Виктор Музис - О геологии, происшествиях, случаях на охоте и рыбалке. Книга 2

Авторы: Музис Виктор, Козлов Геннадий, Тимофеев Алексей, Айзин Юрий, Линко Эйтан, Арсеньев Владимир, Миледин Александр, Музис Анатолий, Шенкман Евгений, Коровин Константин

Составитель Виктор Музис

© Виктор Музис, 2020

© Геннадий Козлов, 2020

© Алексей Тимофеев, 2020

© Юрий Айзин, 2020

© Эйтан Линко, 2020

© Владимир Арсеньев, 2020

© Александр Миледин, 2020

© Анатолий Музис, 2020

© Евгений Шенкман, 2020

© Константин Коровин, 2020

ISBN 978-5-0051-5089-9 (т. 2)

ISBN 978-5-0051-5090-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Нюкжин шел по берегу, разглядывая косу. Весенний паводок оставил много сучьев, коряг, даже стволы деревьев. Некоторые принесло прямо с корневищем. И большие и маленькие обломки, без коры, с белесой отполированной водой поверхностью были на удивление сухими, идеальными для костра.

Он подбирал небольшие обломки, складывал их в кучки. И наклоняясь за очередной чуркой, заметил, что одна из галек на косе поблескивает. Голыш величиной шесть-семь сантиметров, овальной формы ни чем не отличался от других галек, разве что грязно-молочным цветом поверхности. Но скол на самом краешке светился, как оранжево-красный глазок.

«Сердолик?! – подумал Нюкжин. – Любопытно!»

Он сунул гальку в карман куртки, как экзотическую находку, не более, и вновь занялся сбором дров. Их было в изобилии, и Нюкжин отметил, что крупные бревна можно распилить и обеспечить кухню дровами надолго.

Он уже думал, как поставить лагерь. Двум требованиям – вода и дрова – коса удовлетворяла. Однако, если уровень в реке поднимется, то убежать некуда.

«Вода падает, – подумал он. – Дождь не предвидится. По крайней мере сутки переждать можно.»

Он оглядел косу по-хозяйски, прикинул, где встанут палатки, где расположится кухня. Посмотрел, что направо от лагеря, что налево…

Полешкин и Светлана ставили женскую палатку. Герасим выбрал хорошее ровное место недалеко от кухни. Оттяжки он закреплял с одной стороны за сучья тяжелого бревна, с другой – за колышки, вбитые в песок. На кухне он уже успел соорудить постоянный вместительный очаг. Успел он и разгрузить лодки и вытащить их на галечник. Рядом, вразброс лежали мешки и ящики.

Большую палатку еще предстояло поставить, и все-таки Нюкжин испытывал чувство умиротворения. Полешкин только-только завалил сохатого и, поэтому пришлось задержаться и стать лагерем. Грязная работа позади. Завтра они осмотрят правый берег и поплывут дальше.

Галька поблескивала, привлекая внимание. Нюкжин поднялся. – Поставите палатку? – спросил он. – Я пройдусь посмотрю кое-что.

– Конечно! – первым отозвался Андрей.

Нюкжин шел по косе. Сначала она казалась ему незрячей, безликой, одинаковой. Но вот глаз приметил первый желтый блесток. Нюкжин присел на корточки, поднял обломок гальки, полупрозрачный, желтовато-оранжевый заиленный. Протер рукавом куртки. Обломок засиял, словно излучал тепло.

Все еще сидя на корточках Нюкжин посмотрел по сторонам. Блестело справа, блестело слева, блестело прямо… Сделал два шага, снова присел. Теперь перед ним лежала галька, подобная голышу, который он нашел первым. Только цвет на сколе был голубовато-серым.

Третья находка оказалась совершенно великолепной – половинка небольшого валунчика вишнево-красного цвета, в белой «рубашке» «загара» выветривания. Великолепный экземпляр сердолика «кровавика».

Зрение адаптировалось. Нюкжин уже видел лишь блестки, он словно очутился в царстве геологического прошлого. Ощущал содрогание земли. Видел, как она трескалась, как на ее поверхность вырывалась раскаленная магма, как стекал по долине красный огнедышащий поток. Потом остывал, медленно, долго. Поверхность подергивалась серой корочкой, а под ее покровом держался жар и в сложных физико-химических условиях, в пустотах газовых пузырей раскаленной магмы происходил таинственный процесс рождения благородного минерала. Обломки сердоликов, разбросанные по косе, нагретые солнцем, казалось, еще хранили тепло огнедышащей лавы. Даже когда все живое и неживое оцепенело во владениях вечной мерзлоты и полярной ночи, сердолик остался неподвластен холоду.

Халцедон!

Нюкжиным овладел азарт, подобный охотничьему. Карманы куртки отяжелели и отвисли, руки тоже загрузили гальки. Он пожалел, что не взял с собой ведро или мешок.

Герасим и Андрей уже установили радиомачту. Высокий шест, подобранный тут же на косе, закрепили тремя оттяжками в вертикальном положении и обложили камнями. Его макушку оттягивала антенна, вторым концом привязанная за дальний куст тальника. Определив место и направление отвода, они теперь ставили «генеральскую» палатку-четырехместку. В ней жили мужчины и размещались штаб отряда и рация.

Светлана набрасывала в альбом эскизы возникающего лагеря, но увидев, что начальник высыпает в ведро какую-то гальку, подошла и полюбопытствовала:

– Что это?

– Сейчас увидите, – пообещал Нюкжин.

Он дотащил отяжелевшее ведро до реки и погрузил в воду. Мокрые гальки «проявились», как фотоснимки в проявителе. Они выражали целый спектр красок и узоров – полосчатых, кольцевых, замысловато-кружевных.

Агат

Не в силах оторваться от их колдовских чар, он доставал из ведра обмытые гальки и рассматривал одну за другой. Руки заледенели, да и ноги в резиновых сапогах стыли. Тогда он разогнулся и увидел неподалеку второе ведро. Ася сложила в него оставшийся ливер и поставила в ледяную воду Седёдемы. А Герасим придавил тяжелым валунчиком, чтобы не снесло.

Два ведра, два подхода к жизни, два интереса.

Нюкжин слил часть воды и пошел к костру.

– Смотрите, – показал он. и снова начал перебирать гальки. – Вот сердоликовый агат. А это оникс… Это опал… А этот!

Желто-красен он словно весна, Что тепло и цветы нам приносит. И прозрачен он, словно слеза, Что застыла на лютом морозе…

В Светлане ожила восторженная душа художника. Она замерла над ведром.

– Изумительно!

Подошли Герасим и Андрей.

– Порядок! – сказал Герасим.

Он уселся на толстом бревне, как на завалинке, и сразу потянулся за чайником. А Андрей спросил:

– Что это у Вас?

Опал