели из шлюза «под ручки», и мы так и шли с Таурусом десять километров до Онеги, где и расстались. Таурус прямиком направился в Петрозаводск менять команду для участия в Онежской Регате, а мы остались у берега недалеко от маяка.

Нас взял под борт «ТАУРУС», до Онеги 10 км

Голубое небо в перьях, голубая вода и ласковые, в тот момент, волны. Песчаные дюны и сосны. Тихий ласковый прибой. Мы встали на якоря совсем недалеко от пляжа, в прибойной зоне, на глубине не более метра. Купались и бегали по песку, как дети вместе с Масиком, который испытал при виде всего этого великолепия и от купания, полный восторг и воодушевление. Ему здесь нравилось, явно нравилось, и он всем это демонстрировал. Постепенно и мы, вобрав запахи большой воды, соснового леса и болота, поросшего брусникой, ощутили чувство блаженной свободы – ля-по-та-а-а – одним словом. Советую всем яхтсменам, хоть разок пройти по рекам, каналам, водохранилищам через 12 шлюзов, например, из Москвы или Твери, до Онеги – это удивительный маршрут по своей красоте, сложности и впечатлениям, но описывать его здесь подробно не буду. Скажу одно, за это время, что мы шли до Онеги – за эти девять дней – мы освоились на яхте, и она нам всем, и Масику, стала родным домом, маленьким, уютным родным домом, где еще с нами жил и радовал нас пиратский попугай – свидетель того, как Кок, а теперь мы так звали матроса Владимира, каждый день заправлял спиртовую плиту. Вы не поверите, но через неделю попугай выучил фразу: «А налью-ка я спирта в плиту!», а потом еще два слова – «надо разбавить» и стал свидетелем. Когда у кока в руках был нож, попугай прятался.

Вечером, после ужина, капитаны яхт собрались на Совет. Сидели на раскладных стульчиках вокруг нашей 20-ти литровой канистры с надписью СПИРТ, на которой лежали наши карты. У Капитана Флотилии Геннадия была нормальная морская карта Онеги, а у меня и Александра были туристические карты Онежского региона. Те, кто в теме, уже смеются и крутят у виска. Да, мы вот такие, ходили и по пачке папирос «Беломора» с картой Беломорско-Балтийского канала. Зато у меня был GPS навигатор, куда я и собирался завести координаты основных точек по маршруту. Прокладка маршрута по карте – это самое интересное, увлекательное и романтичное занятие капитанов. Как всегда, было много споров – мы разобрали несколько основных вариантов, наметили реперные точки маршрутов, возможные стоянки, договорились, как держать связь, если мы потеряем друг друга из вида. В заключение, наш старший по Флотилии – Командор, который уже пару раз был на Онеге на разных яхтах, рассудил просто:

– Все будет зависеть от завтрашнего ветра: с Запада подует – по часовой стрелке пойдем, с Востока – против часовой. Напрямик, на Большой Клеменецкий остров (что в середине озера) не пойдем!

Матросы трех яхт переглянулись, косясь на канистру со спиртом, и несмело добавили: «И от сегодняшнего вечера – кто-то обещал, что не будет готовить обед и ужин, а…». Но Командор, не обращая внимания на матросов, продолжал:

– У нас проблема на «Глории» – подвесник барахлит. Думаю, что здесь и сейчас разбирать его нет смысла – это займет очень много времени, скорее всего, там сцепление накрылось. Займемся этим на мысе «Бесов Нос», надеюсь Капитан «Глории» взял с собой З/Ч, масло, инструмент. Чинить надо самим, в мастерских тут, если они есть, такой мотор не починят, а ходить без мотора будет сложно, особенно вернуться в Москву.

Вид на мыс «Бесов Нос»

Забегая вперед, скажу, когда разобрали «ногу» мотора, увидели, что сцепление представляет собой плоскую пружину, «навитую» на вал, идущий вдоль ноги на один метр, и когда даёшь «газ», пружина должна была плотно прилегать к валу и трением передавать вращение от вала к валу. Долго не могли понять причину неисправности, но потом кто-то увидел на валу металлическую стружку размером не более 1 мм на 2 мм и толщиной не более 0,5 мм, которая попала между плоскостью витка пружины и валом и не давала пружине плотно прижаться к валу. За четыре года эксплуатации это была единственная неисправность мотора. За это время он наработал 1500—1700 часов. Мы даже свечи ни разу не выкручивали, и заводился он с первого рывка. Спасибо вам, ребята, кто делал мотор Джонсон. Кстати, эти моторы «Джонсон» – с деталями корпуса белого цвета, в своё время стояли на вооружении армии США, а моторы с «длинной ногой» были исключительно для яхт, чтобы нога с винтом на волне не вылетала из воды.